Э. Реклю
Эволюция, Революция и идеалы Анархизма
I.
Эволюція есть безконечное движеніе всего существующаго, непрерывное изм?неніе міра какъ въ ц?ломъ, такъ и въ его частяхъ, отъ начала в?ковъ до безконечности. Млечные пути, видимые въ неизм?римомъ пространств?, образуются и исчезаютъ въ теченіе милліоновъ и милліардовъ в?ковъ; зв?зды, св?тила рождаются, скопляются, умираютъ; движеніе нашей солнечной системы съ его центральнымъ св?тиломъ, его планетами и лунами, все, что находится въ узкихъ пред?лахъ нашего земного шара, вновь возникающія и исчезающія горы, океаны, образующіеся съ т?мъ, чтобы потомъ высохнуть, ярко блестящія въ долинахъ р?ки, которыя высыхаютъ подобно утренней рос?, покол?нія растеній, животныхъ и людей, сл?дующихъ одно за другимъ, милліоны незам?тныхъ маленькихъ существъ отъ челов?ка до нас?комаго — все это явленія всеобщей великой эволюціи, увлекающей все въ своемъ безконечномъ движеніи.
Въ сравненіи съ этимъ основнымъ фактомъ міровой эволюціи, что значатъ эти маленькія явленія, называемыя революціями астрономическими, геологическими или политическими! — Едва зам?тныя движенія, почти призрачныя.
Милліарды милліардовъ революцій см?няютъ другъ друга въ міровой эволюціи. Но какъ бы малы он? ни были, он? являются частью безконечнаго движенія.
Такимъ образомъ, наука не видитъ никакого противор?чія между этими двумя словами: эволюція и революція, которыя очень сходны между собою, но которыя въ обыденной р?чи употребляются совершенно въ иномъ смысл?, различномъ отъ ихъ первоначальнаго значенія. Не видя въ нихъ явленій одного и того же порядка, различающихся только по степени, трусливые люди, боящіеся всякихъ перем?нъ, придаютъ этимъ двумъ словамъ совершенно противоположный смыслъ. Эволюція — синонимъ постепеннаго развитія, совершающагося въ области идей и нравовъ, — понимается ими, какъ н?что противоположное этой страшной вещи — революціи, представляющей собой бол?е или мен?е р?зкія перем?ны въ міровой жизни. Съ кажущимся или даже искреннимъ энтузіазмомъ говорятъ они объ эволюціи — медленномъ развитіи, совершающемся въ мозговыхъ кл?ткахъ, въ головахъ и сердцахъ; но имъ нельзя говорить о страшной революціи, которая возникаетъ внезапно въ умахъ, выливается на улицы, сопровождаясь иногда неистовыми криками толпы и громомъ оружія. Прежде всего скажемъ, что эти люди обнаруживаютъ только свое нев?жество, воображая, что между эволюціей и революціей существуетъ такая же разница, какъ между миромъ и войной, между мирной жизнью и насиліемъ. Иногда революціи могутъ совершаться мирно, всл?дствіе внезапнаго изм?ненія среды и перем?щенія интересовъ; точно также и эволюціи въ обществ? могутъ быть чрезвычайно затруднены, сопровождаясь войнами и пресл?дованіями. И, если слово эволюція охотно употребляется т?ми, которые съ ужасомъ смотрятъ на революціонеровъ, то это происходитъ оттого, что они не понимаютъ всего значенія этого слова, такъ какъ отъ него то они открещиваются вс?ми способами. Они говорятъ о прогресс? въ общихъ выраженіяхъ, но сущности его самого не хотятъ. Они находятъ, что современный строй, какъ бы плохъ ни былъ, въ чемъ они сами сознаются, все таки долженъ быть сохраненъ, — такъ какъ имъ достаточно, чтобы онъ д?лалъ возможнымъ достиженіе для нихъ ихъ идеала: богатства, власти, значенія и комфорта.
Такъ какъ существуютъ богатые и б?дные, власть имущіе и подчиненные, господа и рабы, властелины, дающіе знакъ къ борьб?, и гладіаторы, идущіе по ихъ знаку на смерть, то этимъ благоразумнымъ людямъ остается только стать на сторону богатыхъ и власть имущихъ или сд?латься куртизанами и льстецами сильныхъ міра. Это общество даетъ хл?бъ, деньги, м?ста, почести; и отлично: пусть умные люди устраиваются такимъ образомъ, чтобы получить наибольшую часть вс?хъ этихъ благъ. Если они родились подъ счастливымъ созв?здіемъ, которое, избавляя ихъ отъ всякой борьбы, дало имъ все необходимое въ изобиліи, то зач?мъ же имъ жаловаться? Они стараются уб?дить себя, что вс? такъ же довольны, какъ они сами; сытому кажется, что весь міръ хорошо пооб?далъ. А если какой-нибудь эгоистъ съ д?тства обиженъ судьбою и недоволенъ ею, то у него по крайней м?р? остается надежда добиться своего интригами, лестью, благодаря счастливой случайности или даже упорнымъ трудомъ въ пользу власть имущихъ. Что для него общественная эволюція? Его собственная эволюція къ богатству, вотъ его единственное стремленіе. Не заботясь о правахъ вс?хъ, онъ ищетъ лишь исключительныхъ правъ для себя самого.
Существуютъ однако рабскіе умы, которые искренно в?рятъ въ эволюцію идей и питаютъ неопред?ленныя надежды на соотв?тствующее изм?неніе обстоятельствъ, но которые, т?мъ не мен?е, съ инстинктивнымъ почти физическимъ страхомъ думаютъ о всякой революціи. Они желаютъ ее и боятся ея одновременно: они критикуютъ существующій строй и мечтаютъ о новомъ, какъ будто бы онъ долженъ появиться внезапно, вызванный какимъ то чудомъ безъ мал?йшей ломки и борьбы между грядущимъ и отжившимъ. Слабые, безвольные люди мечтаютъ, не им?я ни силъ, ни желанія, достигнуть своей ц?ли. Принадлежа къ обоимъ мірамъ, они фатально осуждены не служить ни тому ни другому: среди консерваторовъ они являются разобщающимъ элементомъ, благодаря своему образу мыслей; среди революціонеровъ они становятся крайними реакціонерами, изм?няя об?тамъ своей юности и какъ собака, о которой говоритъ евангеліе, возвращаются къ тому, что они н?когда изрыгли. Такимъ образомъ во время революціи наибол?е ярыми защитниками стараго порядка становятся т?, которые когда то зло насм?хались надъ нимъ: изъ сторонниковъ они обращаются въ ренегатовъ. Они зам?чаютъ слишкомъ поздно, какъ неловкіе волшебники легенды, что они вызвали слишкомъ страшныя, темныя силы, съ которыми они уже не могутъ справиться.
Къ другому классу эволюціонистовъ принадлежатъ т?, которые въ общей необходимости перем?нъ пресл?дуютъ только одну сторону ихъ, которой и посвящаютъ себя всец?ло, забывая все другое. Они напередъ ограничили свое поле д?йствія. Н?которые изъ нихъ, люди ловкіе, пожелали такимъ образомъ войти въ сд?лку со своею сов?стью и работать въ пользу будущей революціи безъ риска для самихъ себя. Подъ предлогомъ посвященія своихъ силъ какой-нибудь необходимой ближайшей реформ?, они теряютъ совершенно изъ вида общій высшій идеалъ будущаго и даже откровенно отрекаются отъ него. Другіе бол?е честные и порядочные какъ будто и способствуютъ общему д?лу, но всл?дствіе узости своего ума, видятъ и понимаютъ его односторонне. Искренность ихъ уб?жденій и поведенія ставитъ ихъ вн? всякаго подозр?нія: мы ихъ считаемъ нашими товарищами по д?лу, хотя съ горечью сознаемся, что ограничившись узкимъ полемъ д?йствія, борясь противъ одного какого-нибудь частнаго зла, они какъ-будто санкціонируютъ вс? другія злоупотребленія.
Я не говорю о т?хъ, которые стремятся, наприм?ръ, къ реформ? орфографіи, толкуютъ объ изм?неніи м?ста прохожденія меридіана, какъ о чемъ то чрезвычайно важномъ, ополчаются противъ употребленія корсетовъ и м?ховыхъ шапокъ; есть бол?е возвышенныя ц?ли, которыя требуютъ отъ пресл?дующихъ ихъ и см?лости, и упорства, и преданности д?лу; и если они проявляютъ эти качества, то мы, революціонеры, не можемъ относиться къ нимъ иначе, какъ съ уваженіемъ и симпатіей. Такъ, если мы встр?чаемъ благородную женщину, преисполненную состраданія къ своимъ падшимъ сестрамъ, которая, не боясь общественнаго мн?нія, подходитъ къ проститутк? со словами любви, протягивая ей руку для борьбы съ попирающимъ челов?ческое достоинство агентомъ полиціи нравовъ или противъ участковаго врача, принуждающаго ее являться къ себ? для освид?тельствованія и насилующаго ее, или противъ всего общества, съ презр?ніемъ толкающаго ее въ грязь, никто изъ насъ не остановится передъ соображеніями общаго характера, чтобы отказать см?лому борцу противъ официальнаго разврата въ своемъ уваженіи. Безъ сомн?нія, мы можемъ сказать такой женщин?, что всякая революція въ одной области должна соотв?тствовать революціи въ другой, что возмущеніе личности противъ порабощающаго его правительства заключается не только въ защит? челов?ческаго достоинства падшей женщины, но и въ защит? клейменаго каторжника и всякой другой подчиненной или подавленной личности, но мы не можемъ не восторгаться т?ми, кто искренно и всец?ло преданъ борьб? даже на такомъ узкомъ поприщ?. Точно также мы называемъ героями людей, которые въ какой бы то ни было стран? и когда бы то ни было отдавались всец?ло д?лу, жертвуя собой ради общаго блага. Какъ бы ни было ограничено ихъ поле д?йствія, пусть всякій изъ насъ
