плечи упала тяжелая волна иссиня-черных волос. Казалось, в темноте от ее матово-смуглого тела исходило свечение.
Шорох прохладных простыней, объятия, поцелуи… Ее гибкое тело сводит сладкая судорога истомы… Когда он, уже не в силах сдерживать себя, вошел в нее, Фарида, закусив губу, издала громкий, звериный стон. За считанные минуты Мэннинг трижды побывал на вершине блаженства.
Снова и снова перед глазами Лероя возникала картина, от которой кровь ускоряла бег, возбуждая каждую клеточку тела.
И все же… было нечто странное…
После Пэтси Миллер Лерой знал много женщин и научился понимать, когда физическая близость становится закономерным продолжением взаимной симпатии, а когда она не более чем притворство. Фарида пыталась быть с ним ласковой и нежной, что-то страстно шептала, но ее тело не могло лгать. Плоть Лероя сразу ощутила, что лоно египтянки было абсолютно сухим. Игра…
Но почему?
Рука Мэннинга зависла над соседней подушкой и упала в пустоту. За дверью ванной комнаты слышался плеск воды и звук щетки, яростно растиравшей кожу. Или это сон?
Зазвонил телефон.
– Мистер Мэннинг? Майор Кроуи. Хочу напомнить вам, что в восемь утра председатель собирается вылететь к пирамидам. Вертолет готов?
Лерой нащупал лежавшие на тумбочке наручные часы. Господи, всего без четверти семь!
– Сейчас свяжусь с ангаром и перезвоню вам, – сказал он в трубку. – Машина вчера крепко ударилась о землю, но мы проверили: все системы работают нормально. Дайте мне минут пять.
Дверь ванной раскрылась. На пороге стояла Фарида в спортивном костюме и кроссовках.
– Почему так рано? – спросил Мэннинг, натягивая простыню и стараясь скрыть разочарование.
Фарида перехватила ленточкой волосы, подошла к телефону.
– Мне нужно позвонить домой, предупредить, чтобы до обеда меня не ждали. Ведь мы летим, помнишь? Ты обещал!
Держа перед глазами бинокль, Заки эль-Шаруд следил за тем, как пара вышла из гостиницы и села в такси. На летной куртке Мэннинга четко виднелась эмблема «РКГ». Фарида беззаботно взмахнула небольшой сумочкой. Заки ощутил острый укол ревности, смешанной с отвращением, а ведь он сам заставил свою любимую сделать это.
«Прежде всего – джихад! Я должен быть таким же сильным, как она!»
– Свое задание Фарида выполнила, – констатировал он. – Вертолет будет здесь в восемь. Гамал, поставишь машину перед входом в отель. Я свяжусь с Абдулом и Сарватом.
Гамал, в котором Лерой тут же узнал бы певца из кабаре, улыбнулся. Одет он был в форму сержанта египетских ВВС. На его китель президент Анвар Садат в 1973 году собственноручно прикрепил медаль за штурм израильских укреплений в Бар-Эве.
Заки снял телефонную трубку, набрал номер, сказал пару слов и вышел вслед за Гамалом к машине. Когда она тронулась, эль-Шаруд бросил последний взгляд на крышу отеля «Олимпиад-Нил».
В расположенном рядом с президентскими апартаментами конференц-зале Теодор Гилкренски, Билл Маккарти и профессор эль-Файки обсуждали детали сделанного вчера открытия.
– Думаю, мощный выброс энергии был спровоцирован лазерным шоу, – сказал Тео. – Голограмма воссоздает первоначальный облик пирамиды. Гробница превращается в подобие огромной линзы, в полном, по-видимому, соответствии с замыслом древних архитекторов. Лазеры служат источниками света, причем света намного более интенсивного, нежели солнечный. Плюс звуковые колебания – помните те три низкие ноты? Они все время повторялись. Это что-нибудь означает?
– Часть древнего ритуала, обращение к богу солнца Ра, – пояснил эль-Файки.
– Стоп! – Билл Маккарти вытащил трубку изо рта. – Не очень-то мне верится в эти цыганские гадания. Единственное разумное объяснение авиакатастрофы можно искать в воздействии самих лазеров.
– Вынужден согласиться, – кивнул эль-Файки. – Доктор, вы уверены, что момент катастрофы, равно как и вашего вчерашнего эксперимента, не совпадает с шоу по времени?
– В этом уверена Мария, – улыбнулся Гилкренски. – А ее уверенность основана на тридцатом знаке после запятой.
– Как она точна, ваша Мария! – заметил эль-Файки. – У нее есть какие-нибудь соображения о природе непонятной энергии?
– Конечно, – пробормотал Маккарти. – Сколько угодно!
– Почему бы ей не обсудить свои теории с человеком непредвзятым? – Профессор перевел взгляд с Билла Маккарти на Тео.
– И в самом деле! Если вы отложите книгу, то я вас представлю. Профессор, познакомьтесь, перед вами Мария. Мария, это профессор Ахмед эль-Файки, старший научный сотрудник Каирского музея древних культур.
Гилкренски положил компьютер на стол, поднял крышку. Дисплей мигнул, на нем появилось лицо Марии.
– Доброе утро, профессор. Я все ждала, когда Тео нас познакомит.
– Вы – компьютер?
– «Минерва три тысячи». – В голосе Марии слышалась гордость. – Первый в мире компьютер с синтетическим биочипом, который служит матрицей для всей моей нейронной системы. Устанавливать
