является никто иной как чародей Сморода, – заключил Свет.
Ерга снова задумался. Страха в нем по-прежнему не ощущалось – судя по всему, принципал в сложные моменты прекрасно умел держать себя в руках.
– Елочки-сосеночки, я не вполне понимаю, чем мы при такой ситуации можем вас защитить, – сказал он. – Нешто лишь дать в поддержку нескольких ключградских колдунов… Но где гарантия, что вам не придется опасаться нового удара в спину? Теперь уже их руками?.. И что на сей раз оный удар не окажется для нашего супротивника более удачным?..
Ерга созрел, и наступило самое подходящее время для того, чтобы частично познакомить его с задуманным. Свет встал с кресла, потирая десницей подбородок, прошелся по кабинету. Ерга не сводил с него внимательных глаз. Когда пауза сделалась достаточно продолжительной, Свет повернулся к принципалу:
– Вы правы, сударь! Ваши волшебники мне ничем не помогут. Паче того, насколько я разбираюсь в колдовстве, мне не поможет ни один волшебник Словении. Окромя разве что самого Кудесника Остромира… Но рисковать Кудесником, как вы понимаете, никто из нас не имеет права! Может быть, в стратегическом смысле он и является главной целью лазутчика… – Свет снова сел к столу. – Нет смысла рисковать дальше и вашими колдунами. А потому, я полагаю, лучшим выходом будет оставить меня с супротивником один на один.
– Как один на один? – Ерга опешил. – Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что отныне и впредь я должен заниматься этим сыском совершенно самостоятельно. Вы ведь знакомы с методом «волк-одиночка»…
Принципал снова задумался. Потом спросил с кривой ухмылкой:
– Елочки-сосеночки, а вы не боитесь оным методом отправиться прямиком к Марене?
– Не боюсь, – соврал Свет. – Я супротивнику не по зубам. Если бы он мог меня одолеть, он бы сделал это ныне утром. К тому же, для всех, опричь вас, я принимаю участие в сыске прежним порядком. Внешне все останется, как было вчера и позавчера. Вы по-прежнему будете получать мои донесения, но только теперь в них заведомо не будет истины.
Ухмылка неторопко стекла с физиономии Ерги.
– Вам виднее, чародей. Однако меня беспокоит, каким образом мы с вами станем поддерживать связь, несущую истину.
– А никаким!.. Связь может оказаться тем самым тонким местом, которое наверняка приведет к поражению. Если мне вдруг потребуется помощь, я найду способ снестись с вами. Вы узнаете моего посланника по ключевым словам. Он объявит, что у девушки по имени Вера начался зеленец. Если же я сумею связаться с вами по зеркалу, то мои слова о плохом самочувствии оной Веры будут означать, что мне грозит смертельная опасность.
– Смертельную опасность для себя вы все же не исключаете? – заметил принципал с прежней ухмылкой.
– Если бы я вздумал ее исключать, мне бы не следовало работать в министерстве, – сказал Свет. – Самоуверенность способна повредить и волшебникам.
– А какими должны быть мои действия, буде вы сообщите о том, что ваша Вера заболела?
Свет поморщился.
Это был еще тот вопрос, и удовлетворительного ответа на него у чародея Смороды не имелось.
– Не знаю, – сказал он. – Боюсь, вам придется ориентироваться по обстановке.
– Понятно. – Ерга подпер голову кулаками. Взгляд его улетел в бесконечность.
Свет включил Зрение. Страха в ауре собеседника по-прежнему не было, зато теперь там появились какие-то совершенно незнакомые темно-зеленые цвета.
– Ладно, – сказал Ерга. – Елочки-сосеночки, все это мне очень не нравится, но… Пусть будет по- вашему, чародей. Я немедленно распоряжусь, чтобы человека, который упомянет о девушке Вере и ее зеленце, тут же доставили ко мне. – Он встал. – И да помогут нам боги!
Встал и Свет:
– Сейчас я отправлюсь на похороны Клюя Колотки. Хотелось бы, чтобы князь Сувор сопровождал меня.
Ерга понимающе кивнул:
– Хорошо. Пусть князь зайдет ко мне. Я подтвержу его вчерашнее задание. Он будет в безусловном вашем распоряжении.
Свет с младшим Нарышкой встретили похоронную процессию на Олонецкой улице.
Олонецкая начиналась от Большой Невы, пересекала все три Прорезные и упиралась в ворота Смоленского погоста, которые ключградские архитекторы выполнили традиционным образом – в виде Рук Двух Богинь.
На Смоленском и должен был упокоиться прах убиенного колдуна Клюя Колотки.
Процессия, двигавшаяся от храма Семаргла на Кривуше, где состоялось заупокойное богослужение, растянулась в добрых пять десятков саженей. Перед погребальной колесницей, воздавая хвалу Марене, неторопливо вышагивал один из местных волхвов-волшебников; за украшенным цветами гробом, стеная и разрывая на себе траурные одежды, брели служительницы Карны и Жели; за ними, с цветами же в руках, шли родственники и знакомые покойного, потом колонна одетых в официальное синее мужей – и отроков- волшебников.
Завершали процессию многочисленные пестро разодетые зеваки.
Согласно ритуалу, военные оркестры в похоронах волшебников не участвовали, и потому звуковое оформление траурной церемонии свелось к молитве волхва, монотонному шарканью ног по мостовой да воплям женщин. Ауры всех присутствующих, окромя плакальщиц, переполнялись разными красками, среди которых Свет выделил и печаль.
Большая часть участников процессии была ему неведома, но время от времени в колонне мелькали и знакомые лица. Прошли Нарышки, сопровождаемые слугами – по-видимому, глава семьи решил отдать долг памяти другу своего младшего сына.
Княжна Снежана, державшая в деснице букетик роз, казалась убитой горем – во всяком случае стоящего на тротуаре столичного чародея она не заметила, – однако печали в ее ауре было не больше, чем у многих зевак.
Свет глянул на князя Сувора:
– Не присоединиться ли вам, княже, к своей семье?
Тот ответил чародею удивленным взглядом, но промолчал и скрылся в колонне. Свет, дождавшись, пока шествие пройдет мимо, пристроился в хвост.
Да, здесь печалью и не пахло. И цветов в руках не было. Зеваки шаркали ногами, громко переговаривались друг с другом. Разговоры шли соответствующие.
– Кого хоронят, не ведаете?
– Какого-то волшебника.
– А отчего помер?
– Кто ж его ведает… Волшебники иногда мрут от своего собственного Таланта. На все воля богов!
– Исполать Марене!
– Исполать Марене!..
Боги часто искушают убийц взглянуть, как жертву предают земле, и далеко не все убийцы способны с таким искушением справиться. И если преступник решился на такое, он должен был находиться здесь, среди зевак. Поэтому Свет, включив Зрение, внимательно изучал ментальную обстановку.
– Эх, все мы под богами ходим – хоть волшебник, хоть великородный, хоть я или вы.
– И не говорите, сударыня. У моего соседа недавно жена умерла при родах. А мальчонка-то взял да и выжил. Пришлось кормилицу искать.
– Нашли?
– Нашли. И очень скоро. Справная девонька – молока на троих хватит…
– Знамо дело, скоро. Ныне, исполать Сварожичам, много рожают. Пройдешь по улице – сплошные животы вокруг!..
