Станислава сразу умчалась на кухню. Однако допрежь также попеняла чародею. Потому что должным образом накормить вас, хозяин, удастся не ранее чем через час. Предупредили бы о приезде, мы бы пораньше взялись за стряпню. Пришлось заверить Стасю, что гость-хозяин обойдется самым малым и простым. Пусть, скажем, подадут ситный хлеб, стакан сметаны, чашку кофе. Ну и пяток ломтиков холодной ветчины не помешают…
Остальные слуги тоже изрядно суетились, всем своим видом показывая, сколь рады они возвращению хозяина – пусть и неожиданному, но, видят боги, долгожданному. А где ваш багаж, чародей?.. Здравы ли вы, хозяин?.. Лицемеры велесовы!.. Впрочем, он не прав. Почему лицемеры? Нешто он столь плох, чтобы его не любить?..
И лишь лицо Забавы, озарившись на мгновение привычной радостью, тут же погасло. Все-таки научилась девица скрывать свои, допрежь неукротимые чувства. Правда, Свету сейчас было не до нее. С Забавой мы разберемся ближе к ночи.
Первым делом он поднялся в зеркальную. Хотел было связаться с Путятой Утренником, но, подумав, решил, что в нынешней ситуации прежде всего надо доложить о случившемся Остромиру. А министр безопасности подождет. Там, где дело касается волшебства, его слово второе… Поэтому Свет вызвал канцелярию Кудесника и, поговорив с Всеславом Волком, велел Петру приготовить к выезду карету. Потом, наскоро приняв душ, переоделся. Сметана с ветчиной у Касьяна давно поспели, и Свет, не мешкая, направился в трапезную.
Подавала ему Забава. Сунулся и Берендей – доложить о разрешенных за время хозяйского отсутствия экономических проблемах, – но Свет отмахнулся от него и услал прочь.
Лицо Забавы не расцвело и тогда, когда они остались в трапезной с глазу на глаз. В последнее лето такое было в диковинку, и Свет не мог промолчать. Да и велик ли труд требуется, чтобы доставить девице немного приятности?..
– Здравы будьте, люба моя! Вы как всегда прекрасны!
Забава улыбнулась, но улыбка у нее получилась необычная – будто наспех, вкривь и вкось, выкрасили радостью холст, дотоле загрунтованный одной лишь смертной тоской.
Это тоже было ново, и Свет сотворил С-заклинание. Нет, аура у Забавы выглядела привычно – сплошные додолины цвета.
– Можете не проверять меня, чародей! – Забава села напротив, сложила руки на фартучке под грудью. – Я очень соскучилась. Довольны?
– Что с вами, люба моя? – сказал Свет. – Вижу, в доме вы единственная, кто мне не рад.
– Я вам рада, – заявила Забава, но особенного энтузиазма в этом заявлении не прозвучало. – Как съездили?
– Прекрасно! – соврал Свет. – Дела щелкал, как белка орехи. И оказался, знамо дело, на должной высоте. По обыкновению…
– Хвастунишка! – На этот раз улыбка у Забавы получилась почти обычной. – У меня было нехорошее предчувствие…
– Оно вас не подвело. Заболел муж-волшебник Буривой Смирный. Мне пришлось оставить его в Ключграде.
– Заболел ли?
– Заболел, заболел. Жив он.
Наконец чело девицы озарилось счастьем. А в ауре вспыхнул запоздалый страх. Страх был знакомый – за Светушку-медведушку. Оную разновидность страха у Забавы Свет научился различать еще в прошлое лето.
– Не волнуйтесь, мне ничего не угрожало.
Страх пошел на убыль, но появились странные темно-зеленые краски. Как у князей Нарышек и Порея Ерги.
– С девицами познакомились?
Свет чуть не поперхнулся.
Это был новый вопрос, раньше Забава его ввек не задавала, хоть с девицами сыскная работа сводила Света не раз и не два. На них он учился взаимоотношениям со слабым полом. С Забавой-то не слишком поучишься…
– Познакомился. С тремя великородными. Старшей аж целых девятнадцать лет. – Свет мягко улыбнулся. – Поразительная язва и ненавидит волшебников.
Забава на его улыбку не ответила:
– Красная?
– Обычная великородная – платье до пят, а под ним три пуда спеси и гонора.
Забавино недоверие не умирало.
– А опричь спеси и гонора, что еще есть?
– Люба моя, да никак вы меня ревнуете!? – Свет всплеснул руками. – У меня такая работа, что надо встречаться и с дедушками, и с девушками. Раньше вы относились к этому спокойно. Что случилось теперь?
– Я уже сказала. – Забава встала, поставила на поднос опорожненный стакан, налила в чашку кофе. – У меня было нехорошее предчувствие.
– Но ведь я вернулся!..
– Вы вернулись. – Она вздохнула. – Но предчувствие осталось. Не будем об этом.
– Хорошо, не будем… Сейчас я должен поехать к Кудеснику. А ночью все должно быть как прежде.
Конечно, она просияла. Темно-зеленые краски в ауре пропали. Но под лучезарным счастьем явственно проступала тоска.
Он доложил Кудеснику почти обо всем. Окромя собственных подозрений. И не то, чтобы пожалел подозреваемых… Просто со вчерашнего дня ничего не изменилось. Подозрение без доказательств – что лекарь, практикующий без государственной лицензии. Вестимо, барьер в мозгу Порея Ерги вполне можно расценить как неотразимую улику. Если вы без лета седмица в сыске. И уверены, что постигли в волшебной науке все… Нет, такая улика – не для Кудесника. И не для чародея Колдовской Дружины…
– Так-так-так, – сказал Кудесник, когда Свет закончил доклад. – И чем вы, чародей, можете объяснить все эти странности?
В Остромировом «так-так-так» Свету почудилась некоторая толика страха, однако последняя фраза собеседника прозвучала абсолютно спокойно. Свет пожал раменами и тут же почувствовал, что ментальная атмосфера в кабинете изменилась – Кудесник решил проверить своего чародея.
– Мне поставлен защитный барьер, – напомнил Свет. – Коллективный…
Остромир не удостоил сию реплику ответом. По-видимому, для него барьер барьером вовсе не был.
Свет задумался. Конечно, можно воспользоваться испытанным летошним способом и, выложив Остромиру полуправду, самое главное утаить. Очень даже можно… А еще лучше было бы, сотворив С- заклинание, определить, какие эмоции испытывает сейчас сам предводитель Колдовской дружины… Однако это был бы необратимый и ко многому обязывающий поступок. Что дозволено Сварожичам, не дозволено смердам… Во всяком случае, что дозволено Кудеснику, не дозволено чародею! Кудеснику разрешается контролировать чародея, а наоборот – нет. И посему остановимся на недомолвках.
– Мы с принципалом Ергой пришли к выводу, что нам противостоит альфар весьма высокой квалификации, – сказал он. – И что оному альфару для каких-то неведомых целей очень нужен чародей Светозар Сморода. Потому я и решил уехать из Ключграда. Если я прав, альфар последует за мной. Тут мы его, голубчика, и встретим.
Остромир пожевал губами:
– У вас есть предположения, под какой именно личиной скрывается предполагаемый супротивник?
– Увы, нет! – Свет развел руками. – Иначе бы я остался в Ключграде.
Похоже, эта ложь прошла, ибо Кудесник покивал головой и поднял взор к потолку, погрузившись в размышления. Ментальная атмосфера в кабинете приняла первоначальный вид.
Свет тоже задумался. Ему вдруг пришло в голову, что он ни в какой мере не заманивает в ловушку варяжского мага. Все проще: один высококвалифицированный чародей сбежал от одной весьма обычной –
