– Я?! – Она разыграла гигантское удивление. – Когда и как бы я могла это сделать? Я же носа на улицу не показывала!
– В первую же ночь после того, как я вас нашел. А как – вам лучше знать! Да тем же макаром, как вы убили доктора Свидерского. Иначе зачем попросили цыганку с Кузнечного рынка, чтобы она раздобыла три волоска от моей прически?
Она посмотрела на меня взглядом затравленного зверя:
– А что оставалось делать?! Я же сразу почувствовала исходящую от вас угрозу. Вот и решила заколдовать. Если б я знала, что вы в первую же ночь обзаведетесь «рубашкой» собственного сына… Мне это и в голову не могло прийти. Муж Савицкой пропал без вести… Если бы я знала, что это вы и что вам удастся проникнуть в подвальную комнату!..
Ее понесло, и мне оставалось только слушать.
– В ту ночь я ждала, пока вы заснете. Колдовство надежнее всего действует на спящего. А вы не давали покоя ни себе, ни мне. Я ждала до четырех утра, пока не лопнуло терпенье. А когда ничего не получилось, решила: неудача объясняется тем, что вы бодрствовали. Дождалась следующей ночи. И опять ничего не получилось! И так ночь за ночью. Пока не увидела вас сегодня и не поняла, что вы в «рубашке». Повезло вам! – Она закрыла лицо руками и замолкла.
– Да, – сказал я. – Мне в этом деле все время везло. А вам – нет. Увы, голубушка, и на старуху бывает проруха!
Она опустила руки на колени, лицо перекосилось от жгучей ненависти.
– Повезло вам лишь в том, что вы успели обзавестись «рубашкой» прежде, чем я взялась за вас! А дальше везение обеспечивала уже сама «рубашка». – Ненависть как вспыхнула, так и угасла: мгновенно. – У Савицкой были бы очень счастливые дети…
– У нее еще не все потеряно, – сказал я.
Альбина ничего не ответила и вновь принялась теребить рукав халата.
– Это вы подсказали полковнику Раскатову, что я жив?
Она подняла голову:
– Три дня назад. Его люди нашли меня. Он тряс меня до тех пор, пока я ему кое-что не выложила. Потом заявил, что вы спрятали кейс с «рубашками» на каком-то из вокзалов, но, к сожалению, были убиты. Я заверила его, что он ошибается. Тогда он пообещал найти вас и вернуть кейс. Велел сидеть дома и оставил охрану. Решил использовать меня в качестве приманки, сволочь! Та еще была скотина! Честно говоря, я не жалею, что он умер. Все равно рано или поздно мне самой пришлось бы устроить ему разрыв сердца.
– Погодите! – Я опешил. – Ведь он тоже носил «рубашку»!
Альбина презрительно усмехнулась:
– Разве это рубашка! На халяву сокровище только в сказке получишь!.. Обделать партнера в карты… Удачно сыграть на бирже… От серьезных бед его «рубашка» не охраняла. Не то, что ваша! Из Савицкой могла бы выйти очень сильная ведьма.
– Не понял, – сказал я. – Из Кати – ведьма?
Презрительная усмешка Альбины теперь относилась ко мне.
– Где уж понять! В мире иногда рождаются очень необычные женщины. Такие, как я или Савицкая. Разница между нами лишь в том, что во мне сила проснулась, и я стала ведьмой. А в Савицкой не проснулась, и ее удел – рожать детей в очень хороших «рубашках».
В моей Кате спала ведьма!.. Я оторопел. Но потом вспомнил, что за последние дни узнал и более сногсшибательные вещи.
– Кстати, – сказал я. – Вы утащили «рубашку» второго ребенка Савицкой. Где она?
Альбина хотела соврать. И не соврала.
– Там, в спальне.
– Идемте! Я забираю ее. Вам она уже не понадобится.
Она встала с дивана, одернула подол, прошла в спальню. Я последовал туда же, держа пистолет наготове.
Это была не спальня. Это была самая настоящая химическая лаборатория. На покрытом стеклом столе – спиртовка и набор колб разного калибра. Тут же реторта и змеевик. Какие-то горшочки на полках, рядом с горшочками пучки засушенных трав. На другом столе – шесть подсвечников с погашенными свечами. На окнах – тяжеленные черные шторы. Правда, сейчас они были раздернуты.
Я представил себе, что будет, если их задернуть.
Химическая лаборатория немедленно превратилась в настоящее логово ведьмы. Не хватало только потрошеных жаб, совы на жердочке да окровавленных человеческих внутренностей.
Впрочем, все-таки это была и спальня – в дальнем углу стояла узкая подростковая кровать. Незастеленая – видимо, когда я пожаловал в гости, Альбина спала после ночных колдовских трудов. Рядом с кроватью стояла тумбочка. На ней лежала вылепленная из черного пластилина куколка, в грудь которой была воткнута вязальная спица.
Я спрятал пистолет в кобуру, подошел поближе.
К пластилиновой голове были прилеплены три волоска.
– Это я?
– Вы. – Альбина виновато развела руками. – Я пыталась достать вас каждую ночь. У меня не было иного выхода, поймите вы!
Я взял фигурку в руки. Было странно держать в руке себя самого, родимого. Выдернул спицу. Конец ее оказался черным от копоти.
– Несколько раз мне снились гигантские пальцы, пытающиеся проткнуть копьем сердце. Но этой ночью я спал спокойно.
– Да. – Альбина кивнула. – Вы совсем перестали откликаться на мой зов. «Рубашка» приросла к вам, как ваша собственная кожа, и я уже ничего не могла с нею поделать.
Меня вдруг осенило.
– Подождите-ка! Но умри я, как бы вы с полковником Раскатовым нашли кейс?
Она опять презрительно усмехнулась:
– Вы полагаете, что я, умея снимать «рубашки», не смогу найти их без вашей помощи?
– И вы не сказали об этом Раскатову?
– А зачем?
Я хмыкнул. И в самом деле – зачем? У каждого свой интерес, у каждого свои козыри. Нет, этой женщине надо отдать должное: хватка у нее мужская.
Я оторвал от пластилиновой головы свои волосы, а фигурку превратил в бесформенный ком. Бросил его на тумбочку, волосы спрятал в нагрудный карман.
– Где шкатулка?
– Здесь. – Альбина шагнула к тумбочке.
– Стоп!.. Сам возьму. Сядьте на кровать.
Она села, поджала ноги.
Не выпуская ее из виду, я открыл тумбочку.
Хрустальная шкатулка стояла внизу, среди флакончиков с туалетной водой и духами. Я достал ее, нажал кнопочку. Крышка открылась. Внутри лежал знакомый перламутровый шарик.
– А почему вы не надели ее на себя?
– Не могу. Это «мужская» рубашка. А над женскими я и вовсе не властна.
– Да, помню. Вы – ведьма-половинка.
Мне вдруг страшно захотелось коснуться шарика, почувствовать его теплую, мягкую, живую упругость. И я не удержался, тронул его указательным пальцем.
По затылку на этот раз меня не било, просто встали дыбом волосы. Как давеча у полковника Раскатова…
Альбина вскочила с кровати.
– Вы… вы… Как вам удалось? Ведь он не инициирован! – Она подняла ко рту правую руку, прикусила пальцы. – Боже, значит Савицкая все еще любит вас! Иначе бы вы не смогли…
