костлявого итальянца, казалось, притягивала к нему нужные карты и отводила их от других игроков.
– Ну, ребятки, мне поперло, – сказал Маджио. – Пошла пруха, нутром чую. Кинь сигаретку, Пруит, – униженно попросил он. – Что тебе один паршивый гвоздик? Будь человеком. Курить охота – умираю!
Усмехнувшись, Пруит неохотно вытащил почти пустую пачку.
– Сначала мои деньги прикарманивает, а теперь ему еще и сигарету подавай. Я эту пачку в долг купил.
– Купишь еще. У тебя же сейчас есть деньги, жмот.
– Сам себе покупай. Каждому дай по сигарете – да я лучше в карты играть не буду. Так и быть, по одной на двоих, – ухмыльнулся он. – Но больше ни на что не рассчитывайте.
Он вынул из тощей пачки две сигареты, одну дал Маджио и Зусману, вторую – Энди и Сэлу, потом достал еще одну, для себя, и закурил. Остальные курили парами, передавая сигарету друг другу после каждой затяжки. Игра продолжалась, Анджело все выигрывал.
Энди сдавал, когда двери уборной распахнулись и вошел Блум. Он с такой силой толкнул створки, что они стукнулись о стенку и заходили ходуном, громко скрипя пружинами. Рядовой первого класса Блум, усмехаясь и потряхивая приплюснутой курчавой головой, с тяжеловатой напористостью бугая шагнул к игрокам – здоровенный детина, такой широкоплечий, что казалось, плечи еле протиснулись в дверь.
– Тихо ты, балда, – сказал Маджио. – Хочешь, чтобы дежурный нас разогнал?
– В гробу я видел дежурного, – зычный голос Блума гулко раскатился по уборной. – И тебя тоже, макаронник несчастный.
Маджио словно подменили. Он вскочил, обошел одеяло и остановился перед Блумом, который возвышался над ним, точно огромная башня.
– Слушай, ты, – сдавленно сказал он, – я ведь не всем позволяю так меня называть. Силой и ростом я, может, не вышел, Динамит меня в свою гнилую команду не приглашает, но для тебя я все равно Маджио, а не макаронник, понял? Я твои шуточки терпеть не собираюсь. И без бокса достану, пришью стулом или ножом. – Он смотрел на Блума в упор, его худое лицо было перекошено, глаза горели яростью.
– Да-а? – Блум поднял брови.
– Да-да, – издевательски отозвался Маджио. Блум сделал шаг вперед, костлявый, узкоплечий итальянец вытянул шею, как задиристый петух, и в уборной наступила напряженная тишина, обычно предшествующая драке.
– Кончай, Блум! – Пруит сам удивился тому, как звонко прозвучал в тишине его голос. – Анджело, сядь на место. Ставлю пять. Играешь?
– Играю, – ответил Маджио, не оборачиваясь. – Отдохни, ты, жлоб, – бросил он Блуму через плечо, отходя к одеялу.
Блум рассмеялся ему вслед самодовольно и нагло.
– Я тоже сяду, – заявил он, втискиваясь между Зусманом и Сэлом Кларком.
– Нас и так пятеро, – возразил Маджио.
– Да-а? Ну и что? В прикупной покер можно всемером играть.
– Мы в солдатский играем, – сказал Маджио.
– Тогда и десять играть могут. – Блум не понял намека.
– А если мы не хотим никого принимать? – Щурясь от дыма сигареты, Пруит изучал свои «закрытые» карты.
– Да-а? В чем дело? Вас что, мои деньги не устраивают?
– Вот именно, – сказал Маджио. – Не удивлюсь, если они фальшивые.
Блум зычно расхохотался:
– Ну ты и тип, Анджело!
– Для тебя я Маджио. Рядовой Маджио.
– Ладно, не плачь, – засмеялся Блум. – Может, и сам когда-нибудь РПК получишь. – И он ласково погладил свои новенькие нашивки.
– Надеюсь, не получу. Не дай бог. А то вдруг тоже стану сволочью.
– Сволочью? – протянул Блум. – Ты про меня, что ли? Это я, что ли, сволочь?
– А что, кто-то сомневается?
Блум с минуту озадаченно глядел на Маджио, пытаясь сообразить, оскорбили его или нет, и не понимая, откуда у итальянца такая злость, но потом рассмеялся.
– Ну ты и тип, Анджело. Я сначала подумал, ты это всерьез. А кто у вас богат сигаретами? – спросил он. Все молчали. Блум обвел глазами игроков и заметил, что у Пруита оттопыривается карман рубашки. – Угости, Пруит.
– У меня нет.
– Да-а? А в кармане что? Не зажимай, кинь нам по гвоздичку.
Пруит невозмутимо поднял на него глаза.
– Это пустая пачка, – соврал он, без тени смущения глядя Блуму в лицо. – Я как раз последнюю докуриваю.
