Отныне и вовек

Маджио засмеялся:

– У него на его плоской башке вот такая наклейка из пластыря! Полголовы заклеено. Мой Хэл хорошо знает этого Томми, – продолжал он. – Когда он в первый раз увидел его с Блумом, он сам мне сказал. Увы, мой бедный Томми! Я знал его.

– Это же из Шекспира, – сказала Сандра. – Только у Шекспира немного не так. Это из «Гамлета». «Увы, мой бедный Йорик! Я знал его, Горацио».

– Да? Надо же! Хэл у меня очень образованный мальчик. И очень поэтичный.

– Не сомневаюсь. – Сандра усмехнулась. – Они все поэтичные. Меня тут иногда навещает парочка таких же поэтичных.

– Интересно. – Маджио скорчил забавную рожу. – А зачем?

– Угадай.

– И угадывать нечего. – Маджио повернулся к Пруиту: – Папа Хэл говорит, Томми каждый раз клянчит у него машину, когда едет за Блумом. Он зарабатывает такую ерунду, что ему еле на жизнь хватает. Хэл говорит, он где-то в центре служит и еще подхалтуривает – пишет рассказы для журналов. Совсем нищий. На какие шиши он Блума поит?

– Да, конечно, – кивнул Пруит, не зная, что сказать.

– Я сегодня ужинал в «Лао Юцае», – похвастался Маджио Сандре. – Представляешь?

– В «Лао Юцае»? – равнодушно переспросила Сандра. – Мой любимый ресторан. Высший класс. Я там каждый день пасусь.

– А тебя туда пускают?

– Конечно. Почему бы нет?

– Я думал, вашим девочкам запрещено бывать в городе.

– Официально – да. Но в «Лао Юцае» никто про меня не знает. Они там думают, я богатая туристка.

– А ты когда-нибудь ела эту… как ее… па-па-йю?

– Папайю? Каждый день ем. Я ее люблю.

– Я сегодня в первый раз попробовал. По виду вроде пюре из дыни. А вкуса вообще никакого. Для вкуса в нее лимонный сок добавляют.

– Это как с маслинами, – сказала Сандра. – К ним нужно привыкнуть.

– С авокадо такая же история, – авторитетно заметил Старк. – И с устрицами. Сначала нужно привыкнуть, а потом понравится.

– Когда ее лимонным соком поливают, она пахнет точь-в-точь как блевотина, – сказал Маджио. – Привыкать жрать блевотину я не собираюсь. – Он залился громким полупьяным хохотом и так зашелся, что чуть не упал с колен Сандры.

Сандра недоуменно посмотрела на него.

– Официант у нас был китаец, – сквозь смех начал объяснять Анджело. – Все время у меня за спиной стоял. Наверно, боялся, я не ту вилку возьму я выйдет большой конфуз. Потом принес эту самую па-па-йю и ломтик лимона. Я его шепотом спрашиваю: «Что это?» А он мне: «Это же папайя, сэр». Я ему тогда на ухо: «Анджело Маджио все в жизни должен попробовать». Потом выжал сверху лимон: «Я правильно делаю?» – «Да, сэр, конечно». – «Странно, – говорю. – С лимоном эта ваша па-па-йя пахнет в точности как блевотина». Он обалдел, уставился на меня и молчит. Я ему тогда опять шепотом: «Слава богу, что я обожаю блевотину, а то бы нехорошо получилось».

Все, кроме Пруита, рассмеялись. Засмеялась даже Билли. А Анджело на своем насесте самодовольно ухмыльнулся, напоминая излюбленного карикатуристами попугая, который выругался матом и заставил старую деву выбежать из комнаты.

– Я думал, папа Хэл лопнет от смеха, – добавил он. – А китаеза сразу испарился.

Билли вдруг соскользнула с коленей Старка, словно смех вывел ее из гипнотического транса. Она резко потянулась всем своим гибким девчоночьим телом, твердые маленькие, торчащие вверх груди – многие добродетельные женщины с завистью сочли бы их неположенными ей по рангу регалиями – упруго выпятились, и чернеющие сквозь платье соски почти уперлись Старку в лицо.

– Может, пойдем, Мейлон? – хрипло шепнула она. – Новых клиентов вроде не предвидится. Даже если кто-нибудь придет, уже почти два. А я, когда меня берут на всю ночь, по мелочам не размениваюсь.

– Пошли. – Глаза у Старка запали и были налиты кровью.

– А вы, ребята, идете? – Билли повернулась к Маджио и Сандре. – Бутылка же у вас.

– Ш-ш-ш, – одернул ее Маджио.

– Да ну! – Билли плюнула. – Пусть эта старая сука повесится!

– Мы сейчас, – улыбнулась ей Сандра. – Сейчас идем, детка.

Проходя мимо Пруита, Сандра нагнулась к его уху:

– Когда Лорен вернется, скажи ей, что мы пошли во второй коридор, над лестницей. Она поймет куда.

– Ладно, – безразлично кивнул Пруит.

Компания вышла из гостиной и со смехом скрылась за углом коридора.

Какого черта ты психуешь? – сказал он себе. Еще ведь нет двух, тебе пока не из-за чего