Тереза от потрясения даже не захихикала…
И пока все молчали, стало понятно, каким образом Брайан выходит из положения. Чарлз и Нирупам почувствовали, что их расталкивают в стороны невидимые бока. Невидимые локти уперлись им под ребра, невидимое тело втиснулось между ними и уселось на скамью.
— А ну, делитесь, что у вас там в тарелках, — прошептал Брайан.— Надеюсь, не вареная рыба.
К счастью, тут как раз подал голос Саймон и Брайана никто не услышал. А Саймон произнес — насмешливо и недоверчиво:
— И что вы там так долго готовили для этого мистера Пшика?
Все так на них посмотрели, что Нэн сразу стало понятно: мистеру Уэнтворту никто не поверил. Было ясно, что народ жаждет правды, или, по крайней мере, чего-нибудь на нее похожего. “Помогите!!!” — в панике подумала Нэн.
— Ну, провода надо было провести, — наугад брякнула она. — Надо было поставить очень яркие лампы, чтобы светить в лицо подозреваемым. Это помогает сломить волю.
— А не для электрошока, нет? — с надеждой спросил Дэн.
— Ну, наверно, и для него тоже, — согласилась Нэн. — Оголенных проводов было довольно много, а потом еще принесли что-то вроде такого шлема с электродами... Это Чарлз подключал. Он здорово разбирается в электричестве.
— А еще что? — Дэн затаил дыхание. Он был так зачарован, что и не заметил, как завел разговор с девчонкой.
— Стены затянули черным, — разошлась Нэн. — Это мы с Эстель делали.
Тут подали обед — это была картофельная запеканка. Брайану повезло, потому что взять в руки нож и вилку он бы не решился, а вот Чарлзу и Нирупаму — нет. Когда с их тарелок начали исчезать большие полукруглые куски, им оставалось лишь возмущенно ворчать. Брайан стянул у каждого по полпорции. Еще обиднее было, когда ломтики картошки шлепались на пол.
— Поаккуратней! — зашипел Нирупам.
— Чего, уже и в рот попасть не можешь?
— В рот могу, я рук не вижу, — ответил Брайан. — Что, самый умный, да? Попробовал бы сам!
Пока они шептались, Нэн противостояла потоку вопросов Дэна. Ей приходилось выдумывать все новые и новые орудия пыток для кабинета мистера Уэнтворта.
— Да, еще были какие-то штуковины с хромированными винтами...— говорила она,— Ну да, наверно, ты прав — тиски для пальцев. Но некоторые довольно большие — скорее всего, для рук... или для ног... Пальцами дело не ограничится, этот инквизитор, по-моему, не из таких...
Нирупам пихнул локтем Брайана в невидимый бок.
— Слыхал? Когда он позовет Дэна, там все должно быть так, как она рассказывает!
— Ты что, думаешь, я совсем дурак? — ответил Брайан с набитым ртом.
— И еще на стены всякого понавешали... Наручники там... — продолжала Нэн. Ее посетило вдохновение, а воображение казалось неисчерпаемым. О том, чтобы остановиться, и речи не было!
“Интересно, как в один небольшой кабинет может поместиться все то, что она навыдумывала, — пронеслось в голове у Чарлза. — Или хотя бы только то, что запомнит Брайан”.
К счастью, Эстель, которая глаз не сводила с Крестоманси и даже позабыла о еде, отвлекла всеобщее внимание, воскликнув:
— Ой, смотрите! Мисс Кэдвалладер ест только вилкой, а он — и вилкой, и ножом! Какой храбрый!
Тут Нирупам воспользовался случаем заткнуть Нэн рот. Он грозно посмотрел на нее и громко сказал:
— Скорее всего, инквизитор после обеда и правда допросит с пристрастием всех нас по очереди!
Нирупам хотел всего-навсего предупредить Нэн, но в ответ на его замечание настала тревожная тишина. На удивление, многие почему-то потеряли аппетит и не уделили должного внимания пирогу с патокой, который подали после картофельной запеканки. Нирупам и тут воспользовался случаем — взял себе третью, даже четвертую порцию и щедро поделился с Брайаном.
Сразу после обеда пришел мистер Уэнтворт и выстроил второй “игрек” в алфавитном порядке. Тревожная тишина сменилась панической, а судя по тому, какие сделались лица у всей школы, паника оказалась заразной. Когда второй “игрек” строем покинул столовую, побелели даже старшеклассники. Второй “игрек” промаршировал вверх и остановился частью в коридоре, а частью на лестнице, а мистер Уэнтворт направился к себе в кабинет сообщить Крестоманси, что все готово. Те, кто стоял первым, видели, что матовое стекло в двери стало черным, как ночь.
Потом оказалось, что Крестоманси желает беседовать с ними в порядке, обратном алфавитному. Пришлось маршировать вверх-вниз по лестнице и перестроиться так, чтобы Хизер Янг и Роналд Уэст оказались в начале цепочки вместо Деборы Аткинс и Джеффри Бейнса. Это было проделано без малейшего намека на всегдашнее нытье и ворчание. Даже Чарлз, который был совершенно уверен, что маршируют они исключительно ради того, чтобы дать Крестоманси время наколдовать все выдумки Нэн, обнаружил, что под ложечкой у него посасывает и в голове слегка мутится, а палец нервно елозит по пузырю. У Хизер и Роналда вид от ужаса стал совершенно больной. Дэн Смит, оказавшийся теперь, когда Брайан исчез, третьим в строю, бешено зашептал на ухо Нирупаму: “Что он будет с нами делать?!”
Нирупам знал об этом не больше Дэна. Он даже не был уверен, что Крестоманси действительно собирается кого-то допрашивать. Он постарался принять загадочный вид и шепнул:
— Сам увидишь.
Дэн побелел, как сливки.
Крестоманси уделял всем вовсе не равное время. Хизер пропадала в кабинете целую вечность и вышла оттуда такая же перепуганная, как и вошла. Роналд пробыл там едва ли минуту и показался из-за занавешенной черным двери с явным облегчением. Перегнувшись через Дэна и Нирупама, он сообщил Саймону:
— Ерундистика!
— Так я и знал, — высокомерно ответил Саймон.
— Тихо! — гаркнул мистер Уэнтворт. -— Следующий — Дэниел Смит!
Дэн Смит тоже вернулся довольно скоро, но по его виду все поняли, что ерундистикой дело и не пахнет. Цветом лица он был похож уже не на сливки, а на творог.
Нирупам не выходил гораздо дольше, чем ожидали Нэн и Чарлз. За ним последовал Саймон. Снова прошла целая вечность. Во время этой вечности прозвенел звонок на уроки и послышался обычный топот множества ног. Начался урок, настала тишина, она тянулась так долго, что, пока Саймон не вышел из кабинета, всякий во втором “игрек” успел почувствовать себя одиноко и потерянно. Наконец Саймон вышел…. Он был странного цвета. Он не стал разговаривать со свитой, которая повыскакивала из очереди от желания выяснить, что случилось. Медленно, как лунатик, он подошел к стене и прислонился к ней, уставясь в пространство!
От этого, конечно, никому не полегчало. Нэн ломала себе голову над тем, что же там Крестоманси делает с людьми, раз они потом такие выходят? К тому времени, как три девочки, стоявшие по алфавиту между ней и Саймоном, вышли от инквизитора графства еще белее, чем Хизер Янг, Нэн так перепугалась, что ноги перестали ее слушаться. Но наступила ее очередь. Пора идти. Кое-как Нэн просочилась за темную дверь.
Внутри она застыла, вытаращив глаза: похоже, пока второй “игрек” маршировал туда-сюда по лестнице, Крестоманси даром времени не терял… Кабинет мистера Уэнтворта был сплошь затянут черной драпировкой, а на паркете лежал черный ковер, который Нэн забыла сочинить. По стенам, тускло мерцая на черном фоне, висели наручники, аркан, гирлянды цепей, всевозможные хлысты и плетка-девятихвостка. В углу стояла большая жестяная банка со светящейся этикеткой “Напалм. Инкв. графства. Только для пыток”!
Сам Крестоманси едва виднелся за сияющей лампой, от которой Нэн поежилась — так она напоминала свет над операционным столом. Лампа освещала стол мистера Уэнтворта, тоже застеленный черной тканью, а на ней, словно на витрине ювелира, сверкали всяческие тиски и прочие малопривлекательные предметы. Был там и шлем с электродами! А еще пучок оголенных проводов, рассыпавших голубые искры! За ними высилась стопка толстых черных книг…
— Ну как, Брайан ничего не забыл? — спросил темный силуэт Крестоманси. Нэн засмеялась.
