Раненое плечо было перевязано. Когда в комнату вошел высокий мужчина, назвавшийся доктором Шривом, Майк слабым голосом спросил его:
— Я смогу заниматься столярным делом, не так ли?
Эбби на миг даже затаила дыхание, зная, как много означает для Майка его хобби.
Доктор снял очки и поправил висевший у него на шее стетоскоп.
— Мне кажется, — сказал он, — вас ожидает полное выздоровление.
Эбби с облегчением вздохнула, а Майк улыбнулся. Она с удовольствием отметила, что его лицо порозовело, а в изумительных серых глазах промелькнула искорка радости.
Когда доктор вышел, Эбби присела на кровать и прижалась головой к здоровому плечу Майка. Он крепко обнял ее.
— Извини меня, Майк, — прошептала она, уткнувшись ему в грудь. — Если бы только я могла помешать этому… Но я…
Его смех был слабым, но сердечным.
— Ты вроде меня. Я считал, что мог предотвратить гибель Дикси, что у меня не было никакого права лишать жизни другого человека, хоть он и разрушил все мои надежды, черт подери! А после того, как она погибла, я волок кандалы своей вины, куда бы ни шел… хотя здравый смысл подсказывал, что в ее смерти я не виноват.
— Не виноват, твердо сказала Эбби, выпрямляясь, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, — Даже если бы это был несчастный случай, а не результат предательства Лоуэлла.
— Ты, разумеется, права, согласился он. Со мной все в порядке благодаря тебе, Эбби. Если бы ты не пришла, Лоуэлл пристрелил бы меня там, в гараже, может быть, еще до того, как я успел бы очнуться…
— Но тем не менее он в тебя же стрелял. А если бы я придумала какой-нибудь план получше…
Ее слова заглушил поцелуй.
— Ох, Эбби, — пробормотал он. — Моя маленькая путешественница из обоза… Как же я тебя люблю!
А потом он снова притянул ее к себе.
Вскоре дыхание Майка выровнялось — он заснул. Эбби медленно отстранилась, чтобы не разбудить его.
В эту ночь любезные медсестры разрешили Эбби остаться с Майком, На следующий день его обещали выписать. За ними приехала Ханна, и вместе они отправились домой.
Они поместили Майка в спальню. Поездка домой утомила его. Поэтому он даже не протестовал, когда женщины не позволили ему подняться наверх, чтобы посмотреть, как продвигается ремонт после пожара. Более того — он пообещал вздремнуть перед обедом.
Правда, Майк попросил Эбби, чтобы она немного посидела с ним. Он лежал в постели поверх покрывал, одетый в то, что принесла ему Ханна: голубые джинсы и черную облегающую футболку.
Его большая рука держала ладонь Эбби, а она крепко вцепилась в нее, навсегда запоминая это уютное пожатие.
— Знаешь, что беспокоило меня больше всего? — с улыбкой спросил он.
Наклонившись и приблизив к нему лицо почти вплотную, Эбби спросила: Что же?
Он встретил ее губы поцелуем. Эбби закрыла глаза и прижалась к нему щекой.
— Когда я первый раз очнулся после ранения, — проговорил он наконец ей в ухо, — я боялся, что у меня была галлюцинация, и ты была такой же нереальной, каким мне казалось то мое видение в пустыне с двигающимися звездами. Но когда ты оказалась рядом со мной и настаивала поехать в «скорой помощи» вместе со мной, я снова ощутил все. Как бы серьезна ни была моя рана, я твердо решил выжить, чтобы мы смогли быть вместе.
Эбби с трудом сдерживала слезы, в горле застрял ком. Если бы они могли оставаться вместе!
Но она вернется обратно. Должна вернуться!
— Что бы ни придало тебе сил бороться, я рада, — ответила Эбби. — А теперь немного поспи.
И она нежно поцеловала его. Погладив по щеке, вышла из комнаты.
Итак, миссия Эбби здесь была выполнена. Майк спасен, опасность, висевшая над ним, исчезла. Она больше не испытывала тревоги.
Эбби должна была возвращаться домой.
Она вернулась в спальню, примыкающую к спальне Майка, чтобы внимательно изучить четвертый дневник… точнее, то, что можно было в нем разобрать. Ей так хотелось найти какой-нибудь способ остаться с Майком…
«Мы продвигаемся дальше, но я улучила время, поскольку должна описать самые невероятные события, случившиеся сегодня. Моя дорогая сестра Эбби вернулась в обоз! Она была скрытна до невозможности, заявила, будто не помнит, где находилась почти две недели и каким образом нагнала нас едва ли не у самого конца горного прохода, тогда как пропала она посреди пустыни. Я, разумеется, не поверила ей: ведь в течение долгих лет мне были известны многие из ее тайн. Но на сей раз она не желает довериться даже мне.
Но слава Господу, Эбби вернулась, вернулась в самое что ни на есть подходящее время. Когда мой замечательный Арлен пытался усмирить разбушевавшегося коня, он был поражен жалом пчелы, — как его несчастный племянник Джимми, унесенный смертью много недель назад.
Эбби настояла, чтобы ее оставили одну ухаживать за ним, а меня отправила за водой и подмогой. Я была близка к истерике. Видела только, что Эбби сунула руку в незнакомую сумочку, которую принесла с собой, но я не смогла разглядеть, что она оттуда извлекла. Когда через считанные минуты я вернулась, Арлену стало лучше, хотя он был еще слаб.
Дражайшая Эбби была в невероятном смятении, оттого что у нее не было никаких видений, когда надо было предостеречь от злого недуга Джимми, и она не смогла ничего для него сделать. Эбби не пожелала раскрыть, что же узнала в промежутке между этими событиями, чтобы помочь Арлену, но я воздаю хвалы Господу, что она все-таки узнала это».
Эбби испугалась того, что, может, упустила возможность спасти Арлена. Люси писала, что она пропадала почти две недели, но ведь в этом времени миновал почти месяц. Правда, эти два измерения не обязательно должны совпадать. Конечно же, она вернется в нужное время и спасет Арлена. Разве не говорилось об этом в дневнике?
Эбби продолжала жадно прочитывать страницу за страницей, надеясь обнаружить запись о том, что она каким-то образом исчезла еще раз. Это означало бы, что ей все-таки удалось вернуться к Майку. Но почти все из оставшихся страниц дневника слиплись, и даже немногие, не поврежденные водой, были неразборчивы. И лишь в самом конце дневника ей удалось разобрать такую запись:
«После долгих месяцев напряженной работы моего дорогого супруга Арлена наш новый дом наконец- то достроен. Ах как хорошо, что больше не придется жить в повозке!
Папа с Эбби сейчас в саду. Он уже цветет. Теперь я поняла, что мы правильно поступили, переехав на Запад, несмотря на перенесенные невзгоды в трудном и длительном путешествии».
Значит, Эбби придется вернуться: ведь если она не сумеет спасти Арлена, то не будет и Майка. Очевидно, что она останется в прошлом долгие недели завершения их путешествия, да и после этого: Люси и Арлену ведь нужно время, чтобы пожениться, обосноваться в Лос-Анджелесе, потратить много месяцев на постройку дома…
Но почему же она должна так долго оставаться во времени, где не признают ее особых сил?
Во времени, где нет Майка!
Может быть, ей следует задержаться здесь на время выздоровления Майка? В конце концов, без нее его состояние может ухудшиться.
Нет-нет, это было бы просто отговоркой. Майк поправится, независимо от того, останется она здесь или нет. А сейчас ей надо поскорее уходить…
Эбби вытащила из ящика стола географические карты и принялась сравнивать их с книгами Майка по палеонтологии и ссылками из дневника Люси на ту местность, где Эбби снова присоединилась к обозу. Она упаковала карты в недавно приобретенную холщовую сумку, а дневник положила на комод.
Вскоре, проголодавшись, проснулся Майк. За ужином Эбби поддерживала оживленный разговор. Майк
