— Не очень веселенький райончик! — констатировал я, разглядывая развороченную мостовую, облупившиеся стены, закрытые магазины с опущенными шторами, висевшими как попало, треснутые стекла, мальчишек в бейсбольных перчатках, покоробившиеся рекламы товаров, которыми уже не торгуют, дряхлые автомобили, появляющиеся и исчезающие в облаках пыли, двух толстых негритянок с сумками, до половины наполненными продуктами, пьяного с бутылкой в кармане, торговца наркотиками в розовой шляпе, вероятно украденной в бродячем цирке, девушку с худыми ногами на высоких каблуках и вязаной мини-юбке, продавца мороженого, у которого, видно, хорошо шли дела, отчего он распевал мелодичную итальянскую песенку.
— В Нью-Йорке есть районы, помимо Манхэттена, и улицы, кроме Бродвея, — с вызовом бросила Кэт. И решительно потопала к жилым домам.
Ни в одном из них Альберто Росси не проживал. Не потому, что это не соответствовало его положению в обществе или не вязалось с отменным костюмом, которым он, очевидно, гордился, как откровенно умалчивал у мистера Коломбо о крае, откуда был родом, а по причинам исторического порядка, ибо его родители по приезде в Америку довольствовались более чем скромным приземистым домишком, теперь, казалось, заброшенным и стоявшим на отшибе, в стороне от жилого района, куда вела нераскопанная часть улицы. Именно туда и тащила меня Кэт, руководствуясь безошибочным чутьем исследователя.
— Я вспоминаю, и тогда мостовая была раскопана, а чуть дальше — маленький домишко! — объяснила Кэт самой себе, а заодно и мне.
Мы стояли перед входной дверью, закрытым окном со спущенными занавесками, перед помойкой с распахнутой крышкой, поскольку содержимое превышало ее вместимость; на двери была надпись, уже стершаяся и относившаяся, скорее всего, к прежним временам, к бывшему хозяину или жильцу, обитавшему здесь до Росси.
— Пришли!
Я пожал плечами, это было единственное, что, на мой взгляд, соответствовало моменту, и нажал кнопку звонка. Был слышен звон, но не шаги идущего открывать дверь человека. Я удовлетворенно кивнул, ибо именно это нас устраивало. Вытащил из кармана связку ключей.
— Посмотрите, чтобы никто мне не помешал! — попросил я секретаршу, хотя в этом не было нужды, поскольку никто не смотрел на нас, даже не удостоил взглядом.
Я сунул один ключ в скважину и попробовал открыть. Не вышло. Тогда я сунул второй, третий, восьмой, пятнадцатый. Тщетно.
— Не попробовать ли просто так, шеф? — спросила Кэт и нажала на ручку. Дверь подалась, Кэт толкнула ее, и та отворилась, унося с собой мою связку ключей.
— Прошу! — с издевательской вежливостью предоставила мне право войти первым Кэт.
Я не стал требовать от нее подтверждения, что в ту известную нам ночь она действительно
В довольно просторном помещении, служившем, вероятно, гостиной, никого не было. Мебель дешевая, чехлы на креслах старые, грязные, потертые, на полу валялись несколько журналов. Единственно, что могло привлечь внимание — так и случилось, — это большой портрет мрачной домоправительницы мистера Аугусто Коломбо — цветная фотография в роскошной серебряной раме, — лежавший на старом комоде.
— Смотри-ка! — воскликнула Кэт, беря фотографию. При этом она задела дешевенькую венецианскую гондолу, грохнувшуюся на пол. — Кто бы это мог быть?
Я хотел объяснить, что мне знакома эта особа и известно, каким образом ее фотография попала сюда, поскольку для меня было ясно, в каких отношениях она и Росси, но мое внимание привлек шум, донесшийся из соседнего помещения, где, казалось, не могло быть и речи о каких бы то ни было жильцах. Я кинулся туда, однако Кэт схватила меня за руку и задержала. Из сумочки она достала «смит и вессон» и сунула мне в руку.
Это не очень вдохновило меня. Стук повторился, я поднял пистолет на уровень живота и толкнул ногой дверь, отделявшую нас от соседнего помещения.
Однако там никого не оказалось. Судя по вороху немытой посуды на столе, это была кухня. Окно как раз напротив двери было распахнуто, и одна створка еще качалась, словно от ветра. А ветра не было.
Я подбежал к окну и уже вдали увидел человека, который, прихрамывая, быстро удалялся по пустырю, заросшему травой и усыпанному мусором. Он не обернулся, и потому я не видел его лица, но по коренастому сильному телу и характерным движениям корпуса догадался, кто это мог быть.
— Опять он! — произнес я, стискивая зубы.
— Тот, с пляжа? — спросила Кэт, оказавшаяся рядом. Я утвердительно кивнул.
— Да, тот с пляжа, — повторил я. — Всегда он. Мы видели его там, на пляже, до того, как было совершено нападение на меня и на вас. И Пиппинс видел его в ночь убийства жены. Теперь здесь. Значит ли это, что…
Вопрос остался неоконченным. Он повис в воздухе, вызывая беспокойство и тревогу.
— Пойдем за ним?
Мгновение я колебался. Хромой исчез из виду, вероятно, мы смогли бы его догнать, имея в виду его физический недостаток. Остановили нас стоны. Они шли из кухни, откуда-то из-за холодильника.
В три прыжка мы оказались там. Кэт первая наклонилась и взяла за руку мужчину, лежавшего на полу в луже крови. С испуганным лицом перевернула его на спину.
— Альберто! — вскрикнула, потрясенная.
Росси тихо стонал. Лицо было бледным, с капельками пота на лбу.
— Жив! — заключил я, когда он вновь подал голос, на этот раз несколько громче. Он не открыл глаз, хотя, вероятно, почувствовал, что рядом находится кто-то, способный помочь ему.
— Ранен! — выдала окончательный диагноз Кэт. — А нападавший…
— Убежал! — подытожил я мрачно. — Но мы его поймаем! Схватим! У нас уже есть несколько счетов, которые он должен оплатить!
— Марио… — прошептал Альберто. На мгновение он открыл глаза и напряженно рассматривал сначала меня, потом мою секретаршу. По равнодушному взгляду и неизменившемуся выражению лица было видно, что он не понимает, кто находится возле него.
— Марио!.. — повторил он и закрыл глаза.
— Не умирайте сейчас! — закричал я. — Альберто, вы слышите меня? Не смейте умирать! Хотя бы до тех пор, пока не назовете имени!
— Марио! — прошептал в третий раз Росси и замолк. По его телу прошла судорога, и я подумал, что все кончено. Кэт разубедила меня.
— Дышит, жив! — воскликнула она, выпрямляясь после того, как, припав к груди атлетически сложенного Альберто, прослушала его дыхание.
— Нужно позвать Клея! — сказал я, оглядывая кухню. — Поищите телефон.
— Здесь нож! — заявила Кэт, быстренько обследовавшая кухню.
— Ищите телефон, а не нож, сказал я вам! — нахмурился я. — Что? Нож? Смотри-ка, в крови! Значит, этим ножом…
Я рассматривал нож, с которого капала кровь, Кэт осторожно отвела нож, чтобы не испачкать брюки.
— Хм… а как он очутился на столе? Почему не остался в спине Росси? Или по крайней мере на полу, рядом с телом?
Я посмотрел на секретаршу, она же только пожала плечами и ушла в гостиную.
— Телефона нет, — заявила она оттуда.
— Эх, — вырвалось у меня с чувством, — нет телефона, нет сержанта Клея! Так всегда… когда он нужнее всего, его нет!
— Кто это говорит, что меня нет? — подал голос сержант из Отдела по расследованию убийств. Его
