— Мне кажется, он испытывает ко мне такую же любовь, как к вину, хотя не любит джин. Он отдал предпочтение мне, а не тому парню, на которого работал. Хоук рассматривает меня как вариант собственной личности. И где-то в глубине приказ убить меня по чьей-то указке противоречит его правилам. Не знаю. Но я бы тоже не смог его убить.
— Ты тоже считаешь себя в чем-то с ним схожим?
— У меня ведь есть чувства, — сказал я. — Я люблю.
— Да, это верно, — откликнулась Сюзан. — И делаешь это с большим успехом. Давай вернемся в спальню и там допьем последнюю бутылку шампанского. Продолжим наш разговор о любви, и, может, как говорят наши студенты, тебе еще раз захочется заняться этим самым.
— Сюз, — заметил я. — Я ведь не так молод, как они.
— Знаю, — ответила Сюзан. — Я воспринимаю это как вызов.
Мы вернулись в спальню, легли на кровать, тесно прижавшись друг к другу, пили шампанское и смотрели какой-то фильм по ночному каналу в темноте комнаты, овеваемой воздухом кондиционера. Жизнь, может, и переменчива, но иногда все идет как надо. Фильм по ночному каналу оказался «Великолепной семеркой». Когда Стив Маккуин, глядя на Эли Уоллака, сказал: «Мы прорвемся, дружище», — я повторил это вместе с ним.
— Сколько раз ты смотрел этот фильм? — спросила меня Сюзан.
— Не знаю. Раз шесть или семь, я думаю. Его часто показывают на последних сеансах в гостиницах.
— И как ты можешь смотреть это снова и снова!
— Я смотрю его так же, как смотрят танцы или слушают музыку. Это не просто сценарий, это жизненная позиция.
Она засмеялась в темноте.
— Не сомневаюсь, — сказала она. — Это история твоей жизни. Что там происходит, не имеет значения. Важно то, как ты смотришь на происходящее.
— Не только, — возразил я.
— Понимаю, — ответила Сюз. — У меня кончилось шампанское. Как полагаешь, ты готов, прости фривольность моего вопроса, к следующему доказательству своей любви?
Я допил шампанское.
— С маленькой помощью моих друзей.
Ее рука легко коснулась моего живота.
— Я — единственный твой друг на данный момент, дорогой мой.
— Это все, что мне нужно, — ответил я.
Глава 25
На следующее утро Сюзан отвезла меня в аэропорт. По дороге мы остановились в кафе «Данкин» и попили кофе с пирожками. Утро было ярким и теплым.
— Ночь любви сменилась утром земных радостей, — заметил я, поедая пирожки.
— А Уильям Пауэл водит Мирну Лой в «Данкин-шоп» есть пирожки?
— Что он понимает! — ответил я и поднял свою чашку с кофе, изображая тост.
Она подхватила:
— За тебя, приятель!
Я спросил:
— Откуда ты знаешь, что я собирался сказать?
— Случайно догадалась, — засмеялась она.
В машине мы почти все время молчали. Сюзан — ужасный водитель. На поворотах я постоянно упирался ногами в пол.
Когда мы остановились у аэровокзала, она произнесла:
— Боже, как мне надоело! На этот раз надолго?
— Ненадолго, — пообещал я. — Может быть, на неделю. Вернусь не позднее закрытия Олимпийских игр.
— Ты обещал показать мне Лондон, — вспомнила вдруг она. — Если ты не выполнишь свое обещание, я сильно рассержусь.
Я поцеловал ее в губы. Она вернула поцелуй. Я сказал:
— Я люблю тебя, Сюз.
В ответ прозвучало:
— Я тоже. — Тут я выбрался из машины и направился на вокзал.
Через два часа двадцать минут я уже очутился в Монреале, в домике близ бульвара Генри Борасса. Дом был пуст. Среди бутылок шампанского, заполнявших холодильник, я обнаружил бутылочки эля «О'Киф». Хоук прошелся по магазинам. Откупорив пиво, я уселся в комнате перед телевизором и посмотрел кое-какие
