завтра нам надо качественно потрепаться. Как думаешь, старик Андерсон отпустит нас на ланч в одно время?
— В понедельник? Даже не мечтай. Может, зайдем выпить кофе после работы? Только недолго.
— Ладно, давай. Но только надолго – я знать хочу все.
— Ну, выкладывай. — Никки устроилась на большом кожаном диване и приготовилась слушать.
— Да нечего особенно рассказывать.
— Ладно, давай.
— Нет, правда. Ну, мы переспали…
— Да ты чо! Давай, выкладывай подробности.
Я посмотрела на нее не без удивления. Неужели она полагала, что я выдам подробный отчет? Мы с Никки вместе работали несколько месяцев, и я хорошо к ней относилась, но мы не настолько друзья. Разговор как у подростков - к такому я не привыкла.
— Какие подробности?
Она подняла свой кофе и отпила из чашки:
— Ну, полагаю, вы не посуду на кухне мыли.
Я улыбнулась:
— Вообще-то, полы протирали.
— Ах ты… грязная швабра! — Никки ткнула меня пальцем.
Я помешала кофе и отпила.
— Когда вы с ним увидитесь?
— В пятницу иду к нему в гости, он сегодня мне написал.
— Вот видишь. Он сильно тобой увлекся — это ясно.
— Откуда ты знаешь?
— Ты бы видела, как он на тебя смотрит. Красавчик, тебе повезло.
— Никки, можно тебя кое о чем попросить?
— Разумеется.
— Пожалуйста, пока никому ничего не рассказывай. Просто я не знаю, что из этого выйдет, - может, ничего не выйдет…
— Ну вот, начинается…
— Мне не хочется… У нас еще с Джимми отношения непонятные, и я пока не хочу, чтобы кто-то об этом узнал.
— Но вы ведь разошлись, так? Он же в Центр этот переселился.
— Ну да.
— Ты имеешь право на личное счастье.
— Да, но Энн Мари… боюсь, она будет переживать. Если ничего у нас не выйдет, зачем ей эти переживания.
— А если выйдет?
— Тогда буду думать, как и когда ей об этом сказать.
ЭНН МАРИ
После бабушкиных похорон она засела у меня в голове. «Salve Regina». Постоянно всплывала в памяти – как зуд, который не уймешь, пока не почешешься. Приходилось петь, чтобы не мучиться. И я пела в душе, и у себя комнате, и даже где-то на людях вдруг понимала, что пою. В субботу после похорон я стояла у окна в гостях у Ниши, глядела на улицу и напевала, даже этого не сознавая, пока Ниша не сказала:
— Забавно, у меня она тоже вертится в голове, с тех пор, как ты спела на похоронах. И, правда, приставучая.
— Вот-вот, я ее все время пою.
— Красивая. Научишь?
Я спела строчку за строчкой, и Ниша повторила за мной.
Потом мы медленно пропели вместе.
— А что слова означают?
— «Славься, Царица, Матерь милосердия, наша жизнь, отрада и надежда, славься».
— На латыни лучше.
— Согласна. Меня бабушка научила. Она говорила, что на латыни все лучше, — раньше мессу целиком служили на латыни.
— Раньше все было лучше, если верить моей маме. Кроме товаров «Marks & Spenser», конечно. А знаешь, — произнесла Ниша, перебирая диски, — хорошо бы спеть ее на два голоса.
— Что спеть?
— «Salve Regina». Вот спой еще раз.
Я пропела от начала до конца, а Ниша подпевала, повторяя «salve» и «regina» то высоко, то низко. Местами звучало складно, местами нет; но допев, мы молча посмотрели друг на друга.
И Ниша сказала:
— Эй, мы только что сочинили песню.
— Похоже на то.
— Энн Мари, а ты на той неделе смотрела «Freeplay» ?
— Не смотрела, ведущего терпеть не могу.
— Согласна, он полный придурок, но просто там объявили конкурс на лучшую запись, и я думала об этом всю неделю.
— А ты не говорила.
— Ну, у тебя же бабушка, и… в любом случае, я правда не представляю, что мы могли бы записать.
— А что требуется?
— Я записала на видео — пойдем, посмотрим. Там все объясняют.
Передача – так, рядовой тележурнальчик для подростков, ведущий - полный кретин, и обычно я это не смотрю. Он восседал на пуфике в окружении какой-то ребятни. «На сегодня у нас почти все, - сообщил он. - Но под занавес я еще раз напомню условия конкурса. Диск должен быть записан на домашнем компьютере, а не в профессиональной студии. Главные вокалисты или музыканты на 31 мая должны быть не старше 16 лет. Однако, можно брать сэмплы из других записей, не нарушая прав собственности.
И помните: если качество записи не на высоте – не переживайте, оно нас волнует. Нас интересует качество музыки и подача. Десять победителей мы запишем в профессиональной студии, и по итогам будет выпущен альбом. А запись победителя выйдет на сингле. Итак, за дело! Ваши работы должны оказаться у нас до 31-го мая».
Замелькали титры. Я все смотрела экран.
— Что скажешь? — спросила Ниша.
Минутку я молчала, думала. Потом ответила:
— Смотри, как делает Гарприт: он берет куски разных записей, сэмплирует, соединяет. Как думаешь, если бы мы спели, и может, отрывочки еще разные добавили, он мог бы свести нашу запись?
— Почему бы нет. Надо только его убедить, что это в его интересах. Но успех в таком конкурсе и для него был бы важен. Ему, на самом деле, твой голос нравится, и мой тоже, хоть он в жизни не сознается, потому что я его сестра.
— Эх, вот было бы здорово. — Я посмотрела на диск Мадонны. На обложке она такая классная, смотрит прямо в камеру. А вдруг однажды вот так же будем смотреть и мы с Нишей?
— А с чем ее можно соединить? — задумалась Ниша. — То есть, «Salve Regina» мы берем за основу, но надо сделать еще уйму наложений.
— А Гарприт как работает? Просто отслушивает кучу записей?
