проклятия Мальволии была и другая часть: мне предстояло проснуться от поцелуя того, кто меня по- настоящему полюбит. Меня поцеловал Джек. Значит, он и есть моя настоящая любовь. Пусть он в чем-то ленив и не обладает хорошими манерами. Но ведь он продирался сквозь густые леса, чтобы попасть в наше королевство. Правда, пока он не понимает, какая блестящая ему представилась возможность: жениться на принцессе, которую феи одарили красотой, грациозностью, музыкальными талантами и умом. Я должна заставить его это понять. Должна сделать его своей настоящей любовью, чтобы исполнилось предназначение судьбы.
— Хорошо, — сказала я, — в любом случае, ты обязательно должен с нами поужинать.
— О'кей, — ответил он, что в его стране, по-видимому, являлось словом одобрения. — Поужинать — пожалуйста. А вот жениться — это уже слишком.
Я сделала вид, что согласилась. Но я-то знала: я заставлю его себя полюбить, хочет он того или нет.
Глава 2
ДЖЕК
Вместо удобных джинсов мне пришлось нацепить нечто среднее между панталонами и женскими колготками. Рваную футболку сменили кружевная рубашка и красный камзол, а кроссовки — сапоги. Все это, включая сапоги, было мне не по размеру. Хорошо еще, в их стране не носят клетчатые юбки.
Я приоткрыл дверь (высотой в десять футов) и выглянул в коридор. Ко мне тут же подбежал стражник:
— Чем могу служить, господин?
— Не найдется ли у вас какой-нибудь еды?
— Я посмотрю, господин, — ответил он, но с места не сдвинулся.
Я закрыл дверь. В желудке урчало, как в моторе внедорожника, ползущего по вязкой глине. С того момента, как я поцеловал принцессу, прошло четыре часа. Я это знал по дисплею мобильника, который здесь годился только в качестве часов. Я выключил телефон, чтобы поберечь аккумулятор. Вряд ли в королевстве найдется хоть одна розетка.
Трэвис исчез, прихватив с собой и сэндвичи. Сказал, что отправляется искать нашу гостиницу. Бьюсь об заклад, назад он не вернется. Пиво осталось у меня, но пить пиво на пустой желудок не слишком разумно. Меня очень интересовало, не под арестом ли я в самом деле.
Я опять стал ходить по комнате и, наверное, уже в десятый раз подряд подошел к окну. Через дверь отсюда не выбраться. В коридоре полно слуг, готовых выполнить мое повеление. Но никто из них не поможет мне сбежать (да и куда я пойду в таком наряде?). Из окна тоже не выбраться: до земли — четыре высоких этажа. Окно не открывается, а стекло в нем толстое, как в церковных витражах. Придется дождаться ужина (есть-то все равно хочется), а потом под шумок сбежать.
Интересно, улягутся ли они спать после трехсотлетнего отдыха?
В который уже раз я подумал, что зря подбил Трэвиса отправиться на пляж. Музеи, конечно, осточертели, но там мы хоть не выпадали из своего времени.
В дверь постучали.
— Войдите!
Опять постучали. Дверь такая толстая, что через нее ничего не слышно. Пришлось открыть самому.
На пороге стоял слуга, одетый не столь вычурно, как я.
— Прошу прощения, господин. Его величество приносит вам свои извинения за задержку ужина. Возникли некоторые... осложнения.
Услышав о «некоторых осложнениях», я почувствовал, как мой желудок заурчал еще громче.
Чем-то меня угостят за ужином! Моя мамочка до смерти боится разных бактерий и сальмонелл. Сомневаюсь, что на кухне замка соблюдаются какие-то меры гигиены. Вряд ли у них есть нормальные плиты и они тщательно проваривают и прожаривают свою пищу. Сколько люди жили в восемнадцатом веке? Кажется, не больше тридцати пяти лет, и не последнюю роль в этом играла поголовная антисанитария. Добавим сюда эпидемии чумы, которую разносили крысы, и прочие «прелести» той эпохи.
Уж если мне суждено умереть, только не в этих штанах.
Нам подали мясо. Много мяса, а еще грибы и землянику.
За столом я впервые увидел родителей Талии. Отец — он же король — худощавый, рыжеволосый. Чем-то он напомнил мне короля с рекламы гамбургеров, только у того вид был куда более добродушным. Наверное, потому, что он ел свои гамбургеры, а не угощение вроде здешнего.
— Прошу прощения за скудность блюд, — изрек король.
Рядом с Талией восседала эта занудная тетка — госпожа Брук, потом королева (Талия на нее здорово похожа) и еще несколько мужчин и женщин из здешней знати. Помимо них на ужин пригласили двух... фей. Во всяком случае, так сказала мне Талия, но, наверное, я чего-то не расслышал.
— К сожалению, урожай на полях погиб, а припасы в кладовых пришли в полную негодность,— продолжал король. — Всему этому мы обязаны моей дочери, погрузившей наше королевство в трехсотлетний сон.
Талия отвела взгляд. Я заметил, что у нее дрожат руки.
Но выглядела она потрясающе. Длинное зеленое платье с кружевами. Реветь она перестала. За столом она не спускала с меня глаз.
— Прости, отец, — смиренно произнесла Талия.
Король на нее даже не взглянул, зато принцесса выразительно поглядела на дверь.
Я решил поменять тему разговора:
— А скажите, ваше высочество, откуда вы получаете грибы?
— Ваше величество, — шепотом поправила меня Талия.
Одна из фей повернулась к другой, и я заметил у нее за спиной крылышки. Может, и впрямь фея?
— Это он-то — ее судьба? — шепотом спросила она.
— Тсс! — шикнула на нее другая.
— Ничего страшного, Талия, — холодно улыбнулся король. — Уверен, этот молодой человек не привык сидеть за одним столом с особами королевской крови. Ты, кажется, из Флориды?
Я кивнул.
— Насколько помню, это испанская колония. Пустынные, ни на что не годные земли. Может, за триста лет они изменились?
— Немного.
— Тебе угодно знать, откуда мы получаем грибы? Из леса. Их собрали мои охотники.
— А это съедобные грибы?
Я, конечно, задал грубый вопрос. Но опять-таки из материнских лекций я крепко усвоил: отравление грибами — самое серьезное. А еще существуют галлюциногенные грибы. Этими не только отравишься, от них еще и крышу снести может.
Король пожал плечами.
— А так ли это важно? — спросил он.
Талия вздрогнула. Король поддел на вилку несколько грибов, отправил себе в рот, разжевал и проглотил. Мы все внимательно смотрели на него. Нет, он не свалился на пол, и его не стало
