тебе.
Потом Олюшка с Настюшей приходили. Посидели рядом, погладила меня жена по голове и ушли.
А я уже и плакать не могу. Хриплю, за горло цепляюсь, задушить себя хочу. Сил нет, пальцы разжимаются.
Сколько я так пролежал не знаю. Кончаться уже начал. Тела не чувствую, небо только перед глазами качается. Хорошее такое небо, синее - птица в вышине парит. Луч солнечный на лицо упал, прикрыл я глаза. Мыслей ни каких, даже плакать не хочется. Спокойно так. Сквозь веки солнце вижу, коже тепло. Тень на лицо упала, наверное, облако солнышко закрыло. Я почувствовал, что отрываюсь от земли и прижимаюсь к чему-то твердому, но теплому, живому, и плавно покачиваясь, лечу.
Мерное покачивание убаюкивало, я через силу разлепил веки. Перед глазами было что-то белое и пушистое. На до мной склонилось лицо. Белым и пушистым была борода, обрамлявшая жесткие губы, выше я увидел прямой нос и ярко голубые глаза под густыми бровями.
- Боже, ты меня к родителя несешь? Мне плохо без них. - Еле проскрипел я, чувствуя, как повлажнели щеки. Я заморгал, что сбросить с век слезы. Зачем плакать. Ведь все будет хорошо, я скоро увижу родных.
- Спи - раздалось прямо в голове, и я уснул.
Проснулся я от глухих ударов. В приоткрытую дверь было видно как принесший меня человек, рубил дрова. Колун поднимался и опускался с равномерностью машины. Вверх, вниз, сухой треск. Поставить полено на колоду и движения повторялись - вверх, вниз, сухой треск. И так раз за разом.
- Проснулся, странник. - Не оборачиваясь, сказал человек.
По спине, в такт движениям перекатывающихся как змеи мышц, мотался густой хвост белоснежных волос. Как потом оказалось, волосы были не белыми - седыми.
Я заворочал распухшим языком в пересохшем рту.
- Что пустыня во рту? - он усмехнулся.
Прислонив топор к колоде, зашел дом. Через минуту он склонился надо мной с ковшом в руках. В нем оказалось парное молоко. Я жадно припал к краю, и не отрывался, пока не показалось дно. Едва он убрал ковшик, меня вывернуло только что выпитым. Меня рвало и рвало, буквально выворачивая наизнанку. Когда рвота прекратилась, он напоил меня водой. Я напился, и все повторилось вновь, под конец шла одна желчь.
- Сколько же, дряни в тебе, - он покачал головой.
Обессиленный я откинулся на подушку. Несмотря на происшедшее, я чувствовал себя почти хорошо. Голосов не было.
Мне, наконец, удалось рассмотреть моего спасителя. Язык не поворачивался назвать его стариком. Прямая спина, широкие плечи, прямой взгляд синих глаз. Если бы не седая аккуратно постриженная борода, и сетка морщин, покрывающая лицо, могло показаться что передо мной стоит тридцатилетний мужчина.
- Спросить чего хочешь? - поинтересовался он.
- Как, Вы, меня нашли?
- Кричал ты сильно.
- Я не звал на помощь.
- А кто сказал, что ты звал на помощь, кричать можно не только ртом.
- Так, Вы, тоже...?
Он поднял руку, - Об этом потом, спи.
Он подошел, ко мне, опустил руку на лоб. Я почувствовал непреодолимое желание уснуть. Сон смежил мне веки. Последнее что я услышал - Спи, Странник...
Максим замолк. Знаком попросил сигарету. За окном наступил темный августовский вечер. Сквозь листву слабо мерцали первые звезды.
- Кто это был? - Иван протянул ему сигарету.
- Человек, - Максим затянулся, раскуренной сигаретой.
Иван не стал уточнять.
- Долго ты у него пробыл?
- Полгода-год, не важно.
- А что важно?
- Важно, что я у него делал.
- И что же ты у него делал?
- Учился.
- Чему?
- Как дальше жить.
- Научился?
Они перебрасывались фразами, как волейболисты мячом.
- Судя по тому, что ты здесь, то нет.
- Почему?
- Потому что, ты здесь не из-за моих красивых глаз, ведь так?
- Так, - Иван запнулся, подбирая слова, - я здесь из-за твоих, скажем так, не совсем обычных способностей.
- Верно. - Максим кивнул, - И много ты знаешь людей, со скажем так, не совсем обычными способностями?
Иван улыбнулся, - Чувство юмора ты не потерял, это хорошо. Много, но...
Он покрутил пальцем в воздухе, - В основном, это шарлатаны.
Максим выпустил дым из ноздрей, - Вот-вот, я в свое время достаточно покрутился в магической тусовке. Так вот люди в ней делятся на три категории. Первая, самая многочисленная группа - больные люди, на сленге - шизотерики.
- Это от слова шиза? - Иван заглянул в пачку, смял ее. - Сигареты кончились.
- Так пошли кого-нибудь, пусть сбегают, принесут.
- Ты ошибаешься, Максим, я здесь один.
- Здесь - да, а там? - Максим махнул в сторону окна, - Что и прикрытия нет?
Гость покачал головой, - Я сам себе прикрытие. Продолжай, я слушаю.
- Вторая группа, поменьше, но тоже большая. - Максим усмехнулся. - Эти, как ты верно заметил, просто шарлатаны. Народ дурят за бабки. Экстрасенсы, маги, колдуны разные. И наконец, третья, этих меньшинство. Буквально единицы. Они обладают настоящим даром.
Иван с тоской посмотрел, на смятую пачку.
- Чего, ты мучаешься, пошли сходим, все равно прогуляться надо. Тут дышать нечем.
Тот согласно кивнул.
Глава 5.
На улице было темно и прохладно. Жара, похоже, спадала. Они купили в круглосуточном ларьке курево.
- Вот ведь, семь лет не курил, а тут опять... - Иван махнул рукой.
Они постояли, раскуривая сигареты. Потом, не сговариваясь, пошли в лесополосу, раскинувшуюся в десяти минутах ходьбы. На удивление она была пуста, обычно в это время в ней кишела молодежь, но сейчас стояла тишина. Даже машин не было слышно, лишь в кустах попискивала мелкая пичуга. И если
