зайти поглубже, то возникало ощущение что находишься в лесу. Фонарей не было, из освещения одни редкие звезды и полная луна. Максим видел лишь силуэт своего спутника. Они присели на поваленное дерево. Продолжили прерванный разговор.
- Так что на счет дара. Как он им достается?
- Кому как. Кому от рождения, кому в результате практики, если повезет Учителя найти. Есть мнение, что магии можно научить любого. Было бы кому учить. Плюс желание и огромная работоспособность, что есть не у всех. Гораздо интереснее тусить, читать магические книги и пускать в своем воображении огненные шары. Интереснее и безопаснее говорить о магии, чем каждый день по много часов трудиться над собой. Выполнять монотонные упражнения, переступая через боль, сомнения и жалость к себе. Ломать себя старого, что бы взрастить нового. Все что растет хорошо - растет медленно.
Максим замолчал. Иван его не торопил. Сидел, глядел в небо.
- Может быть это и так. Не знаю. Ту цену, что я заплатил за свой дар... - Максим почувствовал волну злобы поднимающейся из живота и туманящей рассудок.
Он прикрыл глаза. Воссоздал в голове образ свечи. Задышал глубоко и медленно, так что бы пламя свечи не колебалось, постепенно все больше замедляя его. Вдох слился с выдохом, со стороны казалось, что он совсем не дышит, настолько редким было его дыхание. Грудь не шевелилась. Воздух проходил сквозь нее прямо в живот, заставляя его расширятся во все стороны.
Иван молча глядел на него. Ждал. Через несколько минут Максим открыл глаза. Сказал спокойно.
- Я недоучился, ушел.
- Почему?
- Давай, по порядку.
...Разбудил меня старик под самый вечер. Легко поднял на руки и отнес в баню. Долго парил, обрабатывая веником, поворачивал к себе то одним, то другим боком.
Всякий раз, когда я порывался задать ему вопрос, он молча качал головой - не время. Когда я совсем сомлел, он так же молча вынес меня в предбанник, обтер и переодел. Старик протянул мне ковш полный молока. Показал - пей до дна. Я послушался, но едва выпил половину, как тело скрутил жесткий приступ рвоты. Обессилев, я откинулся на оструганные доски предбанника.
Процедура повторялась еще три раза. Баня, ковш молоко, рвота. Между процедурами я спал. На четвертый день мой организм перестал отторгать предложенное мне питье. Старик удовлетворенно кивнул. За это время он не произнес ни слова, и мне не позволял говорить.
Эти четыре дня отняли остаток моих сил. Я лежал, бессильно откинувшись на деревянную лавку, голыми плечами ощущая гладкое дерево. Странное было жилище, рубленное из толстых бревен, с окнами, выходящими на три стороны света. Только у северной стены - беленая русская печь.
Я наслаждался тишиной в голове. Открылась дверь, из сеней в горницу вошел старик. Остановился посреди комнаты. Мне было неудобно смотреть на него, я попытался приподняться на локтях, ничего не вышло, сил не было.
- Что, странник, лучше? - в усы усмехнулся старик.
- Кто, Вы? - выдавил я.
В ответ на мой вопрос он весело расхохотался.
- Мне кажется, тебя должно интересовать, кто ты, а не кто я.
- Я не слышу голосов, почему?
- На твоем месте я бы спросил, почему ты начал слышать голоса.
Он смотрел прямо мне в глаза, я выдержал его взгляд. Старик улыбнулся, - Ты мне нравишься. В тебе чувствуется сила. Отдыхай пока.
- Мне надо знать, что происходит. - Я не оставлял попыток сесть, но все было бесполезно.
- Все что тебе надо - это покой и сон.
Он стоял, в задумчивости покусывая ус, - Поговорим, когда сил наберешься. Все спи. Развернувшись, он вышел из комнаты. Через пару минут я уснул...
Максим замолк, наклонился вперед, опершись руками о колени. Задумчиво глядел в темноту ночи. За спиной завели свою песню цикады.
- Он объяснил тебе, что произошло? - рядом щелкнула зажигалка, в темноте затеплилась ярким огоньком сигарета.
- Что? Ах, да конечно. Без сил я пролежал почти неделю. Ел и спал. В конце начал, с помощью Деда, начал потихоньку подниматься с кровати и выползать во двор на солнышко. Когда я смог самостоятельно выйти на улицу, у нас со стариком состоялся разговор. Он все мне объяснил.
- Он рассказал кто он такой?
- Нет, я и не спрашивал. Меня больше интересовало, что происходит со мной.
- И что же с тобой происходило?
- Как я и предполагал, во всем виновата авария. У меня был ушиб правой стороны головы. Как раз той части мозга, которая и отвечает за всякие такие иррациональные способности.
- Многие ударяются головой, но не все становятся колдунами и экстрасенсами.
- Да не многие, просто сошлось много событий в одной точке. Удар, одновременная смерть близких людей, все это инициировало мои способности.
- И это все?
- Нет, было еще кое-что, но это не имеет отношения к делу.
- Почему ты вдруг перестал слышать голоса?
- Об этом дальше.
...галлюцинации - голоса в моей голове? - я выжидательно смотрел на старика.
Он так и не сказал, как его зовут, велел называть себя Дедом, тем более что ему действительно было глубоко за 80, хоть по виду не скажешь.
- Нет, то, что ты слышишь это не прихоть больного разума. Это мысли и эмоции окружающих тебя людей.
- Но почему в них столько грязи?
- Понимаешь, Странник, человек способен увидеть и услышать только то, что он может видеть и слышать. Только то, что есть в нем самом.
- Не понимаю.
- Человек, который полон дерьма до самых бровей, не сможет увидеть красоту морозного узора на оконном стекле. Тот, кто предает, видит вокруг себя только предательство и измену. Тот, кто обманывает, не в силах поверить, что его партнер ему верен. Тот, кто лжет, всех подозревает во вранье...
- Подобное к подобному?
- Да, - он замолчал, закусив крепкими зубами травинку.
- Выходит что я дерьмо?
- А ты считал себя ангелом? - он захохотал, откинувшись на душистое сено.
- Нет, но...
Я запнулся, мальчик из богатой семьи, немного избалованный, но не плохой, нет.
- А ты загляни поглубже в себя, - сказал Деда, - в самую суть. Так ли ты хорош, как о себе думаешь. Ничего не происходит просто так, без причины. И чаще всего причина внутри, а не вовне. В самом человеке.
Он был прав, и я ненавидел его за эту правду. Его и себя. С самого детства я доставлял много беспокойства родителям. Прогуливал школу, дерзил учителям. Рано начал курить, потом выпивать. Из-за драк сменил несколько школ. Закончив школу, ни в какой институт я, конечно, не поступил, шатался по
