улицам. Ни слезы матери, ни разговоры с отцом не помогали. Через год я загремел в армию. Отец даже не стал меня отмазывать. Вот армия - меня сильно напугала.
Мне повезло. В роте, куда я попал, оказался мой земляк, парень из соседнего района. И хоть на гражданке наши районы враждовали, в армии я был 'земелей' - значит своим. Это обстоятельство на первые полгода сделало мою жизнь более-менее сносной. Потом он дембельнулся. Но к тому времени у меня прорезался талант. Оказалось, что я хорошо рисую. Это плюс богатая фантазия, помогли мне делать всевозможные 'партаки' что так нравятся 'доблестным' воинам.
Все 'деды' хотят наколки, а рисунки у меня выходили хорошо, да и рука оказалась легкой, колол быстро и качественно. Слава хорошего 'кольщика' избавила меня от унизительных обязанностей 'простых' солдат. Так что до 'дембеля' я дожил вполне сносно. Чему был несказанно рад. Так как видел, что с другими творили озверевшие от безделья и водки 'деды'. Армия меня испугала и заставила задуматься.
Нельзя сказать, что я кардинально изменился. Вернувшись домой, я пробездельничал пару месяцев. Пил с друзьями и подругами, а потом устроился на работу. Я проработал пол года и понял - рабочая жизнь не для меня. Я решил поступить учиться. Помог отец. Устроил в институт, на факультет дизайна.
Женился я по залету. На летней дискотеке познакомился с девчонкой. Высокая и стройная, она сразу понравилась мне. Ольга праздновала с подругами поступление в институт, а я с пацанами окончание третьего курса. Сначала начали встречаться, потом спать. Она забеременела, мы поженились. Она хотела, а мне было все равно. Тем более родители у нее оказались более чем обеспеченными. Потом родилась дочка. Надо сказать хорошим мужем я не был. Жену любил, но я был молод, мне хотелось гулять и веселиться. А тут пеленки, распашонки. Роды были сложными, во время них она вся разорвалась, и после них стало не до секса. А я парень видный. Гормон в крови гуляет. Налево стал бегать, хорошо еще Ольга ни чего не знала.
Да еще сестренка ее постоянно мне глазки строила, все норовила то бедром задеть, то грудью прижаться. У меня от такого внимания, мысли нехорошие стали появляться, на ее счет. Сестра ее, та еще кошка, даром, что семнадцать недавно исполнилось, не зря ее Катенком все звали. За месяц до аварии пришла в гости, Ольга с Настей гуляли. Вошла, одетая в короткое лазоревое платье, процокав каблучками, повела шальным глазом. Стоит, смотрит на меня сквозь прищур зеленых глазищ, язычком по нижней губе провела, - На улице жара, попить налей, пли-и-и-з.
- Сама налей, - грубовато ответил я, Настена всю ночь спать не давала, капризила. Пол ночи, у кроватки проторчал, пытаясь ее успокоить. Хотелось спать, а впереди был еще экзамен, к которому я был не готов.
Она фыркнула и прошла на кухню, залитую ярким солнцем, по пути обдав меня возбуждающим запахом молодого женского тела. Достала из холодильника минералку, и стала пить мелкими глотками, красиво отставив длинную ногу. Я смотрел ей в спину освещенную солнцем. От увиденного у меня перехватило дыхание. Под тонким платьем ничего не было. В паху сладко заныло. Я сделал шаг и прижался низом живота к оттопыренной попке. Она подалась назад, сильнее прижимаясь ко мне. В голове зашумело и потемнело в глазах, у меня уже месяц не было женщины. Обхватил ее руками. Левая нашла упругую грудь. Правая нырнула под платье. Губами уткнулся в сладко пахнущую шею, лаская тонкую кожу.
Она слабо застонала, теснее вжимаясь в меня. Звон разбитой бутылки лезвием резанул по ушам. Я отскочил от нее. Что я делаю. Как же Ольга. Во рту сделалось противно.
- Ты, блять, что делаешь?
- Я делаю? Это ты делаешь. Пристаешь к родной сестре своей жены, младшей заметь. А она, не против, - Катерина хрипло рассмеялась, и шагнула ко мне.
- Пшла, вон, - я отшатнулся от нее.
- Ты чего?
- Чего? Да ты что творишь, она же твоя сестра, а я ее муж.
- Вот ты как запел. Забыл, как на свадьбе на меня облизывался?
Я покачал головой, - Ты ошибаешься. Уходи.
- Скотина, ты думаешь, я не знаю, как ты в своем институте девок трахаешь. Все Ольге расскажу.
- Делай что хочешь. А сейчас уходи, - я открыл дверь.
Она разъяренной фурией пронеслась мимо меня, на пороге остановилась - Ты пожалеешь об этом.
- О чем? О том, что отверг тебя?
- Да обо всем, - в ее глазах закипели слезы. - Дурак!
Она рванула вниз по лестнице. Я устало привалился к косяку, обтер рукой лицо. От ладони пряно пахло чужой, не своей, женщиной. Черт. Я бросился под душ.
Она ничего не сказала. Может, не успела, а может, не захотела - не знаю. А вскоре случилась авария.
Мне захотелось закричать от боли, но вместо этого я заплакал. Тихо и бессильно. Заплакал от жалости к себе. От того, что все ушли, а я остался. Как же все-таки я любил... нет, люблю их. И родителей и жену с дочкой.
- Прошлого не исправишь, - услышал я в голове голос Деда, - но можно изменить будущее.
Я посмотрел на него, его губы не шевелились, но я отчетливо слышал его голос в голове.
- Значит, ни чего не кончилось?
- На самом деле, малыш, все только начинается, - голос затих в моей голове.
- Закрой глаза, ляг на спину, - продолжил он, - расслабь тело, отбрось мысли и следи за дыханием.
Голос мягко звучал у меня в голове.
- Грудь-живот, живот-грудь, скользи вниманием по телу. Расслабь мышцы лица и шеи, двигайся вниманием вниз. Спина и грудь, поясница и живот, затем ноги. Отслеживай напряжения, расслабляй их. Почувствуй каждую клеточку тела, каждый палец на руках и ногах. Почувствуй тяжесть в теле. Земля прижимает тебя к своей груди.
Я пытался следовать его указаниям, получалось плохо. Тело ощущалось деревянным обрубком. Я не чувствовал пальцев ног, спина была как сведенная судорогой нога, вся в затвердевших мышечных валиках. Постепенно, следуя за его голосом, мне удалось расслабиться. Кончилось это тем, что я уснул.
Так продолжалось неделю, пока я не окреп. Утром выползал на улицу, лежал на солнышке, пытаясь расслабляться. Через день Дед парил меня в бане и отпаивал молоком. Старика я почти не видел, он уходил куда-то пока я еще спал и возвращался под вечер. На седьмой день, я чувствовал себя достаточно крепким, что бы ехать домой. Уезжать не хотелось. Но я не знал, как сказать об этом Деду, хоть чувствовал, что он чего-то хочет от меня, только не мог понять что.
Дед сам подошел вечером ко мне. Я сидел на лавке, которую выволок из избы, и ловил телом последние закатные лучи. Старик присел рядом, пожевал густой ус.
- Вот что, я тебе скажу, сынок, ты достаточно окреп, что бы вернуться к себе.
- Вы меня гоните?
- Нет.
- Я буду слышать голоса окружающих?
- Будешь.
- Что же мне делать? - я чувствовал отчаянье, мне с ужасом представлялось, что в моей голове будет царить людской хаос, сводящий меня с ума. Лучше уж в петлю.
- Ты можешь остаться у меня. Я научу тебя как от этого защищаться.
- Правда, можно?
- У тебя остались в городе незаконченные дела?
- Не знаю, может быть. Меня наверно ищут.
Дед достал из кармана, маленький православный крестик.
- Надень.
- Что это?
- У тебя будет неделя, что бы завершить дела, на это время он защитит тебя от чужого присутствия, потом возвращайся.
