– Вы издалека? – опять спросил Холин. Он почему-то испытывал неловкость перед незнакомцем.
– Да.
– Я тоже.
Сосед наконец достал то, что искал, – электрическую бритву, воткнул штепсель в розетку и стал бриться без зеркала, на ощупь.
– Ну, рассказывай, – оказал он.
– Чего рассказывать? – удивился Холин.
– Все.
– Я вас не понимаю.
– Поймешь.
– Почему вы называете меня на «ты»? – возмутился Холин. – И вообще, кто вы такой?
Незнакомец продолжал невозмутимо бриться. «Наверно, пьяный. Накачался с утра, – подумал Холин, – Многие приезжают на курорт накачавшись, тем более сегодня суббота. Или чокнутый. Хотя чокнутых сюда не должны пускать».
– Ну так я жду.
«Пойду осмотрю нижний этаж, – подумал Николай Егорович. – Я еще не видел как следует нижний этаж. Пока идет дождь, больше нечего делать».
Холин надел белую рубашку, пиджак, повязал галстук, немного подумал и допил шампанское.
«Надо было бы, по правилам, угостить этого типа, но слишком уж он нахальный. Еще подумает, что я перед ним заискиваю».
Но едва Николай Егорович подошел к двери, тип преградил ему путь:
– Ну, ну, куда…
– Пропустите меня. Что это все значит?
Но тип растопырился перед дверьми. Вид у него был нагловато-угрюмый.
– Ну, ну, сынок, не торопись. Сначала расскажи.
– Да что рассказать-то?
– Вообще. Как живешь.
– Хорошо живу.
– Ну, ну, не ври, сынок. Такой уж и паинька?
Холин попытался оттолкнуть нахала плечом, но тот оказался очень устойчивым, словно привинченным к полу.
– Я вынужден буду… – сказал Холин угрожающе.
– Валяй, паинька.
Холин размахнулся, норовя ударить пьяную морду и в ухо, но тип неожиданно ловко перехватил его руку, сжал у запястья железной клешней и завел Холину руку за спину.
– Так ты еще драться, паинька?
Холин согнулся от невыносимой боли в сердце. Рука почему-то не болела.
– Теперь будешь рассказывать?
– Пустите меня! Я вас знать не знаю! Я пожалуюсь! Вас вытурят отсюда за хулиганство!
– Зато я тебя узнаю, паинька…
Продолжая вывертывать Холину руку, незнакомец достал из кармана рогатку, толкнул Николая Егоровича к стене и ловко прижал рогаткой горло.
– Ну? Теперь будешь рассказывать?
– А-а… – догадался Холин. – Это во сне. Это тебя я вижу во сне. Как я сразу не понял…
– Какая тебе разница, во сне ты или нет?
Незнакомец пристроил рогатку поудобнее и слегка прижал ее.
– Пусти… – прохрипел Холин. Дышать было нечем. Сердце колотилось.
– Вот видишь, паиньке больно.
– Я сейчас проснусь.
– Не проснешься. Ты, дурак, выпил шампанского и, значит, будешь дрыхнуть до утра. А сейчас только три часа ночи. Так что я тебя помучу всласть.
Тип опять прижал рогатку.
– Будешь рассказывать?
– Буду… Пусти… О чем?
