– Ты знаешь сам. О чем хочешь. Только не о том, какой ты паинька. Это ты можешь другим заливать, какой ты паинька. Я-то тебя знаю насквозь. Ты убил Лукашова.
– Это во сне. Я разобрался. Я убил Лукашова во сне. Это мне снился такой сон. Это точно.
– Неважно – во сне или нет. Убил во сне – значит, можешь убить наяву. Зачем ты убил Лукашова?
– Он… Он недостоин жить… Он очень плохой…
– Ну, ну, заговорил… Давай дальше.
– Уберите рогатку.
Незнакомец убрал рогатку. Дышать стало легче, сердце успокоилось.
– Он делает все по правилам… Он не человек, а машина… Запрограммированная машина.
– Врешь. Ты не за это его убил. Ты не можешь простить, что он увел у тебя невесту.
– Он действовал подло. Он все время говорил обо мне плохо. Если человеку постоянно говорить одно и то же, можно поверить. Если человеку каждый день твердить, что он… допустим, индюк, человек в конце концов поверит, что он индюк.
– Хватит философских бредней. Просто ты дерьмо по сравнению с Лукашовым. Ты трепач, болтун, алкаш. Ты что делаешь после работы? Ты болтаешь. Ты пьешь пиво в парке с приятелями, треплешься с ними о мировых проблемах, показываешь, какой ты умный. Потом ты берешь бутылку вина, идешь к невесте и опять треплешься, показываешь, какой ты умный-преумный. А как ты проводишь выходные? Или на рыбалке, где тоже пьешь и треплешься, или в компании, где опять же брешешь, как собака. А как проводит свободное время Лукашов? Он пишет диссертацию. Он не теряет ни минуты. Он читает, зубрит, строчит, лишь бы не отстать от времени, он мечтает даже обогнать время.
– Лукашов – карьерист…
– Что из этого? Карьерист нужен людям. Он не дает дремать ни себе, ни людям. Он обеспечивает семью.
– Мы любили друг друга Мы никогда не мечтали о богатстве. Он развратил ее разговорами о вещах и деньгах…
Человек подпрыгнул, сел на подоконник и стал раскачивать ногой.
– Не развратил, а открыл глаза на смысл жизни. Смысл жизни не в праздной болтовне, а в тихом счастье, семейном благополучии. Ты же не дал ей даже того, о чем мечтает каждая женщина. Ты заставил ее сделать аборт.
– Я не заставлял. Это она сама…
– Ты болтал о том, что ребенок – это конец свободе. Ты забыл, что это для тебя конец твоей праздной свободе, а для нее – начало подлинной материальной свободы. Лукашов обещал ей трех детей. И он готов был обеспечить трех детей, вывести их в люди. Вот почему она ушла к Лукашову.
– И все равно это машина… Она ушла к машине и будет наказана.
– Она будет счастлива.
– Автомобилист тоже счастлив.
– Болтун. Неисправимый болтун. Все действия, поступки ты подменяешь словами.
– А иначе как разобраться в жизни?
Говоря так, Холин медленно приближался к мужчине. Когда до сидящего на подоконнике человека осталось два шага, он бросился на него и плечом выбросил тело в окно. Человек тяжелым шлепком упал в траву. За ним, зацепившись, полетела бутылка с шампанским.
Холин высунулся в окно Человек сидел под сосной и смотрел вверх. Лицо его было в грязи. Он молчал. У ног, смешавшись с дождем, пузырилось разлитое шампанское.
– Проваливай – закричал Холин. – Ты не существуешь. Ты – сон. Сейчас солнце, а не дождь. Ты попался. Я слышу, как мое лицо прогревает солнце. Я сейчас проснусь…
Холин проснулся. За окном светило солнце; на подоконнике стояла бутылка с шампанским, по еловой лапе прыгала большая серая ворона и кричала отвратительным хриплым голосом. Ее голос был похож на голос человека из сна.
На деревьях шевелились блики. Холин сначала подумал, что они от стекол окна, но потом понял, что это играло море.
Море звало его. Наконец-то он добрался до моря.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НА КРАЮ
1
Холин ждал своей очереди к врачу. Впереди него бы» ли два человека: худой мужчина и полная женщина. Мужчина нервно расхаживал перед дверью с горевшей красной лампочкой, бормоча что-то себе под нос и изредка протестующе жестикулируя; женщина же спокойно читала книгу.
«Два извечных подхода к одной проблеме. Бойцовский и философский. Мужчина – боец, женщина – философ. Проблема – возникшая поблизости старуха с косой. А Врач – судья. Может быть, и не судья, но знает приговор».
Загорелась зеленая лампочка. Мужчина рванул на себя дверь, почти вбежал, едва не сбив с ног выходившего старичка. Дверь захлопнулась, как дверца мышеловки. Минут через десять мужчина выскочил из кабинета и побежал по коридору неровными короткими шагами. У выхода он ударился плечом о косяк.
