– Да.
– С чем?
– Инфаркт.
– Ну… такой молодой… – Она с любопытством посмотрела на него, словно инфаркт был невесть какая заслуга; Холину даже показалось, что Яна ожидала увидеть на его груди орден.
Дальше шли в молчании. Яна почтительно поглядывала на наго.
– А что, – спросил Николай Егорович, – Антонина Петровна хороший врач?
Девушка тряхнула рассыпанными по плечам белыми крашеными волосами.
– Очень, – сказала она горячо. – Очень.
– Но она, по-моему, еще совсем молодая.
– Ну и что? Она врач от рождения. Она душой лечит, а не лекарствами!
– Давно она у вас?
– Нет, первый год. Только что из института.
– Ого! И сразу в «наркомовский». Наверно, рука есть?
– Никакой руки! – Яна сердито посмотрела на Холина. – Своим трудом. Институт она кончила на пятерки и поступила в заочную аспирантуру. Вот она какая! И все у нас ее здесь любят. – Девушка понизила голос. – Через два года наша заведующая на пенсию уходит. Она, наверно, заведующей будет.
Холин присвистнул.
– Ну и дела! Совсем еще девчонка – и заведующей. А жених у нее кто?
Яна даже остановилась.
– А вы откуда знаете?
– Сама рассказала.
– Ну вы и жук! Ох, простите, вырвалось…
– Ничего, ничего. Врач?
– Как же так… она вам сразу…
– А я умею расспрашивать. Врач?
Яна оглянулась и понизила голос:
– Если она уж сама вам рассказала… Он у нее натуральный доцент…
– Как это понять? – удивился Холин.
– Ну… теперь натуральный, еще недавно был на должности, а без диплома. Они скоро должны пожениться. Они этой зимой должны были пожениться, но он защищаться должен был, и они отложили до лета.
– От кого защищаться? – сделал Николай Егорович вид, что не понял.
– Диссертацию защищать… Ах, вы шутите, – Яна обиженно насупилась.
– Ну… ну… это я так… Глупый юмор. Я обладаю чувством глупого юмора. – Холин дотронулся до руки девушки. Рука была полной, упругой, горячей, словно утюг. Николай Егорович даже отдернул руку, как от горячего утюга. – Ну у вас и тело!
– А что? – испуганно спросила девушка.
– Да так…
– Плохое?
– Мне нравится.
– Нравится… Ничего вам не нравится… Я слишком полная, потому что торты и пирожные люблю. И все молочное.
– Это у вас такая конституция, – утешил Николай Егорович. – Наследственность крепкая. И детство было лучезарное.
– Вы любите полных?
– Ну не совсем чтобы…
– Обратили внимание, какая у Антонины Петровны фигурка? Закачаешься! А ножки! Будь я мужчиной, я бы с ходу в нее влюбилась. А то я… Дружила я с одним. Так он знаете как меня прозвал?
– Как?
– Бидоном со сливками.
– Мерзавец.
– Нет… он хороший… Это я… Я с первого мая сажусь на диету. Буду пить один чай без сахара с огурцами.
– А почему с первого мая?
