Рыбак оживился:
– Так в чем дело, симпатичные? Махнемся домами? А?
– А чего ж, – сказал Холин. – Я бы махнулся.
– Приходите завтра ко мне в гости. Там на горке деревушка. Дом седьмой, под шифером. Спросите Лося. Вам каждый покажет. Посмотрите мое хозяйство, винца домашнего выпьем. Если понравится, может, и я к вам приеду. Адресок какой ваш?
– Красноярский край, село Медвежье, – сказал Холин.
– Район?
– Район тоже Медвежий.
– Улица?
– Улица… Улица…
– Улица Сосновая, – опять весело сказала Тоня. Игра в собственный дом, видно, ей нравилась.
– Дом тринадцать. Спросить Холина.
Все было так серьезно и реально, что Холин и сам уже начал верить: у них с Тоней есть дом в Сибири.
– Вот и хорошо, симпатичные… Может, и сговоримся…
Рыбаки стали о чем-то толковать вполголоса. Наверно, обсуждали решение бородача. Мелко стал накрапывать дождь. Тоня сняла с плеч куртку, набросила один край на голову Холина.
– Иди ко мне.
Под курткой было темно и уютно. Он приблизил голову к ее голове, дотронулся щекой до щеки.
– Какая ты горячая…
– Это от солнца. Сегодня я перегрелась. И от водки…
– Ты так вкусно пахнешь…
От нее пахло морем, дождем, солнцем, ветром и едва слышно, словно пыльцой цветов, духами. Он нащупал губами ее губы…
– Не надо, – прошептала она. – Увидят…
– Пусть… Мы ведь молодожены…
– Нехорошо обманывать людей.
– Мы проявили его мечту… А людей он найдет. Желающие будут… Зато у нас теперь есть дом.
– Да… дом… И моторная лодка…
– И огород с овощами.
– И палисадник с георгинами… Послушай, от тебя пахнет вином.
– Ты же сама разрешила. Четыре глотка.
– Пахнет целой бутылкой.
– Тебе показалось.
– А, – догадалась она. – Вот ты зачем выходил…
Он не дал ей говорить. Она охнула, задохнулась. Потом поцеловала его сама. Потом заплакала. Она плакала беззвучно, чтобы не услышали рыбаки, и горячие слезы капали ему на руку, и он не убирал руку, боясь, что она намочит себе колени, а сверху по куртке барабанил и барабанил дождь…
…Она открыла дверь своей квартиры, обернулась. Холин дотронулся ладонью до ее холодной, влажной от дождя щеки.
– До свидания, – сказал Холин.
– Куда же ты пойдешь ночью? – спросила она. – На территории тебя может остановить сторож, да и корпус закрыт…
– Но что же тогда…
Она молча посторонилась, и он шагнул через порог.
В дверь стучали. Стук был робким, едва слышным, но каким-то тревожным, и от этой сочащейся из стука тревоги Николай Егорович сразу проснулся. «Натуральный доцент?» – мелькнула мысль.
Что же делать? Спрятаться в шкаф, как в классическом анекдоте? Или прыгать в окно? Доцент… Это даже здорово, что он явился. Она же ему пока не жена, и ой не имеет на нее никаких прав. Это прекрасно, что пришел Натуральный доцент… Сейчас он поговорит с ним как мужчина с мужчиной. Он, Холин, разрушит этот противоестественный брак. Тоня может быть счастлива только с любимым человеком. Он сделает все, чтобы она была счастлива. Он создаст ей все условия для работы, он сам будет ухаживать за детьми… И они все будут счастливы. Потому что их любовь будет бескорыстной… В ее основе будет лежать просто любовь. Любовь и доброта друг к другу.
А у Натурального доцента любви нет. У него есть лишь голый расчет. Голый расчет, и только. И еще подозрительность, недоверие к невесте. Но разве можно жениться на девушке, если ты ей не веришь?
Нет, Натуральный доцент не имеет права жениться на Тоне! Никакого! Натуральный доцент – просто
