61
Это богоносное, теофорное понимание «образа» (по-гречески 'икона') лежит в основании метафизики православной иконописи.
62
Это «различие» не следует понимать в смысле противопоставления. Св. Григорий Нисский пишет: 'Первое (по образу) мы имеем по сотворению, а последнее (по подобию) мы совершаем по произволению'. Образ — это печать Творца, предпосылка к совершенству, заложенная в человеке Божеством при его создании. Это нечто данное извне, как начальная антропологическая благодать. Подобие — это собственно сущностное качество твари, наделенной свободой выбора. Но если божественный образ в человеке однозначно влечет его в горняя, богоподобная свобода тварного бытия может быть реализована и в совершенно ином направлении. Подробнее см. В.Н.Лосский 'Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое Богословие', Москва, 1991
63
Выражения 'синтез душ' ('дживагана' — на санскрите) и 'золотой зародыш' ('хираньягарбха' — на санскрите) используются здесь по аналогии с манифестационистским описанием космогенеза. В православном предании, строго отвергающем предсуществование душ, принято говорить о 'природе Адама'. См. сноску (46).
64
У Иоанна Златоуста в 'Слове о вочеловечении' двойственная природа Адама описывается как наличие в нем прообраза двух первоверховных апостолов св. Петра и св. Павла. Причем можно предположить, что св. Петр, носитель ключей от царства небесного, соответствует «мужскому» аспекту, а св. Павел — «женскому». Функции Петра и Павла в христианской традиции соотносятся с экзотеризмом (Петр) и эзотеризмом (Павел). При этом Западная Церковь склонна рассматривать Павла как служебную, подчиненную Петру фигуру, как толкователя и 'огласителя народов', а Восточная Церковь, наоборот, тяготеет к тому, чтобы поставить мистика и гностика Павла над Петром. Кроме того в четверице высших апостолов с Павлом сближается ап. Иоанн, играющий ключевую роль во всем христианском эзотеризме, а с Петром — ап. Иаков, напротив, символизирующий предельно экзотерический, почти иудеохристианский аспект Церкви. (Подробнее об этом см. главы 18 и 40.) Этот сюжет можно было бы развить и дальше, так как подобное исследование чревато крайне интересными выводами относительно структуры христианской инициации; но здесь мы, к сожалению, ограничены основной темой нашего изложения. Заметим лишь, что аналогичная ситуация существует и в исламской традиции, где в случае суннитов однозначно утверждается превосходство «законодателя», 'печати пророков' Мухаммада над «толкователем» и эзотериком Али, а в шиизме (особенно в исмаилизме) наоборот — превосходство Али над Мухаммадом. При этом так же, как и в христианском эзотеризме, Мухаммад соотносится с «мужским» началом, а Али — с 'женским'.
65
Это точка соприкосновения «земли», 'красной глины' ('адама'), 'почвы рая', телесной реальности с космическими водами, которые в описании рая символизируютсячетырьмя реками, текущими по Эдемскому саду. Можно сравнить этот символизм с тем, что сказано выше о смерти и бессмертии.
66
Согласно некоторым апокрифическим текстам, одна ипостась Адама все же остается в раю, что описывается в сюжете как возвращение туда его третьего сына — Сифа.
67
Апостол Павел в 'Послании к Римлянам' (VIII, 20) по этому поводу говорит: 'Суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшего ю… ' ('потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего (ее)…'), и далее (VIII, 22): 'Вемы бо, яко вся тварь (с нами) совоздыхает и сболезнует даже до ныне' ('ибо знаем, что всякая тварь совокупно стенает и мучится доныне'). В этом утверждается гармоничная солидарность субъективного и объективного аспектов существования в зависимости от конкретной модификации космической среды. «Падший» Адам живет в «падшем» мире, и это затрагивает как физическое, так и психическое состояние окружающей человека реальности. «Спасение» космоса и «спасение» людей также взаимосвязаны. Ап. Павел пишет (Рим. VIII, 19): 'Чаяние бо твари откровения сыном Божиим чает' ('ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих'). То есть изменение качества космической среды напрямую связано с улучшением качества человеческого субъекта, в данном случае у Павла, с его божественным «усыновлением», 'облачением во Христа' и обожением.
68
Sohravardi Shihabodddin Yahya 'L'Archange empourprй', Paris, 1976. Русский перевод трактата Сохраварди 'Багряный Архангел' в книге 'Конец Света', указ. соч.
69
По меньшей мере, так дело обстоит для большинства людей, происходящих из «падшей» природы как продукты ее индивидуации. Чтобы непротиворечиво объяснить библейские сюжеты о Сифе, Енохе или Илие, креационизм вынужден прибегать к постулированию антропологического дуализма, (нарушающего, тем не менее, стройность и однородность авраамической доктрины), в котором допускалась бы возможность исключительных случаев происхождения избранных людей из реальности, предшествующей природе падшего Адама. Но уже сам такой шаг заставляет отойти от логической чистоты строгого креационизма. Подробнее см. А.Дугин 'Илия Пылающий' ('Конец Света').
