– Стойте, стойте! – наконец-таки выдавила из себя Эл, когда Джеймс встал и повернулся, собираясь уйти. – Капитан! Джим! Я с великой радостью буду называть вас так, как вы скажете... Я прошу прощения...
Джеймс вопросительно посмотрел на ромуланку.
– Но только не спрашивайте меня, что означает это слово на нашем языке. – У нее в глазах опять блеснули веселые искорки.
– Хорошо... – Кирк терпеливо вздохнул. – Значит, Эл...
– Джим... – Эл попыталась сделать строгое лицо. – Позвольте мне закончить работу. Ведь впереди у нас еще целый день. – Она повернула гаечный ключ и закрепила какую-то гайку.
– Скажите, а что означает ваше полное имя?
– Слава Богу, в нем нет ничего ошеломляющего, – Джеймс поднял бровь и посмотрел на ромуланку весьма скептически. Эл показалось, что это выражение лица капитан перенял у Спока.., а может быть, Спок перенял его у капитана?
– Когда-то я что-то об этом читал... – Кирк задумался. – Насколько я помню, 'Джеймс' – это что-то типа сантплантера.
– Сант... – Эл поморщилась. – Погодите. Переводчик не может растолковать это слово.
– Это человек, пользующийся правами и положением других людей, – пояснил Кирк.
От удивления у Эл вытянулось лицо:
– Ну-у... – она немного помолчала. – С таким именем надо быть очень осторожным! У вас могут быть неприятности. Да и какого положения кроме того, которое вы уже занимаете, можно пожелать?
Он кивнул. Конечно, ничего другого он желать не мог, и ему это было так же хорошо известно, как и ей.
– А в честь кого был назван могущественный 'Энтерпрайз'?
Джеймс задумался:
– За этим словом не стоит никаких конкретных людей и событий. Просто, в этом слове сплелись такие понятия, как смелость и предприимчивость. Это старая традиция. До нашего 'Энтерпрайза' существовало много кораблей с таким же названием. – Кирк замолчал, увидев, что ромуланка не отрываясь смотрит на него.
– Неудивительно, – тихо сказала Эл через какое-то время, – что на ч-Ригане не могут понять, почему корабль столько перенес и приобрел такую славу...
– Вы меня просвещаете... – любезно улыбнулся Джеймс. За его любезностью скрывалась некоторая доля сарказма, и все же было явным, что он не совсем понимает, о чем ему говорят.
– Капитан... Джеймс.., опасно давать человеку или кораблю имя, обозначающее не слишком-то хорошее качество. Ведь и человек и машина могут приобрести то качество, которое им приписывают. Если имя зовет к доблести, храбрости, чести, тот, кто его носит, со временем станет совершать такие поступки.
Джеймс задумался:
– Может быть, так и бывает с людьми, но не с кораблями? Да вряд ли...
– Скажите, а о чем вы сейчас думаете? – Эл внимательно посмотрела на капитана. Тот пожал плечами:
– Да нет.., все это смешно... Вы знаете, и до нашего 'Интерпида' было много кораблей с таким же названием. Те корабли очень часто попадали в беду. А один из самых знаменитых кораблей с таим именем члены экипажа называли 'Дрелово Ай'. Поясню, чтобы было понятнее. Ай – название буквы, с которой начинается слово 'Интерпид', но по-английски 'ай' обозначает 'глаз'.
– Поняла! Поняла! – замахала руками Эл. – Дьявольский глаз. Да, да, это игра слов. Я уже знаю, что такое дьявол, и какой знак вы делаете рукой для того, чтобы от него защититься!
– Все верно, – улыбнулся Джеймс. – Так вот, этот старый морской корабль, тезка нашего космического собрата, очень часто попадал во всяческие переделки. А наш 'Интерпид' сравнительно молод. Но, подумайте сами, он пролетал всего несколько лет, и вдруг на него напало какое-то гигантское чудовище, похожее на амебу. То, что осталось от корабля, вулканцы затащили в свои доки и отстроили заново. Но вы подумайте.., с новым 'Интерпидом' случилось то же самое! – Кирк неопределенно махнул рукой в сторону Левери-пять. Эл кивнула:
– Вы совершенно точно обозначили проблему. Скажите людям, что они – экипаж бесстрашных, и все забудут о страхе. Но если на корабле полно вулканцев... – Эл проверила, как работает генератор искажения пространства, и закрыла люк маленькой ракеты. – Я понимаю, у вас не принято верить в имена, и вы в них не верите. – Она хмыкнула. – Ну ладно. А сейчас – давайте запустим эту маленькую быструю ракету! – Эл с болью посмотрела на верно служившую ей машину. Жалко и стыдно было посылать корабль в холодную неизвестность, зная, что рано или поздно у него кончится горючее, и он всегда будет летать в бесконечном пространстве. Но другого выхода не было. Шаттл 'Энтерпрайза', который любезно предлагал ей Джеймс, не обладал такими двигателями, как 'Хасайя', и не мог развить приличной скорости.
– Вы – удивительная женщина! – засмеялся Джеймс. – Насколько я помню, в трудные минуты вы всегда делали что-то неожиданное! Однажды... Кажется, это была битва возле Триангула.., так вот, тогда вы пересадили экипажи двух крейсеров на другие корабли, а те пустые жестянки, которые остались после этой не очень сложной операции, послали в космос. Если бы вы видели, что творилось с капитаном Ригол, когда она узнала, что по ее кораблю стреляли две совершенно пустые, хорошо запрограммированные машины! А вы ушли в свои владения. И даже не спешили при этом!
В голосе Кирка слышалось явное восхищение. А может быть, таким образом он выражал свое сочувствие и как-то хотел утешить Эл?
– Я помню это, – кивнула Эл и в последний раз посмотрела на 'Хасайя'. – Пойдемте. Сейчас нам надо выбраться отсюда. Я ведь уже включила двигатели.
Они вышли из ангара для запуска ракет, и шлюзовые двери мягко закрылись за ними. Через несколько минут маленький черный кораблик выскользнул в космическую ночь. Эл смотрела сквозь толстое холодное стекло иллюминатора на удаляющуюся машину и чувствовала себя несчастной. От нее улетала частица ее самой.
'Почему я так сильно привязываюсь к вещам? – подумала она. – Этого нельзя делать. Ведь все однажды уходит!' – Сегодня у нас назначена еще одна встреча? – Эл оторвалась от стекла и посмотрела на Кирка.
– Да. Совещание перед атакой, – кивнул капитан. – В кают-компании уже собрались главы отделов. Я знаю, вам нужно отдохнуть, но вы не волнуйтесь, совещание закончится быстро. Кстати, до того, как мы приблизимся к Левери-пять, остается всего шесть часов!
Эл кивнула, подошла к лифту и нажала на кнопку вызова.
– И все же эта история с названиями... – Джеймс неопределенно покачал головой.
– Тут дело не в именах, а в словах, – отозвалась Эл. – Подумайте, ведь и в вашем мире люди умирают за слова. А иногда они умирают от слов. Наши мудрецы учат с величайшей осторожностью относиться к своим высказываниям. Ведь слова обладают силой первоклассного оружия: они могут спасти, а могут погубить. Но слова многомерны. То, что мы считаем добродетелью, в один прекрасный момент может обернуться тяжелым грехом. Мы суеверны. Во всяком случае, к даваемым нами именам мы относимся с большим вниманием и большим трепетом. Наверное, так и надо. Тем более, что наша правота часто подтверждается практикой.
Джеймс думал. Думал напряженно и долго.
– Мы относимся к именам как к сокровищам, – продолжила Эл. – Есть слова,
