как мне казалось. Работу найти не сложно, но для того, чтобы куда-нибудь устроиться, нужно было уволиться с прежнего места. Из редакции мне не звонили, наверное, выжидали, казнили временем, склоняя девушку на унижение. А мне не хотелось идти за расчетом. Хотела попросить Соколова, чтобы он рассчитался за меня, но совесть не позволила обращаться к нему с просьбой. И я решила подождать до лучших времен и принялась вылеживать удачу на кровати. Рано или поздно мне позвонят из отдела кадров. И тогда я наберусь мужества и схожу за расчетом. А потом найду другую работу. Соглашусь на любую. Вымороченное решение показалось мне мудрым и правильным. В тоскливом ожидании проходили дни, один за другим, – серые и одинаковые. Нет, дни как раз стояли солнечные и погожие, но для меня это ничего не значило. Прошла неделя, еще одна, третья, а я не отрывала пристального взгляда от потолка, замерла в своей тоске как амеба. Неподвижный «таракан» лежал-лежал на полу, молчал как мертвый и вдруг ожил, завертелся во все стороны, напыжился, посинел и, наконец, залился звонкой трелью.
– Даша, это Никита, ты куда пропала, я так соскучился по тебе, – сказал Никита.
После трех недель забвения можно было обрадоваться звуку любого голоса. Наконец-то вспомнили. Если бы мне позвонил тот серый тип, который подсунул пакет с вином, и то бы было радостно. Но я задохнулась от ярости. Людям сложно понять друг друга. Если два человека не объединены общим чувством, у них никогда ничего не получится. Для того чтобы возникло понимание между двумя людьми, нужно иметь в голове хоть капельку интеллекта. В моей голове надежно поселилась пустота, не спорю. А вот в Никитиной башке полный кавардак творится. Это совершенно точно. Позвонил девушке через три недели после знакомства и спрашивает: дескать, а куда ты спряталась? А никуда. Лежу на кровати и смотрю в потолок. Думаю, как жить дальше. Пока ничего не придумала. Но все это пронеслось стремительно, вихрем, не оставив следа. Вслух я ничего не сказала. Промолчала.
– Так давай встретимся? – предложил Никита.
– Давай, – неопределенно ответила я.
Мне абсолютно не хотелось встречаться с Никитой, но, кроме него, мне до сих пор никто не позвонил, не спросил, жива я или уже умерла. Я никому не нужна в этом большом городе. Только Никите зачем-то понадобилась. И то через три недели после первого и последнего свидания.
– Я заеду за тобой через сорок минут, будь готова, – сказал Никита, и бездушный «таракан» вновь онемел.
Я забросила его в угол, лениво поднялась, походила по комнате, разминая позвоночник, затем критическим взором осмотрела гардероб, выбрала несколько вещей, чтобы показать себя Никите с лучшей стороны. Пусть хоть он узнает, что Дарья Добрая – вполне скромная и воспитанная девочка. Скажу Никите, что нахожусь в творческом поиске, подыскиваю новое место работы с очень высоким окладом. С трудом преодолев лень, я оделась по последнему слову гламурной моды. Сапоги выше колена, свитер с треугольным вырезом, неброские аксессуары. Получилось сексуально, гламурно и шикарно. Три удовольствия в одном флаконе. В сапогах не жарко, пока я разглядывала на потолке трещины и выбоины, весна заметно сквасилась, на улице слегка похолодало. И свитер не помешает. Он придаст моему облику немного демократичности и спасет от простуды ослабленный организм. Ненавязчивые аксессуары добавят облику немного шика и слегка скрасят мой утомленный житейскими передрягами видочек.
Но свидание прошло на редкость увлекательно. Никогда не забуду этого свидания. На всю жизнь запомню. Никита был непривычно оживлен, он вертелся во все стороны, разглядывая молоденьких девчушек, топчущихся на автомобильном пятачке у ресторана. Бедняжки стояли у чужих роскошных машин, синие, как ободранные цыплята, продуваемые всеми северными ветрами, какие могут завывать лишь в Петербурге. В других городах таких ветров не бывает. Точно знаю. Проверено.
– Девчонки – просто прелесть, выносливые и стойкие, как оловянные солдатики, – засмеялся Никита, подглядывая в окно.
– Никита, не вертись, как мальчишка, ты же солидный мужчина, – сказала я ледяным тоном, сидя с прямой спиной английской леди.
Знал бы этот Никита, что вытворяла чопорная леди три недели назад на собственном дне рождения!
– Солидный, не мальчишка, – легко согласился Никита, – извини, что отвлекся. Смешные они, девчонки, жалкие, несчастные. Хотят охмурить на стоянке какого-нибудь сладкого мужчину с тугим лопатником. Думают, что на лопатнике свет клином сошелся.
– А на чем этот клин сходится, Никита, ты разве не знаешь? – спросила я строгим учительским голосом.
– Не знаю, Даша, не знаю. Думал, что ты знаешь и заодно мне подскажешь, – не очень приветливо сказал Никита и уткнулся носом в меню.
– Я тоже не знаю, – мне сразу расхотелось делиться с ним своими проблемами.
Святая наивность – эти мужчины. В каждой понравившейся женщине видят свой идеал. А его мечта, вполне возможно, мерзнет и корчится от холода на автомобильной стоянке. Никита выбрал еду, заказал, официант не мешкая принес закуски, и мы с аппетитом поели. В Никитином молчании почудился какой-то подвох, но лишь на мгновение. Я отбросила коварные мысли, нельзя же находиться в вечном напряжении. Прошедшее уже не вернешь. Что было, то сплыло, надо научиться жить с этим грузом. Впереди меня бежала новая жизнь. Надо успеть за ней, чтобы не опоздать, как в прошлой жизни.
– Даша, я решил сделать тебе предложение, – торжественным голосом начал свою речь Никита, утолив богатырский аппетит, но я перебила его, радостное возбуждение охватило меня: вдруг он позовет на интересную и высокооплачиваемую работу, чем черт не шутит. А что – я вполне соответствую западным стандартам: умница, красавица, спортсменка. И с интеллектом, точно, все в порядке. А прошедший день рождения уже в прошлом. Кто старое помянет, тому глаз вон.
– Ты хочешь предложить мне работу? Я как раз решила уволиться из редакции, – вырвалось у меня, но Никита бросил на меня сумрачный взгляд, и я замолчала, окончательно сбитая с толку.
– Даша, выходи за меня замуж! – торжественно провозгласил Никита.
Он совсем не пил. Ведь Никита за рулем. Трезвый мужчина, не пьяный, а мелет какую-то ерунду. Я немного помолчала и звонко расхохоталась в ответ. Вот это финал. И не надо думать, как жить дальше. За тебя уже все придумали. За спиной, заочно. Пока я валялась в постели без дела, Никита решил жениться. И невесту нашел. Дарья Добрая станет... охренеть можно, я же его фамилию не знаю.
– А какая фамилия? – сквозь смех спросила я, задыхаясь от колик.
– Чья? Моя? Нормальная у меня фамилия – Чайка. Я – Чайка. Никита Юрьевич. Будь любезна, прекрати смеяться, – властно приказал Никита, но мне уже было не остановиться, на высоких и заливистых нотах мой смех свободно летел над безлюдным залом.
От его фамилии у меня свело живот. Дарья Чайка – умереть легче, чем жить с такой фамилией. Хотя, что тут смешного? Чайка и Чайка. Птица такая есть, морская и прибрежная.
– Никита, извини, ты, наверное, очень хороший человек, но разве это нормально – делать предложение первой попавшейся девушке? Ты же совсем не знаешь меня, а вдруг я – сумасшедшая, – я вытерла выступившие от смеха слезы.
– Да я все про тебя знаю, – отмахнулся Никита, – ты встречалась с Соколовым, бросила его, потом влюбилась в генерального. У вас ничего не получилось. А на собственном дне рождения ты устроила настоящий китч. Ты, Даша, слишком увлекаешься. Ты что, собираешься всю жизнь устраивать скандалы и потасовки?
– О, только не это, Никита! – взмолилась я, закатывая глаза под потолок. В ресторане меня настиг очередной виток моей жизни. – Ты что, собирал информацию обо мне?
– Да, а что в этом плохого? Я же собираюсь жить с тобой долго, вдруг ты и впрямь сумасшедшая. Нет, Дарья, ты – вполне нормальная девчонка. А все эти твои выверты потому, что за тобой нет должного контроля, рядом нет нормального мужчины. А женщин нельзя оставлять одних, они такого могут натворить, что сами потом не разберутся в своих же запутках.
У меня явно что-то не то с желудком. Меня вновь затошнило. Я была уверена, что предстала перед Никитой в образе английской леди. А он не поленился: сбегал в редакцию, собрал сплетни и связал в один узелок. Так собирают грязное белье. И теперь преподнес тючок мне. Как букет цветов. А я должна оценить его усилия, разобрать злой узел по ниточкам. С другой стороны, мне ничего не известно о его жизни. И вообще, кто он такой, откуда взялся? Я познакомилась с ним в редакционном буфете. Ох уж этот
