- В котором часу?
Дэйвис задумался.
- Примерно в четверть одиннадцатого, может быть, в половину. Пошла поесть, а вернувшись вдруг говорит, что уходит.
- Она была одна?
- Честно, сержант, не видел. Но говорила со мной одна. С ней что-нибудь случилось?
- '- Опять тот же вопрос!' - подумал Бенджон, бросив:
- Пока не знаю. А где она живет?
Дэйвис пожал плечами.
- Откуда я знаю? Нет, я понимаю, мне полагается такие вещи знать, но попытайся я запомнить адреса всех девушек! Господи, инспектор, я же вам говорил, они приходят и уходят, и у большинства с собой вещей всего на саквояж. И как они устраиваются - чем тут интересоваться?
Дэйв Бенджон кивнул и нахмурился.
- Скажите, у Люси не было подруги, которая может знать её адрес?
- Отлично! - Дэйвис щелкнул пальцами. - Пойдемте спросим Дженни, они с Люси дружили, если между такими особами бывает дружба, - он рассмеялся и подхватил Бенджона под руку. - Знаете, когда им нравится один и тот же парень, дружбы как не бывало...
Дженни - высокая полная блондинка - сообщила, где живет или по крайней мере жила Люси. Отель 'Реал', Спрайс-стрит - угол Шестой. Потом спросила:
- Надеюсь, с ней ничего не случилось?
Бенджон уже привык к этому вопросу, и все-таки вздрогнул.
- Нет, надеюсь нет. Мне нужно от неё кое-что узнать.
- Ах, вы всегда так говорите, пусть дом сожгли или украли атомную бомбу, - недоверчиво фыркнула Дженни. - Сегодня, в виде исключения, могли бы и сказать правду.
- Можешь не сомневаться, - заверил Бенджон. - Большое спасибо.
Он взял такси до 'Реала', третьеразрядного, но на удивление чистого отеля, и объяснил портье, кто он такой и зачем здесь. Молодой парень в роговых очках ответил:
- Мисс Кэроуэй покинула нашу гостиницу прошлой ночью. Я дежурил и точно помню, как она уезжала и когда: без четверти час.
- Одна?
- Нет, с каким-то мужчиной.
- Расскажите мне все по порядку, - попросил Бенджон, - как все происходило? Они приехали вместе?
- Охотно, - служащий наморщил лоб и потер переносицу. - Да, они приехали вместе. Мисс Кэроуэй взяла ключ от номера, сказала, что уезжает, и попросила приготовить счет. Мужчина, который с ней приехал, стоял неподалеку от меня, но вот лица его мне рассмотреть не удалось.
Парень запнулся, вспоминая; Бенджон не торопил его. Портье был замечательным свидетелем и отличался прекрасной памятью на мелкие детали.
- Мисс Кэроуэй и он поднялись в лифте. Вообще-то правила такое запрещают, но раз она уезжала, я подумал... - он пожал плечами. - Во всяком случае, минут через десять или пятнадцать они уже были внизу. Мисс Кэроуэй заплатила по счету за последние три дня, и они ушли. Я думаю, мужчина был с машиной, - автобусы так поздно уже не ходят, а до стоянки такси здесь далеко.
- Больше она не звонила?
- Хорошо, что вы спросили, а то я чуть не забыл: перед уходом она звонила из автомата в вестибюле.
- А где мужчина был, пока она звонила?
- Минутку... - Парень почесал лоб. - - Он проводил её к кабине, а сам ждал рядом, по-моему так.
- Дверь кабины она за собой закрыла?
Глаза из-под очков беспомощно уставились в него.
- Боюсь, что я не видел. Нет, подождите, припоминаю! Да, дверь была открыта, ведь я слышал голос мисс Кэроуэй. Странно, как нужно напрягать свой мозг, чтобы добиться от него толку!
- Да, много мыслей - тоже не к добру. О чем шла речь?
- Я не подслушивал, но сюда доносился её голос...понимаете - вокруг очень тихо, ни живой души, только она и мужчина. Тут поневоле услышишь...Речь шла о каких-то двадцати долларах, каких и для чего понятия не имею.
- Но вы четко расслышали 'двадцать долларов'?
- Совершенно верно.
- Как выглядел мужчина?
- Высокий, не такой, как вы, но гораздо выше среднего роста. Пальто верблюжьей шерсти, волосы, насколько могу вспомнить, темные. По крайней мере так казалось под светло-серой шляпой. Загорелое лицо, крупный нос. Конечно, описание слабовато, и подойдет почти каждому, но ничего другого сообщить не могу.
- Большое спасибо, вы очень наблюдательны. Смогли бы вы опознать этого человека на фото?
- Не ручаюсь.
- Ладно. Возможно, мы с вами ещё встретимся. Спасибо.
Выйдя на улицу, Бенджон поднял воротник: похолодало, да и ветер заметно крепчал. В отдел он шел пешком, - нужно было время привести в порядок мысли. У него появилась уверенность, что на этом дело не кончится.
ГЛАВА 4
Когда Бенджон вернулся, Нил показал на дверь в приемную лейтенанта Уилкса.
- Он спрашивал о тебе каждые пятнадцать минут.
- Значит мне не повезло, - Бенджон бросил шляпу на стол и скрылся в приемной. Полисмен, сидевший за секретаря, при его виде буркнул:
- Пошевеливайся, тебя давно заждались.
Бенджон кивнул и вошел в кабинет. Лейтенант Уилкс сидел за письменным столом. Высокий, очень стройный, предпочитавший форму гражданскому костюму, он казался удивительно молодым, хотя разменял пятый десяток. В комнате было холодно, потому что закалка и умеренность во всем были главными жизненными принципами Уилкса; окна в кабинете стояли настежь круглый год, кроме самых морозных дней зимы.
- Садись, Дэйв, - он указал на стул. - Ты меня подвел. Давай поговорим начистоту.
Уилкс вошел в роль строгого начальника, заговорил отрывисто и сухо. Глаза его смотрели серьезно и решительно, казалось, этот взгляд способен проникать в самые укромные уголки души, - но только казалось. На самом деле лейтенант был типичным карьеристом с весьма умеренными способностями. Правда, он мог с достоинством, вызывая всеобщее доверие, представлять свой отдел, особенно на приемах, праздничных банкетах и в клубе, где его суровое лицо аскета и спортивная фигура - результат диеты, гимнастики и усилий хорошего портного, - рассеивали всякие подозрения в непогрешимости полиции.
- Дрейтон прислал мне недурные сигары, закуривай, - - он придвинул ящик Дэйву. - Что тебе в голову взбрело снова допрашивать миссис Дири?
И резкий тон, и суровый взгляд Уилкса не смогли одолеть спокойную невозмутимость Бенджона. Того заинтересовало только, что миссис Дири жаловалась на него, да ещё то, что жалобу восприняли всерьез.
- Обычная проверка, - пожал плечами Бенджон.
- Которая кажется мне совершенно излишней, - отрезал лейтенант.
- Лучше бы вы сначала меня выслушали...
Его тон заставил Уилкса поморщиться. Лейтенант реагировать даже на видимость неповиновения
