семейный недостаток — короткие ноги. Фигура восхитительна: полная, высокая грудь, узкая талия, красивые бедра; кисти рук, стопы тонкие и изящные, ногти не обгрызены. Острый подбородок, широкий лоб, довольно длинный нос с горбинкой. Рот и глаза отвечают всем требованиям истинной красоты: глаза — большие и красивой формы, рот — маленький, свежий, как бутон розы. Густые черные волосы — в цвет глаз, бровей и ресниц — красиво причесаны».
Да, Ливия Друза и вправду была хороша. Конечно, не Аврелия… Его сердце сжалось от боли; оно все еще трепетало, когда он думал о той, что его отвергла. Как же быстро он написал письмо Квинту Сервилию, едва узнал о приближающейся свадьбе Аврелии! Все — к лучшему; он ничего не имел против Аврелиев, но ни богатством, ни положением им не сравниться с патрициями Сервилиями.
Кроме того, ему всегда нравилась юная Сервилия, и в отношении их будущего у него не было никаких сомнений.
— Дорогая моя, я нашел тебе мужа, — без всякого вступления заявил он и, казалось, был при этом очень доволен собой.
Она явно не ожидала такого известия, хотя и не подала виду. Только облизала пересохшие губы и выдавила:
— И кто он?
Друз воодушевился:
— Замечательный юноша, необыкновенный друг! Квинт Сервилий Младший!
Ее взгляд был полон ужаса, она разлепила сухие губы, желая что-то сказать, но не смогла.
— В чем дело? — спросил он, искренне удивленный.
— Я не могу выйти за него замуж, — прошептала Ливия Друза.
— Почему?
— Он… Он отвратителен, мерзок!
— Не будь смешной!
Она мотала головой:
— Я не выйду за него, не выйду!
Ужасная мысль посетила Друза, всегда помнившего о своей матери; он поднялся, обошел вокруг стола и встал над сестрой:
— Ты с кем-нибудь встречаешься?
Она перестала мотать головой и, оскорбленная, посмотрела на него снизу вверх:
— Я? Да как я могу с кем-нибудь встречаться, если меня держат взаперти дни напролет? Я вижу только тех мужчин, которые приходят вместе с тобой, и даже с ними у меня нет возможности поговорить! Если ты с ними обедаешь, то меня не приглашаешь — мне разрешается выйти к столу только при этом противном дурачке Квинте Сервилии Младшем!
— Да как ты смеешь?! — Ему и в голову не приходило, что она относится к его лучшему другу иначе, нежели он.
— Я не выйду за него замуж! — закричала она. — Да лучше мне умереть!
— Ступай в свою комнату, — сказал он с каменным лицом.
Она встала и пошла к двери, которая открывалась на колоннаду.
— Не в гостиную, Ливия Друза. В спальню. И оставайся там, пока не придешь в себя.
Единственным ответом ему был испепеляющий взгляд. Но она повернулась и вышла в дверь, ведущую в залу.
Друз так и остался стоять около кресла, где она только что сидела. Тщетно пытался он побороть свой гнев. Неслыханно! Как она посмела ослушаться?
Через некоторое время страсти немного поутихли. Он, конечно, всегда раньше умел поставить ее на место, но сейчас он попросту не знал, что и делать. За всю его жизнь никто никогда не перечил ему. Ливий Друз привык к этому. Привык, что к нему относятся уважительно, с почтением, какого редко удостаиваются лица столь юные. Как быть? Если бы он получше знал свою сестру, а отец был жив… Если бы их мать… О горе! Но что же делать?
Надо ее наказать, решил он. И тут же послал за управляющим.
— Госпожа Ливия Друза обидела меня, — сказал он спокойно. — И я велел ей пойти в свою спальню. Пока ты не поставишь на дверь засов, кто-нибудь пусть охраняет ее дверь. Посылай к ней женщину, чтобы прислуживала ей. Но ни под каким предлогом не позволяй ей выходить из спальни. Понятно?
— Да, Марк Ливий, — равнодушно ответил управляющий.
И вот поединок начался. Ливию отправили в тюрьму, еще более тесную, нежели та, к которой она привыкла. Эта комната примыкала к лоджии и в ней имелась вентиляционная решетка. И все же это была мрачная тюрьма. Когда Ливия попросила книг для чтения и бумаги для письма, ей было отказано. Тут она поняла, что ей уготовано. Четыре стены, кровать, ночной горшок, невкусная еда на подносе, который приносила женщина, совершенно ей незнакомая, — вот ее участь.
Между тем перед Друзом стояла задача скрыть от лучшего друга столь явную неблагосклонность сестры. Отдав приказания относительно Ливии Друзы, он снова надел тогу и отправился к Цепиону Младшему.
— О, привет! — расплылся в улыбке Цепион.
— Знаешь, мне надо еще кое-что тебе сказать, — начал Друз с порога. Впрочем, сам толком не знал, что же ему следует сказать.
— Хорошо, Марк Ливий. Но прежде не хочешь ли зайти к моей сестре? Она вся в волнении.
Хоть это — хороший знак. Сервилия, должно быть, приняла весть о своей помолвке если не с радостью, то, по крайней мере, спокойно, подумал Друз.
Но по всему было видно — не просто спокойно, а с радостью. Едва Ливий Друз показался в дверях, как Сервилия бросилась к нему на грудь.
— О Марк Ливий! — Она смотрела на него с нежностью и обожанием.
Почему Аврелия никогда не смотрела на него так? Он постарался не думать об этом и улыбнулся трепещущей Сервилий. Она не была красавицей: коротконогая, как все в их семье, но без прыщей, какие в изобилии имелись у ее братца. Глаза, правда, хороши: большие, темные и влажные. Хоть он и не был в нее влюблен, но полагал, что со временем сможет полюбить — ведь она всегда ему нравилась.
Он поцеловал ее в мягкий рот. Его удивило и обрадовало, что она ему ответила. Они успели немного поговорить.
— А твоя сестра, Ливия Друза, — она рада? — спросила Сервилия, когда он встал, чтобы уйти.
— Очень, — ответил он. И добавил: — К сожалению, сейчас она немного нездорова.
— Да, это плохо! Но не огорчайся. Скажи ей, что, когда ей станет лучше и она сможет принимать гостей, я ее навещу. Мы станем золовкой и снохой, но мне бы больше хотелось стать ее подругой.
Это вызвало у него улыбку:
— Спасибо.
Цепион с нетерпением ждал в кабинете, который занимал в отсутствие отца.
— Я в восторге, — присаживаясь, объявил Друз. — Твоей сестре выбор пришелся по душе.
— Я же говорил, что ты ей нравишься. А как восприняла новость Ливия Друза?
Теперь Друз знал, что ответить.
— С радостью, — соврал он. — К сожалению, когда я пришел домой, у нее был жар. Доктор уже пришел и был немного обеспокоен. Налицо какие-то осложнения. Он опасается, что болезнь может оказаться заразной.
Цепион побледнел.
— Подожди, увидим, — успокоил его Друз. — Ведь она тебе очень нравится, Квинт Сервилий, не так ли?
— Мой отец говорит, что лучше Ливии Друзы я никого не найду. Он похвалил мой вкус. Ты писал ему, что она мне нравится?
— Да. — Друз незаметно улыбнулся. — Видишь ли, мне уже года два как все ясно.
— Сегодня я получил письмо от отца. Он пишет, что Ливия Друза очень знатна и богата. Она ему тоже нравится.
