легионы. Мне говорят, что в Италии больше нет неимущего населения, которое я могу поставить под своих орлов! Да, коллеги сенаторы, италийских неимущих можно использовать и получше, нежели обратить в рабов и заставить работать на полях римских богатеев! Мы больше не можем набирать солдат традиционным способом. Все имущие либо слишком стары, либо погибли в сражениях. Другие же еще слишком молоды. В настоящее время единственный источник нашей военной силы — беднота! Моя храбрая африканская армия — если вы помните, составленная исключительно из неимущих! — уже доказала, что бедняки могут быть отличными солдатами. Мы знаем примеры из нашей истории, когда бедняки италийского происхождения оказывались ничуть не худшими воинами, чем состоятельные римляне. И следующие несколько лет подтвердят это еще раз!
Он спустился с курульного возвышения и вышел на середину Палаты.
— Я хочу получить на это разрешение, сенаторы! Вы дадите его мне?
Это был кульминационный момент. Все было проделано великолепно. Увлеченная силой ораторского искусства Мария, Палата кинулась голосовать. Что-то кричали Метелл Нумидийский и Метелл Далматик, Скавр, Катул Цезарь, но никто их не слушал.
Позже, неспешно направляясь к дому Мария, Публий Рутилий Руф осведомился:
— Каким образом ты собираешься примирить землевладельцев с этим решением? Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что решил оттоптать пальцы именно тем всадникам и деловым людям, в поддержке которых ты будешь нуждаться больше всего! Все милости, которые ты раздавал этим людям в Африке, выглядят дутыми. Ты понимаешь, сколько «зерновых» рабов — италийцы? В Сицилии они на каждом шагу!
Марий пожал плечами:
— Мои люди уже готовят почву. Не пропаду. Кроме того, если я провел весь последний месяц в Кумах, то это еще не означает, что я бездельничал. Я сделал обзор. Довольно содержательные результаты — не говоря уж о том, что они захватывающе интересны. Действительно, «зерновых» рабов из числа италийцев очень много. Но в Сицилии, например, большинство из работающих на хлебных полях — греки. А в Африке царь Гауда выделит своих людей, чтобы заменить освобожденных. Гауда — мой клиент, у него нет выбора. Будет делать, что я скажу. Труднее всего придется с Сардинией, потому что как раз там все «зерновые» — италийцы. Однако нового губернатора, нашего уважаемого пропретора Тита Альбуция, думаю, можно убедить встать на мою сторону.
— У него очень высокомерный квестор, Помпей Страбон из Пицена, — заметил Рутилий Руф с сомнением.
— Квесторы — как москиты, — презрительно отозвался Марий, — чувствуют себя хозяевами положения, пока их не прихлопнут.
— Не слишком лестно для Луция Корнелия!
— Нет, он — другое дело.
Рутилий Руф вздохнул:
— Не знаю, Гай Марий. Но надеюсь, ты прав и все будет, как ты думаешь.
— Старый киник, — тепло сказал Марий.
— Старый скептик, с твоего позволения, — поправил Рутилий Руф.
Марий получил известие о том, что германцы пока не собираются на юг, в Заальпийскую Галлию, за исключением кимбров, которые двинулись к западному берегу Родана, избегая сфер влияния римлян. Тевтоны, как говорилось в отчете агента, засланного Марием, шли на северо-запад, а херуски вернулись к эдуям и амбаррам, словно вообще не собирались никуда идти. Конечно, ситуация могла измениться в любой момент. Но в любом случае понадобится время, чтобы восемьсот тысяч людей собрали свои пожитки и скот и тронулись в путь. До мая или даже до июня Гай Марий не увидит германцев, перемещающихся к нижнему течению Родана. Если они вообще придут.
Этот отчет сильно не нравился Гаю Марию. Его люди были возбуждены и рвались в дело — они стосковались по сражениям. Легаты стремились показать себя, офицеры и центурионы усиленно трудились, превращая легионы в идеальную военную машину. Хоть Марий и знал от германского переводчика, что германцы ссорились между собой, на самом деле он не очень-то верил, что они не возобновят движение на юг через римскую провинцию. Германцы ликвидировали огромную римскую армию. Было бы только естественно воспользоваться победой и двинуться на территорию, которую они завоевали силой оружия. Возможно, осесть на ней. Иначе для чего вообще сражаться? Зачем мигрировать? Зачем все это?
— Я их не понимаю! — воскликнул расстроенный Марий, получив очередное донесение в присутствии Суллы и Аквилия.
— Дикари, — заметил Аквилий. Он получил должность старшего легата, посоветовав сделать Мария консулом, и теперь очень старался продемонстрировать, на что он способен.
Но Сулла был необыкновенно задумчив.
— Мы почти ничего о них не знаем, — сказал он.
— Именно это я только что говорил! — оборвал его Марий.
— Нет, я думал и так, и эдак. Но… — Он хлопнул себя по коленям. — Нет, лучше я еще немного подумаю, прежде чем скажу. В конце концов, мы совершенно не знаем, что обнаружим, когда перейдем Альпы.
— А это еще предстоит решить, — сказал Марий.
— Что? — спросил Аквилий.
— Нужно ли переходить Альпы, — ответил Гай Марий. — Германцы не двинутся с места до мая или июня. Я теперь вообще не хочу идти за Альпы. По крайней мере, по обычному пути. Мы выступим в конце января с большим обозом, поэтому будем двигаться медленно. Календарный фанатизм оставим Метеллу Далматику, он у нас Великий Понтифик, и у него сезоны и месяцы совпадают. Чувствуешь, как холодна нынче зима? — обратился он к Сулле.
— Еще бы!
— И я тоже. У нас кровь жидкая, Луций Корнелий. Это тебе не Африка, где морозы кратковременны, а снег можно увидеть только на вершинах гор. Солдаты чувствуют холод не хуже нашего. Если мы пойдем через Альпы зимой, им будет очень тяжело.
— После отдыха в Кампании армии это пойдет на пользу, — неприязненно заметил Сулла. — Пусть закаляются.
— Да, если только эти засранцы не поотмораживают себе пальцы. Зимняя одежда у них есть, только вот будут ли эти упрямцы носить ее?
— Будут, если заставить.
— Ты намерен быть строгим, — молвил Марий. — Хорошо. Я не буду их убеждать, просто издам приказ. Мы не поведем легионы в Заальпийскую Галлию обычным путем. Мы все время будем идти вдоль побережья.
— О боги! Это займет целую вечность! — воскликнул Аквилий.
— Сколько времени прошло с тех пор, как армия ходила в Испанию или Галлию вдоль побережья? — осведомился Марий.
— Не припомню такого случая, — ответил Аквилий.
— А теперь такой случай будет! — торжествующе заявил Марий. — Я хочу знать, насколько это трудно, сколько времени это займет, какие там дороги, земля — все. Я беру четыре легиона налегке, а ты, Маний Аквилий, — еще два и те когорты, которые мы наскребли, вместе с обозом. Если, повернув на юг, германцы направятся в Италию вместо Испании, то как мы узнаем, пойдут ли они через Генавский перевал в Италийскую Галлию или направятся прямо в Рим по побережью? Они, кажется, не особенно стараются понять образ наших мыслей, так откуда же им знать, что быстрейший и кратчайший путь в Рим проходит не по побережью, а через Альпы в Италийскую Галлию?
Легаты молча смотрели на него.
— Понимаю, что ты задумал, — молвил Сулла. — Но зачем брать целую армию? Ты с небольшим эскадроном сделал бы это лучше.
Марий энергично замотал головой:
— Нет! Я не хочу разделять армию и разбрасывать ее на сотню миль в горах. Куда пойду я, туда
