Глобин помахал им рукой, улыбаясь, но глаза его недобро блеснули.
— Это мы копались в куче грязи, оставленной ихтонами, и нашли живого экчартока. Он без сознания, но излучает мозговые ритмы.
Несколько секунд канал связи молчал. Потом капитан бросил:
— Возвращаемся по вашему сигналу. Держите канал открытым.
— Включи наш радиомаяк, Плазма, — сказал Глобин. — За свою грубость капитан заслуживает того, чтобы послушать этот нестерпимый визг.
Его дети ответили ему шипящим смехом, но в их тоне присутствовала злость.
— Как мы отплатим ему за грубость, Глобин?
— Спрячь свои когти, Плазма, — посоветовал Глобин. — Его растерянность является достаточным наказанием, но еще хуже для него, что именно пираты с Баратарии оказались правы и проявили большее сострадание, чем люди. Возвращаемся на вездеход с нашим призом, мои рыцари.
— Кто такой «рыцарь», Глобин?
— Ты, Плазма, и все вы. Рыцарь — это отважный и доблестный воин, совершающий благородные поступки, как мы сегодня.
Плазма обернулся и нахмурился:
— Почему вы не садитесь в вездеход, Глобин?
— Подожди немного. — Глобин вытащил кирку и начал отбивать от горы шлака образец, кусок породы размером с кулак. Он вернулся к вездеходу, сел на место и, сдвинув брови, уставился на стекловидный камень.
— Зачем вы взяли с собой этот булыжник, Глобин?
— Я сказал им, — ответил его начальник, — что мы будем искать ресурсы, и нам нужно что-нибудь привезти с собой. — Но его сосредоточенный взгляд говорил о том, что он сделал это не только для оправдания.
Плазма заметил это:
— Что тревожит вас, Глобин?
— Не тревожит, Плазма, а интригует. Почему экчарток прятался под кучей шлака?
— Разве не ихтоны завалили его, чтобы он не убежал, пока они занимались другими делами?
— Думаю, что нет, Плазма, я действительно верю, что они использовали мертвые тела в качестве сырья, хотя это ужасно. Нет, он спрятался, и, исходя из формы его тела, я предполагаю, что он такой же хороший землекоп, как и ты, хотя значительно более медлительный. — Глобин поджал губы и задумался. — Зачем кремниевой форме жизни прятаться под кучей шлака? Ради еды, конечно, потому что в ней есть кремний… но нет ли здесь еще чего-нибудь? Аорта, передай мне детектор радиации.
— Возьмите, Глобин. — Молодой воин протянул датчик. Детектор громко затрещал.
— Трансурановые элементы, — объяснил Глобин на борту «Хоукинга». — Радиоактивные отходы для них, но потенциальное топливо для нас. Их реакторы и двигатели, должно быть, очень примитивны, если они выбрасывают такие сокровища. Хорошо, что мои воины, были в скафандрах, потому что только скафандры спасли их от облучения.
Его главный физик кивнул, наблюдая за сотрудниками, производившими десятки опытов с привезенным образцом.
— Это конкреции, вплавленные в кремниевый шлак.
— Из подобного можно извлечь энергию?
— Да, — тихо сказал ученый, — Да, огромное количество энергии, Глобин. Если бы не количество шлака, содержащего эти конкреции, эти кучи взорвали бы всю планету. Возможно, ихтоны использовали большое количество реакторов- размножителей.
— Вероятно, так. — ответил Глобин. — Но их собственная технология слишком примитивна, чтобы они могли использовать это сырье.
Он улыбнулся. — Что ж, теперь мы, по крайней мере, знаем, какой бизнес можем делать на нашем враге.
— Бизнес? — Ученый изумленно посмотрел на него. — Какой бизнес, Глобин?
— Все очень просто, — сказал его начальник. — Мы находимся здесь, чтобы разыскивать ценные ресурсы, не так ли? А что может быть более ценным, чем шлак ихтонов?
Он, посмеиваясь, отвернулся, чтобы посмотреть на результаты тестов.
— Верно, — выдохнул ученый. — Когда вы сообщите об этом командору Бранду?
— Когда запасы топлива начнут истощаться, — ответил Глобин.
Он станет более сговорчивым, тогда-то мы и назовем свою цену.
— Вы не можете снабжать собственных союзников по грабительским ценам! — запротестовал ученый.
— Конечно, могу, — ответил Глобин. — Не зря же он называет нас пиратами!
— Вы, конечно, не поверили, что они занимаются только поисками уцелевших экчартоков, Антон! — Брад Омера был вне себя от возмущения.
— Конечно, нет, — согласился командор Бранд — Зачем же тогда им потребовалось строить настоящее перерабатывающее предприятие на планете? И зачем они доставляют на борт огромное количество шлака в больших контейнерах?
— Этого Глобин совершенно не скрывает. Он говорит, что когда они находят блок, который предположительно содержит экчартока, то берут его на корабль для аккуратного извлечения.
— Вы считаете, что можно доверять словам Глобина? — Бранд повернулся к Дэвиду бар Ментрону, главному технику боевых станций. — Мистер бар Ментрон, какое оборудование они у вас заказали?
— Всего лишь механическое долото с очень острым лезвием, сэр, — ответил бар Ментрон. — Но оно размещено в раме, которая гарантирует, что лезвие не соскользнет, а также имеет устройства для регулирования силы удара с точностью до эрга.
— Подобное оборудование нужно, чтобы постепенно скалывать камень, — сказал нахмурившись Омера. — Цель — не повредить живое существо, замурованное в нем. — Он обратился к бар Ментрону. — Расскажите о специальном помещении, которое вы оборудовали для них.
— Специальном помещении? — встревожился Бранд.
— Это просто радиационная камера, сэр. Лаборатория для работы с радиоактивными материалами. Ничего необычного для подобного помещения — обыкновенная защита, свинцовое стекло, замки…
— Радиационная камера? — Бранд чуть не свалился со стула. — Зачем она им? Что они делают — работают с трансурановыми элементами?
— Они сказали мне, что шлак и экчартоки радиоактивны — Бар Ментрон пожал плечами.
Бранд успокоился.
— Что ж, это похоже на правду. Я бы тоже стал радиоактивным, проведя несколько месяцев под горой радиоактивного шлака.
— Да, но именно поэтому они спаслись в этих кучах шлака, — заметил Омера. — Очевидно, экчарток может использовать радиацию в качестве резервного источника питания, поглощать ее и преобразовывать в электричество — единственный вид энергии, необходимый для их жизни во время комы.
— Любопытно, какую эволюцию прошла эта раса, — пробормотал Бранд. — Что с тем, первым? Он уже может говорить?
— Он еще очень слаб, — Омера раздраженно покачал головой. — Вы Действительно позволили пиратам опередить вас, командор.
— Да, я знаю, — проворчал Бранд. — Я задал Чейверу хорошую взбучку за то, что он не проследил за этим сигналом, и у него выработалась привычка разыскивать все, что дает малейший сигнал на детекторе. Он реабилитировал себя, найдя еще шестерых экчартоков — в грудах кварцевых обломков, а один находился в спячке под солончаком, который, вероятно, не был замечен захватчиками. Но дело в том, что на месте Чейвера я поступил бы, скорее всего, точно так же — двинулся дальше в поисках чего-нибудь более очевидного. След на детекторе жизни был настолько слабым, что мог принадлежать земляному червю.
— Или спящему экчартоку, — добавил Омера.
— Да, — сказал бар Ментрон. — Но посланец экчартоков не сказал нам, что существа его вида могут
