всяком случае, гласит легенда, — а в водопаде угольно-черных волос сверкают огненные искорки. Ее лоб украшает диадема из полированного металла — темная корона, которая удерживает волосы и иногда бросает тень на ее глаза. Девушку зовут Шарра; она познала врата.
Начало ее истории для нас потеряно, как и память о том мире, в котором она родилась. Конец? Конец еще не наступил, но, когда он придет, мы о том не узнаем. Нам известна лишь середина, только часть, осколок полузабытого сказания. Короткая повесть о мире, где остановилась Шарра, об одиноком певце Ларене Дорре и о том, как соприкоснулись их жизни.
На одно короткое мгновение возникла долина, охваченная сумерками. Огромное фиолетовое солнце нависло над горными кряжами, его косые лучи безмолвно озаряли густой лес, деревья с гладкими черными стволами и бесцветными призрачными листьями. Тишину нарушали лишь скорбные крики птиц-плакальщиц да журчание быстрого горного ручейка, теряющегося в лесу.
Затем сквозь невидимые врата в мир Ларена Дорра вошла измученная и перепачканная кровью Шарра. На ней было простое платье, когда-то белое, но теперь грязное и рваное. Тяжелый меховой плащ едва держался на плечах. Левая рука, обнаженная и худая, кровоточила тремя длинными узкими царапинами. Девушка возникла на берегу ручья, быстро оглянулась и только после этого опустилась на колени, чтобы промыть раны. Несмотря на стремительное течение, вода показалась ей слишком темной и мутно-зеленой. Однако Шарра очень устала, ее мучила жажда, и она решила рискнуть. Девушка напилась, ополоснула лицо и перевязала руку оторванным от подола куском ткани. Пурпурное солнце уже почти скрылось за горами, когда Шарра нашла подходящее место среди деревьев, улеглась и мгновенно заснула.
Неожиданно она почувствовала, как ее поднимают чьи-то сильные руки. Шарра принялась отчаянно сопротивляться, сообразив, что ее куда-то несут, однако незнакомец лишь крепче прижал ее к себе.
— Тише, — услышала она ласковый голос и в сгущающихся сумерках успела разглядеть худое лицо. — Вы совсем слабы, — произнес мужчина, — а ведь скоро опустится ночь. Нам следует поспешить в замок.
Шарра прекратила сопротивление, хотя знала, что не должна сдаваться. Она устала, ведь ее война началась так давно. Когда?
— Зачем?.. — спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: — Кто вы? Куда мы идем?
— Туда, где вы будете в безопасности, — ответил он.
Шарра услышала плеск, словно незнакомец нес ее через ручей, а впереди среди гор на фоне заходящего солнца разглядела неровные очертания высокого замка с тремя башнями. «Как странно, — подумала Шарра, — совсем недавно его здесь не было».
И ее успокоил сон.
Проснувшись, Шарра увидела наблюдающего за ней незнакомца. Она лежала под теплыми мягкими одеялами в кровати с балдахином. Занавеси были раздвинуты, а хозяин замка устроился в кресле, стоящем в самом темном углу комнаты. В его глазах отражалось мерцающее пламя свечей, подбородок он положил на сцепленные кисти рук.
— Вам лучше? — не меняя позы, спросил он.
Шарра уселась и тут же обнаружила, что обнажена. Быстрая, точно подозрение, ее рука метнулась к голове. Однако темная корона оставалась на месте; холодный металл приятно ласкал лоб. Успокоившись, Шарра откинулась на подушки и натянула одеяло до подбородка.
— Намного лучше, — ответила она и только сейчас поняла, что все раны затянулись.
Незнакомец улыбнулся, задумчиво и печально. У него было сильное лицо с огромными темными глазами — таких Шарре до сих пор видеть не приходилось — и волосы цвета воронова крыла, спадавшие на лоб крупными локонами. И хотя поза хозяина прятала его стать, не вызывало сомнений, что он может похвастаться высоким ростом и великолепным сложением. Поверх костюма и накидки из мягкой серой кожи он набросил меланхолию точно плащ.
— Следы когтей, — задумчиво проговорил он и улыбнулся. — У вас на руке следы когтей. Одежда изорвана. Кто-то вас сильно невзлюбил.
— Что-то, — поправила его Шарра. — Страж, стоящий у врат. — Она вздохнула. — У врат всегда есть страж. Семеро наложили запрет на путешествия между мирами. Но мне они мешают особенно старательно.
Незнакомец опустил руки на подлокотники кресла и кивнул, однако грустная улыбка не покинула его лица.
— Итак, — сказал он, — вы знаете Семерых, и вам известно о вратах. — Он перевел глаза на ее лоб. — Корона… конечно. Мне следовало догадаться раньше.
— Вы и догадались, — улыбнулась Шарра. — Более того, вы знали. Кто вы? И куда я попала?
— В мир, который я мог бы считать своим, — ровным голосом ответил он. — Тысячи раз я давал ему имена, но ни одно из них не показалось мне подходящим. Однажды, правда, я придумал название, которое мне понравилось. Но я его забыл. С тех пор прошло слишком много времени… А вот меня зовут Ларен Дорр, точнее, звали когда-то, когда в этом была необходимость. По крайней мере, свое имя я еще помню.
— Ваш мир, — проговорила Шарра. — Значит, вы король? Или бог?
— Наверное, — не стал возражать Ларен Дорр и весело рассмеялся. — Я тот, кем хочу быть. Здесь нет никого, кто бы мне возражал.
— Как вы исцелили меня? — поинтересовалась Шарра.
Он смущенно пожал плечами.
— Вы попали в мои владения. А я наделен определенными способностями. Не такими, какие имел раньше, но все же…
— Спасибо. — Впрочем, складывалось впечатление, что она ему не очень поверила.
Ларен нетерпеливо взмахнул рукой.
— Тебе кажется, что такое невозможно, — он неожиданно перешел на «ты». — Дело в твоей короне, естественно. Ну, скажем так: ты права лишь наполовину. Пока ты в ней, я не могу причинить тебе никакого вреда. Но зато в моих силах помочь. — Он вновь улыбнулся, его глаза смягчились и приобрели мечтательное выражение. — Впрочем, это не имеет значения. Я никогда не причинил бы тебе вреда, Шарра. Поверь мне.
Казалось, Шарра удивилась.
— Ты знаешь мое имя. Откуда?
Он встал, улыбаясь, подошел к ее постели и присел на краешек. Не ответив на вопрос, взял ее за руку и нежно провел по ней ладонью.
— Да, мне известно твое имя, — проговорил он. — Ты Шарра, та, что странствует между мирами. Столетия назад, когда горы еще имели иную форму, а фиолетовое солнце испускало пурпурные лучи в самом начале цикла, Семеро сообщили мне, что ты здесь появишься. Я ненавидел их, всех до одного, и всегда буду ненавидеть, но той ночью я приветствовал подаренное ими видение. Они назвали твое имя и заверили, что ты обязательно придешь в мой мир. Они сказали еще кое-что, но мне хватило и одного знания, что я тебя увижу. Обещания. Начала или конца, но обещания перемен. Мне любые перемены приносят радость. Я прожил здесь тысячу солнечных циклов, Шарра… каждый из них длится столетия. Один, все время один… А событий, отмеряющих смерть времени, почти не происходит.
Шарра нахмурилась и тряхнула своими черными волосами, и в тусклом сиянии свечей вокруг ее головы возник мягкий красноватый ореол.
— Они так сильно меня опережают? — сказала она. — Неужели им известно то, что должно произойти? — В ее голосе послышалось беспокойство. Она взглянула, на Ларена. — А что еще они поведали?
Он сильно сжал ее руку.
— Что я тебя полюблю, — ответил Ларен Дорр. Его голос по-прежнему переполняла печаль. — Впрочем, я не рассматривал их слова как пророчество. Я и сам мог бы сказать то же самое. Много лет назад — мне кажется, тогда солнце заливало мой мир желтым светом — я понял, что полюблю любой голос, который не будет эхом моего собственного.
