ногами. Райка бежала, не обращая на это внимания, забыв об осторожности. Ветка ударила ее яблоком по лицу, — она сломала ее и отбросила. Не бежала, а летела она навстречу Ненко.
Облокотившись о плетень, он напряженно всматривался в темноту, но почему-то не решался в этот раз перелезть на ту сторону.
Сразу за огородами начиналось поле. Сегодня там не слышно было людских голосов, обычно оглашавших его в эту пору летом. На огородах не раздавалось веселого чириканья птиц. Кругом стояла тишина. Только из деревни доносились собачий лай да мычание коров. Мелкий дождик кропил высохший бурьян у забора, свинцовые тучи густо обложили небо. От этого сумерки казались еще гуще, а осенний вечер, и без того неприветливый, еще мрачней и печальней.
— Я уж все глаза проглядел, — прошептал Ненко обрадованно. — Знал, что придешь, а все боязно было…
— Пришла, да что толку, — тяжело дыша после быстрого бега, ответила Райка. — Не на радость наша встреча, на горе… — И, уткнувшись лицом в лежавшую на плетне руку парня, она жалобно заплакала.
— Бог с тобой, Райка, не говори так, — утешал ее Ненко, другой рукой утирая ей слезы. — Думаешь, мне легко, у меня сердце на части разрывается. И еще горше было, когда тебя не видал. Вот пришел сюда, сразу и полегчало. Ты ведь меня любишь, как раньше, правда?.
— Еще больше люблю!.. Это все дед… Райка опять приникла головой к руке Ненко, и рука сразу стала мокрой от слез.
— Знаю, что дед, — вздохнул Ненко. — И чего это ему вздумалось! Что я лентяй или к старикам непочтителен? Сам меня хвалил.
— Ты не знал, что ом хочет отдать меня за сына хаджи Донко?
— За сына хаджи? — повторил Ненко, как огнем обожженный страшной вестью. — Вот оно что!
— Это он хочет, а не я… — заторопилась Райка, но он не слушал ее.
— Эх, почему я не сын богача! — воскликнул он с горечью.
— Для меня ты и так хорош. У богачей дети всегда беспутные. Верно, и сын хаджи…
— Лентяй, пьяница и распутник, — договорил за нее Ненко. — Я его, проклятого, хорошо знаю. Каждый вечер таскается к красотке этой Костадинчиной на нашу улицу. Эх, дед Славчо, не ждал я от тебя такого!
— Дедушка добрый. Это ему слава хаджи Донко глаза затуманила…
— Деньги ему глаза затуманили, те, что хаджи у бедняков да у вдов с сиротами отнял.
— Вот и мама говорит, что он кровопийца.
— Умная, потому и говорит, и тебя любит, не то что дед. Ему только деньги нужны, пропади они пропадом.
— Не пойду за него, не пойду, слышать не хочу ни про хаджи, ни про сына его, будь он неладен, — горячо уверяла Райка, стараясь хоть этим облегчить горе Пенко.
— Знаешь что? — гордо вскинув голову, прервал он ее вдруг. — Хочет дед Славчо богатого зятя, будет ему богатый. Я заработаю денег.
Райка изумленно глядела на него во все глаза.
— Продам волов и овец, поеду куда-нибудь. Есть места, где деньги сами в руки плывут. Поеду в Валахию, — подумав, заявил он решительно. — Там, люди говорят, деньги легко достаются. У меня дядька в Валахии живет. Тетя Куна рассказывала, что уехал он гол как сокол, а теперь одной земли у него вон сколько! Он тоже из-за девушки туда ударился. Поеду к нему, он мне поможет. Я здоровый, работать умею. Если днем и ночью работать, стараться изо всех сил, куска не доедать, знаешь сколько можно скопить!.. Приеду… А ты меня будешь ждать?
— Я?.. — задохнулась Райка.
Ненко, не слушая ее, продолжал все так же горячо:
— Знаю, что будешь! Приеду, пойду к деду Славчо, высыплю на стол полный кошель золота. «Ты мне Райку не отдал, скажу, когда я бедным был. Теперь я богатый, хоть отец у меня и не чорбаджия. Отдай ее за меня замуж». Согласится тогда, не прогонит! Правда? Эх!
И Ненко воодушевленно потряс кулаком.
— Только бы тебя раньше силком за Димо не выдали, — добавил он тише. — Ты ведь не согласишься?
— Видеть я его не хочу! — встрепенувшись, проговорила Райка, ободренная его словами. — Никто меня не заставит, мертвой с ним под венец понесут. Только тебя одного я люблю…
— Знаю, что не заставят, — опять не дал ей договорить Ненко. — Потому и надумал я в Валахию ехать.
— Мало чего ты надумал. Никуда я тебя не пущу! Все, кто туда едет, обратно не возвращаются. Не надо мне этих денег, я тебя без денег люблю.
— Да ведь дед не согласится, — остывая, проговорил Ненко.
Райка, которой слова Ненко ножом вонзились в сердце, задумалась в поисках выхода.
— Мало что он сказал, возьмет да согласится, — успокаивала она себя. — Меня он любит, все готов сделать, чтоб мне хорошо было. Совсем он не такой, как ты говоришь. Вот увидишь, согласится, знаю я его. И мама так думает.
И Райка стала рассказывать, как беседовали мать с дедом после ухода бабушки Джуровицы, как слушал он, что говорила мать о хаджи и его сыне. Не рассердился, не велел ей замолчать.
— Мать у тебя хорошая, старается для нас, — промолвил Ненко, которому решение ехать в Валахию стало казаться уже не таким разумным. — Только что теперь делать?
— Знаешь что, — подумав, твердо сказала Райка, — приходи, попроси сам деда.
— Самому попросить?! Что ж, я пойду. Совестно как-то…
— Ничего не совестно. Ты же грозился прийти, как вернешься из Валахии, да еще наговорить невесть чего собирался. Вот и иди теперь. Вместе будем его просить. Мне трудней, чем тебе, а я переборю себя. Пойдем вместе. И мама станет просить вместе с нами. Ладно? Мама говорит, он добрей теперь стал.
— Чудная ты, Райка, — глядя в широко открытые глаза девушки, промолвил Ненко.
— Почему? Разве я плохо придумала?
— Придумала славно. Да как тебе в голову такое пришло, смелость откуда взялась? — прошептал он, что есть силы сжимая ей руку.
— А знаешь, каково мне было слушать, когда ты про Валахию толковал, — засмеялась Райка, другой рукой уцепившись за его мизинец. — Не пущу тебя никуда! Пускай она провалится совсем, эта Валахия. Пойдем лучше завтра к деду. Отойдет у него сердце, обязательно отойдет.
— Я и сам так рассудил, — подхватил Ненко. — Еще когда бабушка Джуровица рассказывала, как оно было в день святого Симеона, я подумал: может, она не так поняла деда Славчо, надо самому пойти. Храбрости у меня не хватило. Ну, а раз уж ты решилась, я тоже как-нибудь решусь. «Дед Славчо, скажу, не могу я без Райки жить. Буду тебя слушаться и почитать, как отца родного, работать я умею…» И ты с матерью тоже проси. Уговорим как-нибудь вместе.
— Уговорим! — уверенно повторила Райка.
— А не согласится, станет твердить, молода, мол, или про деньги да про хозяйство речь заведет, — продолжал он с веселой угрозой, — тогда, что делать, поеду к дядьке в Валахию. А ты…
— Слушать ничего не хочу! — Райка ладонью зажала ему рот.
Где-то в балке послышался шум. Молодые люди испуганно оглянулись.
— Никого там нет, — прошептал Ненко, беря вторую руку Райки, ту самую, что закрывала ему рот.
— Ой, что же я стою-то! — вскрикнула вдруг она, только теперь заметив, что уже совсем стемнело. — Пусти, мне пора.
— Не уходи, — умолял Ненко, отпуская руку и ласково поглаживая ее.
— Нельзя, мама ждет. Бог знает что еще подумает. Доброй ночи. Значит, завтра, как условились, да? — ласково стукнула она его по руке, оглянулась и побежала обратно на огород.
— И тебе спокойной ночи. Утром с божьей помощью…
Ненко смотрел ей вслед, пока она не исчезла за деревьями, потом постоял еще немного и пошел
