Бурый взял деда под мышки, усадил и попытался взвалить на плечо. Естественно, ничего не получилось.
— Да чтоб он сдох! — возмутился Бурый. — Машка, отвяжи ему эту дурацкую шайку— Сейчас…
Она размотала серые полотенца и поднесла руку к середине дедовой груди.
— А знаешь, правда — сифонит…
Вот и я о том же! Единственное, что меня успокаивало — дед был совершенно телесный, никакой мистикой от него не пахло. Странный каприз матушки-природы, ей-богу— Я тут у тебя умом тронусь. Давай сюдаВзвалив на плечо деда, Бурый прихватил шайку и выпихнулся в дверь. Я проводил его взглядом, причем от благодарности во мне проснулось даже сочувствие — трудно взбираться по неровным ступенькам, имея на плече восемь пудов дедовой плоти. А потом я обернулся и увидел сквозь стену лицо Лизы.
Она стояла так, что мне, даже мне, стало страшно. Зверюга перед прыжком…
Я попытался удержать мою дуру, я попытался развернуть ее, чтобы она выбралась из подвала вслед за любовником. Но ей, видите ли, было очень важно забрать свою сумку — как будто за сумкой нельзя прийти потом, при свете дня и в сопровождении каких-нибудь благорасположенных к ней людей! Вот моя дуреха и вернулась в салон, полезла под стол, где стояла эта самая сумка, а тут на нее прыгнула Лиза, вывернула ей руку и усадила ее на пол. Дура моя только вскрикнуть успела.
— Ты куда? Ты куда намылилась?— Я не могу! Не получается! Хватит с меняЯ подумал — а не позвонить ли в милицию? Моей силы хватит, чтобы нажать на кнопки телефона. Номер я тоже знаю. Но что потом? Говорить в трубку я не могу. Поймут ли в милиции по моему молчанию, что случилась беда?
— Никуда ты не пойдешь! — сказала Лиза. — Ты думаешь: сдашь меня этой суке и пятнадцать кусков получишь? Ага, как же! Ты хоть знаешь, кто это такой? Думаешь, он простой охранник? Я его узналаЭто же Бурый— Ну и что? — удивилась моя дурочка. А я по Лизиному голосу понял, кто этот любовник.
— Он из Каштановской группировки! — объяснила Лиза. — Он там бригадиром был, пока их Михайловские не разогнали! И залег на дноВолосы отрастил, зубы вставил! Думал, не узнаю… Когда он про Чиквадзе сказал, меня как ошпарило — он, сука! Машка, это же такая сволочь — клейма ставить негде! Ты меня послушай, я же все про них знаю! Кейс ему? Хрен ему! Дулю ему! Значит, так. Ты сейчас запираешь салон изнутри, мы вызываем Сашкин дух и узнаем, где кейс…
— Так он же во второй раз не придет! Мы его неправильно отпустилиДуру надо было спасать. У меня практически не возникает добрых чувств к людям, тем более дура успела меня разозлить… но это — моя дура, как же допустить, чтобы ей причинили вред? Моя, как подвал — мой, как сундучок — мой… Моя… из всех чувств телесной жизни мне милее всего было чувство собственности…
Так что придется опять натягивать саван девственницы…
— Как это — не придет? Я тебе за что деньги плачу? — спросила Лиза. — Это твоя работа. Сделаешь все, как в тот раз, и придет. Слушай, Маша, я шутить не люблю. Мне! Нужен! Сашкин! Дух! Слышишь? И ты мне его сейчас опять вызовешь! Иначе тебе будет очень плохо— Ой, мама дорогая…
— Думаешь, я не понимаю? Я тебя, дуру, насквозь вижу! Я знаю, чего тебе Бурый наобещал! Ты что, действительно дура? Ты ему поверила? Так он же всем врет! Он еще никогда никому правды не сказалОн тебе сказал, будто у меня в сумке пистолет! Будто я хочу узнать, где кейс, а потом тебя пристрелю! Да ты что, совсем того? Это же полная чушьПожалуй, и поверить можно было бы этой пылкой речи, если бы я своими глазами не видел пистолета. Лиза мне положительно нравилась, но дура… дура все-таки была моей дурой…
— Во-первых, куча народу знает, что я пришла к тебе вызывать духа. Если тут найдут твое тело, то сразу же ясно, чья работа! Во-вторых… во-вторых… — Лиза подняла глаза к потолку, ища там аргументы.
И тут я услышал на лестнице спасительные шаги! Бурый, естественно, не донес деда до трамвайной остановки, а свалил прямо во дворе и поспешил обратно.
Я сделал все, что мог — приоткрыл дверь, чтобы он услышал Лизин голос.
— Во-вторых, ты думаешь, он тебе хоть копейку заплатит? Вот он как раз тебя куда-нибудь выманит и пришьет! Он же без ствола и на горшок не ходит! А ты о дочке подумай! Машка, ты пойми — ты же со сволочью спуталась! Давай так — ты ему скажешь, что у тебя сегодня никак не получается, и назначишь другое время. А мы поедем ко мне на дачу, там все спокойненько подготовим, вызовем духа…
Вот тут Бурый и вломился.
— Умная! На дачу! Там у вас как раз карьер рядом, и тело прятать недалеко выйдет. Руки - Крикнул он вовремя — Лиза потянулась к сумочке. А потом достал откуда-то, чуть ли не со спины, свой пистолет. Я ахнул — надо было приглядеться к нему повнимательней— Стоять! Обе! Хорошо.
Вот это он напрасно, подумал я, стрелять тут нельзя, трупы мне не нужны.
— Ты что?! Ты с ума сошел?! — спросила моя дура так, словно любовник что-то перепутал в домашнем хозяйстве, а не держит ее под прицелом.
— Молчи, дура, — сказал он. — Ты что, не видишь, как тебе мозги пудрят?
Тут у бедной моей дурехи произошло окончательное помутнение разума. И в самом деле — она уже так давно никому не врала— Уходите оба! Сию минуту! Оба! — закричала она и даже топнула. — Я сейчас позвоню! У меня крыша! Охранная фирма! Сейчас приедут — мало не покажетсяБурый уставился на свою подругу с изумлением — наверное, впервые видел женщину, которой наплевать на заряженный пистолет. А Лиза — та как раз не зевала…
— Крыша у нее!.. СтойНо Лиза с нечеловеческой легкостью проскочила в каморку и захлопнула дверь. Бурый кинулся следом, дернул изо всей силы за ручку — и ручка осталась у него в руке. Иначе и быть не могло. Я же помню, какие висельники чинили мой подвал.
— Вот сучка! Машка, там у тебя окно есть? — быстро спросил Бурый.
Окна там не было, поэтому я не ждал ответа дуры, а, повинуясь своей тревоге, оказался в прихожей — как раз вовремя, чтобы встретить деда.
Вот только его тут сейчас и недоставало.
То ли ночная прохлада воскресила его, то ли воздух подвала был виноват в затянувшемся сне, а иной воздух разбудил деда — не знаю.
Он медленно прошел через прихожую, плохо понимая, какое сейчас время суток, и двумя руками прижимая к груди свой жестяной таз.
При этом он еще бормотал:
— Ничего, ничего, посифонит — и пройдет… Вылечат, вылечат…
— Ой, мамочки, там, в холле, кто-то есть! — закричала дура.
— Чтоб я сдох — дед вернулся! — воскликнул Бурый. — Ну, ща…
А вот то, что случилось дальше, было невозможным, диким, неслыханным совпадением. Все случилось одновременно. Бурый кинулся выпроваживать деда. Лиза распахнула дверь каморки и выстрелила в Бурого, который как раз повернулся к ней спиной. Ему бы поймать эту пулю и упасть, но нетЯ видел полет пули. Она вышла из пистолетного дула и стремилась к широкой спине проклятого любовника. Я кинулся остановить ее, хотя мог всего лишь изменить направление, и то немного, самую малость. Мне совершенно не хотелось заполучить в соседи такого подлеца, как этот БурыйЯ сомкнул ладони вокруг пули и повернул комок воздуха, ее заключавший, чуть левее. И отпустил… и она пошла себе дальше, прямиком в безумного деда с его жестяной шайкойЯ услышал стук пули о жесть.
Я должен был убедиться, что дедово тело остановило пулю, но меня оглушил отчаянный визг мой дуры, а перед глазами было лицо Лизы — прекрасное лицо хладнокровной убийцы в ореоле драгоценного золотаИ вдруг я увидел, что к Лизе приближается пуля.
Я кинулся на помощь, но пуля имела преимущество. Ладони мои сомкнулись вокруг пустоты, а прекрасное лицо исказилось. Пуля вошла в ее грудь, и Лиза, вскрикнув, упала.
— Сволочь, сволочь… — прошептала она.
Бурый обернулся и уставился на лежащую Лизу.
— Это что еще за новости?
— Сволочь… успел…
Дед мотал головой. Он устоял на ногах, но соображение все еще ему не давалось. Бурый посмотрел на него и все понял.
