Гаррисон только взмахнул расстроенно рукой, и подчиненные трижды нестройно выстрелили в чужое, серое небо. Капитан первым отправился к кораблю, инженер и «по связи» не спеша побрели следом.
— Каждый из нас вот так может закончить… — печально сказал Морган, зачем-то взяв Рябтсева под руку. — Знаешь, друг, мне с самого начала казалось, что это мой последний рейс.
— Бог троицу любит! — Связист злился и на Моргана, не пришедшего помогать. — Только ты сперва «Фельку» подними, чтоб наш виртуоз взлететь мог. С планеты нас гипердвижок разве что в ад отправит.
— Подниму, конечно, — смиренно кивнул инженер. — Вы все вернетесь. А у меня последний рейс, чует мое старое сердце. Ты успеешь записи подделать?
— У нас еще два прыжка, а с таким штурманом… Времени полно. Может, еще и в два не уложимся. Знаешь, как бы оно ни вышло, но с этим капитаном у меня тоже последний рейс!
— Успокойся, Рябтсев! Не гневи Космос.
И Рябтсев успокоился, когда они, сидя втроем на груде ящиков, выпили по маленькой в третий или четвертый раз. Успокоился и Гаррисон, вдвоем они стали успокаивать инженера, а тот все предрекал и предрекал свою скорую гибель.
— Вот и Рябтсев говорит: Бог троицу любит! И меня, старика, камнями завалите…
Но вышло иначе. Огински вышел на связь и возбужденным, веселым голосом сообщил о смерти Чен.
— Не понял?.. — Гаррисон зачем-то встал, ударившись головой о потолок, который до падения корабля был обычной переборкой, сел обратно и потянулся к бутылке. — Это как?
— Ну, капитан, тут обрыв… А она совсем рядом встала. Метрах в четырех всего! — Огински захихикал. — В общем, будем помнить и скорбеть. Я сейчас ее достану и — назад.
Морган и Рябтсев переглянулись.
— Образцы она взяла какие-нибудь? — спросил «по связи».
— Да нет, мы только приехали. Я могу захватить камней, но они тут вроде такие же, как и везде.
— Давай возвращайся, — распорядился Рябтсев, видя, что капитан ничего говорить не собирается. — Морган, твоя очередь могилу рыть. А я буду делать вид, что занят тросами, я смогу.
— Ладно, — согласился инженер, разливая выпивку. — Помянем, стало быть, малышку Чен. Она мне всегда нравилась.
— И мне! — ядовито сказал Рябтсев. — И всем! Морган, ты понимаешь, что ситуация выходит из-под контроля?
— Космос есть Космос! Тут может случиться все.
Инженер вложил стаканчик в руку капитана, но тот не реагировал, и они выпили без него. Гаррисон смог говорить только минуты через три.
— Этот идиот ее убил!
— Может, и к лучшему? — «По связи» тщательно пережевывал консервированного цыпленка, и вкус его явно не радовал. — Теперь, по крайней мере, нас никто не сдаст. И как бы эксперты Фирмы ни цеплялись: что мы четверо скажем, то и правда. Никто, кроме нас самих, нас не посадит. А в сложившейся ситуации остаться на свободе — это уже немало!
— А может, и Огински того? — Морган снова налил. — Еще проще все будет.
Рябтсев задумался.
— Этот идиот ее убил! — повторил Гаррисон и машинально выпил.
— И этот идиот думает, что я так хотел!
— Разве нет? — Рябтсев осоловело привалился плечом к ящику. — Ах да, ты хотел, чтобы он ее трахнул и обещал жениться… Но, знаешь, это сложный, длинный и опасный путь.
— Я потерял трех членов экипажа! — сурово сказал капитан и попытался встать, но снова ударился головой. — Я не могу вернуться.
— Не умеет пить, — сказал Морган, прихватывая Гаррисона за руки. — Забери у него бластер из кобуры, а то застрелится. И как мы полетим без пилота и штурмана?
Рябтсев послушно изъял у капитана оружие, подложил его себе под голову и задремал. Покорный судьбе, инженер еще долго слушал Гаррисона, увещевал, успокаивал, подливал и наконец тоже пристроил спать на ящиках. Самому ему не сиделось, и Морган, облачившись в скафандр, вышел пройтись. Чем-то его волновала эта планета.
— Илай! — прошептал инженер, направляясь к могилам. — Планета Илай. Звучит, вообще-то. Прости, штурман, но планета Вальдшнеп — не звучит. А планета Илай — это звучит. Звучит трогательно, нежно и в то же время тревожно, и…
Дальше Морган забористо выругался, потому что настроение его резко изменилось. Одна из каменных пирамидок, та, что скрывала тело Илая, развалилась. Зачем-то пригнувшись, подвыпивший инженер огляделся. Кто мог это сделать на безжизненной планете? Разве что они за пьянкой не заметили землетрясения… Однако Морган все время разливал и этот вариант отверг — его не качало.
— Тебе не лежится, Илай? Ты не упокоен?.. Эх, надо, надо было поставить крест! — Морган, достав бластер, осторожно приблизился.
Еще два камня, один за другим, скатились вниз. Их что-то выталкивало. Приглядевшись, инженер увидел, что камни покрыты чем-то вроде плесени. Трогать ее он побоялся, а вместо этого вернулся к кораблю, задраил люк, как следует выпил и лег спать там же, на ящиках с грузом.
Именно по этой причине возвратившемуся Огински пришлось провести несколько часов снаружи — из «Фели» ему просто никто не отвечал. «По трюму» очень повезло: падая с обрыва, Чен не повредила баллоны с кислородом, в противном случае Гаррисон проснулся бы, имея уже четыре трупа. Тем не менее Огински не раз мысленно попрощался с жизнью, и дело было не только в кислороде.
Когда похмельный, пребывающий в глубочайшей депрессии капитан открыл люк и вышел, «по трюму» неподвижно сидел в тракторе, положив на колени бластер, и любовался мрачным, серым рассветом планеты Илай. На появление Гаррисона он не отреагировал никак.
— Эй, Огински, я с тобой говорю! — Капитан потряс суперкарго. — Проверка связи, эй!
— Ты видел могилы?
— Что?.. — Гаррисон растерянно обернулся. Даже отсюда он видел, что каменных пирамидок больше нет. — Ты зачем это?..
— Это не я. — Огински встал, потянулся, насколько позволял скафандр. — Кто-нибудь еще жив?
Капитан попытался почесать голову, ушиб палец и только теперь заметил пустой скафандр рядом с «по трюму». Он схватил его и рассмотрел, будто пытаясь найти в нем Чен.
— Где она?
— Отнес на кладбище.
Огински, покачиваясь, направился к кораблю. Тени быстро укорачивались, и Гаррисон смог рассмотреть возле могил тело в красном комбинезоне. Он пошел туда, зачем-то решив достать бластер, и не нашел его в кобуре.
— Кэп! — В наушниках послышался хриплый голос Рябтсева. — Я тебя вижу. У меня три новости. Во- первых, Огински вернулся сам не свой. Во-вторых, Морган бредит ожившими мертвецами. В-третьих, этот подонок все допил. У нас больше ничего нет и пора отсюда убираться. Ты меня слышишь?
— Где мой бластер?
— У меня. Слушай, не ходи туда, а? Потом вместе прогуляемся. Надо немного кофейку попить, как ты думаешь?
Не отвечая, Гаррисон продолжал идти. Смерть Чен окончательно добила его и без того расшатанную психику. Не то что возвращаться — думать о Земле не хотелось. Фирма, семья, кредиты… Да пропади оно все пропадом! Чем жить для этого, так лучше не жить вообще.
Пирамидки были развалены, а на камнях, в радиусе пары десятков метров, повсюду виднелась серая плесень. Капитан ее сперва не заметил и теперь стоял прямо на ней. Там, где покоился Илай, слой плесени был особенно толстым. Когда Гаррисон нагнулся, он легко рассмотрел шевелящиеся ростки в полпальца длиной.
— Мох, что ли?.. — Он повернулся к «по биологии», но Чен больше ничем помочь не могла. Плесень или мох полностью покрывали ее лицо и руки. — Ну, значит, что тебе сказать? Мне жаль, что так вышло.
