- Конечно же мы должны взять его под свой контроль. Чтобы покорить его, я введу необходимые слова прана-бинду в самые глубины его 'Я'.
- Мы уедем так скоро, как это будет возможно... как только ты будешь уверена... - сказал он.
Она пожала плечами.
- Вне всяких сомнений. Я не хочу носить ребенка в этом ужасном месте.
- Мы делаем это ради человечества, - сказал он.
- Твоя часть самая легкая, - ответила она.
- Мне пришлось преодолеть столько древних предрассудков. И знаешь, они весьма привязчивы.
- Бедняжечка, мой дорогой, - она потрепала его по щеке. - Ты же знаешь, что это единственный путь для спасения родовой линии.
Он сухо проговорил:
- Наши действия мне достаточно понятны.
- Нас ждет удача.
- Союз начинает вести себя так, как будто боится неудачи.
- Никакого Союза! - напомнила она. - Гипнолигация психики Фейд-Рауса и ребенок в моем чреве - потом мы уедем.
- Этот дядя... - сказал он. - Видела ли ты когда-нибудь подобное извращение?
- Он очень свиреп, - сказала она, - но племянник мог бы его превзойти.
- Спасибо дяде! Подумать только, чего мог бы достичь этот паренек при соответствующем воспитании...
- У Бене Гессерит есть поговорка, - сказала она.
- У тебя на все есть поговорки.
- Эта тебе понравится. 'Не считай человека мертвым, пока не увидишь его тело. И даже тогда ты можешь ошибиться'.
* * *
Муаддиб говорил нам во 'Времени размышлений', что
его первые столкновения с нуждами Арраки были
началом истинного обучения. Он узнал тогда, как
меняется песок в зависимости от погоды, как читать
язык ветра, прислушиваясь к тем следам, которые он
оставляет на твоей коже, как подавлять раздражающий
зуд, вызываемый песком. И по мере того как его глаза
вбирали в себя синеву ибада, он изучал законы
чакобзы.
Принцесса Ирулэн.
Воспоминания Стилгара о Муаддибе.
Отряд Стилгара, возвращающийся из пустыни в сьетч двумя группами, выбрался из долины в настороженном свете луны. Закутанные в плащи фигуры двигались торопливо: их манили запахи близкого дома.
Сорванные ветром мертвые листья лежали у расщелины, где их подбирали дети сьетча. Звуки отряда, кроме тех случайных, что допускали Пол и его мать, невозможно было отличить от естественных шумов.
Пол вытер со лба пыль, смешанную с потом, и почувствовал, как его дернули за руку. Он услышал шепот Чани:
- Делай, как тебе сказано! Надвинь капюшон на лоб. Закрой все лицо, кроме глаз. Ты теряешь воду!
Повелительный шепот заставил их замолчать.
- Пустыня слышит вас!
Высоко на скалах защебетала птица. Отряд остановился, и Пол ощутил острую тревогу.
Со стороны скал до них донесся слабый шум, не громче того, что создает мышь.
Снова защебетала птица. Все замерли. И снова шорох мышиных лапок по песку... И опять птичий щебет.
Отряд возобновил подъем по расщелине, но теперь дыхание Свободных сделалось таким тихим, что это насторожило Пола. Он украдкой посмотрел на Чани, отметив, что она как будто отдалилась от него, уйдя в себя.
Теперь под ногами у них был камень и их окружали серые стены скал. Пол чувствовал, что напряжение несколько отпустило людей, но все же они, как и Чани, оставались погруженными в себя. Он следовал за маячившей впереди тенью. Шаги наверх, поворот, еще шаги, вход в туннель, проход между двух дверей- влагоуловителей, вход в освещенный глоуглобом узкий проход с темными каменными стенами.
Пол увидел, что Свободные вокруг него откидывают капюшоны, снимают носовые зажимы и дышат полной грудью.
Кто-то рядом с ним глубоко вздохнул. Пол поискал глазами Чани и увидел, что она стоит слева от него. Он оказался зажатым между закутанными в плащи фигурами. Кто-то толкнул его и сказал:
- Извини меня, Узул: такая теснота! Здесь всегда так.
К Полу обернулось узкое бородатое лицо того, кого называли Фароком. Глазные впадины и синие без белков глаза казались сейчас еще темнее.
- Сними капюшон, Узул, - сказал Фарок. - Ты дома.
С его помощью Пол вытащил носовые зажимы и отодвинул заслонку ротового фильтра. В нос ему ударил специфический запах этого помещения: запах немытых тел, эфира - от регенерированных отбросов, кислые человеческие испарения, и над всем этим царил запах спайса и сопровождающих его веществ.
- Чего мы ждем, Фарок?
- Мы ждем Преподобную мать, так я думаю. Ты слышал новость?.. Бедная Чан и!
Бедная Чани?! Пол оглянулся, ища глазами свою мать.
Фарок глубоко вдохнул.
- Запах дома... - сказал он.
Пол увидел, что человек и в самом деле наслаждается запахом спертого воздуха - в его голосе не было и намека на иронию. Потом Пол услышал голос матери и ее кашель:
- Как богат запахами ваш сьетч, Стилгар. Я чувствую, что вы успешно обрабатываете спайс... делаете бумагу, пластик, может быть, взрывчатые вещества?
- Ты определила все это по запаху? - спросил кто-то.
И Пол понял, что ее слова были обращены к нему: она хотела, чтобы он проверил это утверждение с помощью своего обоняния.
Из передних рядов отряда послышались звуки какой-то возни, потом из груди Свободных вырвался единодушный вздох, и Пол услышал хриплый голос:
- Так это правда - Льет умер...
'Льет, - подумал Пол. - Чани дочь Льета'. Обе эти части сложились в его сознании воедино. Льетом называли планетолога Свободные.
Пол посмотрел на Фарока и спросил:
- Этот Льет известен под именем Кайнз?
- Есть только один Льет, - возразил Фарок.
Пол посмотрел на спину закутанного в плащ Свободного, стоящего перед ним. 'Значит, Льет Кайнз умер...' - подумал он.
- Это предательство Харконненов, - прошептал кто-то. - Они представили все как несчастный случай... бросили одного в пустыне... катастрофа топтера...
Пол почувствовал дикий приступ гнева. Человек, который отнесся к ним как друг, который помог им вырваться из лап ищеек Харконнена, человек, который послал отряды своих Свободных на поиски двух затерянных в пустыне соломинок... этот человек стал еще одной жертвой Харконненов.
- Жаждет ли Узул мести? - спросил Фарок.
Прежде чем Пол успел ответить, раздался чей-то громкий крик, и отряд устремился вперед, в более широкое помещение, увлекая за собой Пола. Он оказался на открытом месте, лицом к лицу со Стилгаром и странной женщиной, закутанной в блестящее оранжевое с зеленым покрывало. Руки ее были обнажены до плеч, и было видно, что на ней нет стилсьюта. Кожа бледно-оливкового цвета, черные волосы, волнистые, резко выступающие скулы, орлиный нос и темные непроницаемые глаза - такова была внешность
