занимались этими мерзавцами...
- Почему первой твоей мыслью была мысль о Чани?
- Это не так!
- А как?
- Она была о тебе, - признался Стилгар.
- Ты думаешь, что смог бы поднять на меня руку? - спросил Пол.
Стилгар вздрогнул.
- Таков закон, - прошептал он.
- Закон говорит, что надо убивать пришельцев из далеких миров, найденных в пустыне, и брать их воду, как подарок Шаи-Хулуда, - возразил ему Пол. - И все же однажды ночью ты позволил жить двоим таким пришельцам - моей матери и мне.
Так как Стилгар продолжал молча смотреть на него. Пол продолжал:
- Пути меняются, Стил. Ты и сам их менял.
Стилгар посмотрел на желтую эмблему, укрепленную на рукоятке ножа у него в руке.
- Когда я стану герцогом в Арракине, будет ли у нас с Чани время входить в каждую мелочь управления сьетчем Табр? - спросил Пол. - И разве ты сам станешь заниматься проблемами каждой отдельной семьи?
Стилгар продолжал пристально смотреть на нож.
- Неужели ты думаешь, что я жажду обрезать свою правую руку? настойчиво спрашивал Пол.
Стилгар медленно перевел взгляд на его лицо.
- Ты! - воскликнул Пол. - Неужели ты думаешь, что я хочу лишить себя и племя твоей мудрости и силы?
Стилгар тихо ответил:
- Юношу из моего племени, чье имя мне известно, этого юношу я могу убить на поле вызова, пожелай этого Шаи-Хулуд. Но Лизану ал-Гаибу я не могу причинить вреда. Ты знал это, когда давал мне нож.
- Я знал это, - согласился Пол.
- Пути меняются, - сказал Стилгар и разжал руку. Нож упал на каменный пол.
- Чани, - позвал Пол, - отправляйся к моей матери и пришли ее сюда: нам нужен ее совет.
- Но ты говорил, что поедешь на юг! - запротестовала она.
- Это решение было неверным, - объявил он. - Харконнены не там. Война не там.
Она глубоко вздохнула, смиряясь с его словами, как любая женщина пустыни смирялась с неизбежным в этой жизни, которая так тесно связана со смертью.
- Ты отвезешь моей матери сообщение, предназначенное лишь для ее ушей, - сказал Пол. - Скажи ей, что Стилгар признал меня герцогом Арраки, что должен быть найден путь заставить молодых воинов согласиться с этим решением.
Чани посмотрела на Стилгара.
- Делай, как он говорит, - проворчал Стилгар. - Мы оба знаем, что он мог победить меня... и что я не могу поднять на него руку ради пользы племени.
- Я вернусь вместе с твоей матерью, - проговорила Чани.
- Пришли ее сюда, - сказал Пол. - Стилгар был прав: я сильнее, когда ты в безопасности. Ты останешься в сьетче.
Она хотела было что-то возразить, но передумала.
- Сихайя, - сказал Пол, назвав ее именем, известным лишь им двоим. Он отвернулся вправо и встретился с горящими глазами Гурни.
С тех пор как Пол упомянул о своей матери, Гурни уже ничего не понимал из разговора Пола со старым Свободным.
- Твоя мать... - начал Гурни.
- Айдахо спас нас в ночь набега, - рассеянно произнес Пол, думая о предстоящей разлуке с Чани, - теперь мы...
- Что с Дунканом Айдахо, мой господин? - спросил Гурни.
- Он мертв; ценой своей жизни он выиграл нам время на побег.
'Так, значит, ведьма жива! - подумал Гурни. - Одна из тех, кого я поклялся уничтожить, жива. И герцог Пол, конечно, не знает, какая тварь дала ему жизнь! Это сам Дьявол! Выдать Харконненам его отца!'
Пол прошел мимо него и вскочил на возвышение. Оглянувшись, он увидел, что раненые и мертвые уже унесены, и с горечью подумал о том, что в легенду о Муаддибе вписана еще одна глава. 'Я даже не вытащил свой нож, но о сегодняшнем дне будут говорить, что я уничтожил двадцать сардукаров'.
Гурни, не чувствуя под ногами земли, последовал за Стилгаром. Мысли яростно бились в его голове.
'Ведьма все еще жива, в то время как те, кого она предала, превратились в груду костей в зыбких могилах. Я должен сделать так, чтобы Пол узнал о ней правду, прежде чем я убью ее'.
* * *
Очень часто бывает так, что гнев мешает ему
слышать то, что говорит ему его внутренний голос.
Принцесса Ирулэн.
Собрание высказываний Муаддиба.
Джессика видела, что толпа, собравшаяся в пещере, в помещении для собраний, была охвачена теми же чувствами, которые владели ею в тот день, когда Пол убил Джемиза.
Выйдя из личных покоев Пола и направляясь к возвышению, Джессика спрятала цилиндр с полученной ею запиской в складки платья. Она чувствовала себя отдохнувшей после долгого путешествия с юга, но все еще досадовала на то, что Пол никак не желал давать разрешения на пользование захваченным орнитоптером.
- Наш контроль над воздухом не полный, - сказал он. - И мы не должны полагаться на горючее чужеземцев. К тому же горючее и воздушные суда должны тщательно сберегаться и охраняться до тех пор, пока нам не понадобится максимальная сила.
Пол стоял с группой молодых воинов у возвышения. Слабый свет глоуглобов придавал всему происходящему несколько нереальный вид, как будто все происходило не на самом деле, а было изображено на картине. Лишь запахи, шепот и звук шаркающих по камню ног говорили об обратном.
Она изучала сына, удивляясь тому, что он еще не показал ей свой сюрприз - Гурни Хэллека. Мысль о Гурни всколыхнула в ней воспоминания о прошлом, о днях, проведенных ею с отцом Пола и наполненных любовью.
Стилгар с маленькой горсткой своих людей ждал на другом краю возвышения, и за этим молчаливым ожиданием скрывалось удивительное достоинство.
'Мы не должны допустить потерю этого человека, - думала Джессика. План Пола должен удаться. Все остальные пути обернулись бы величайшей трагедией'.
Она спустилась с возвышения, прошла мимо Стилгара, не взглянув на него, и вступила в толпу. Люди перед ней расступились, и по образовавшемуся проходу она направилась к Полу. Тишина сопровождала ее, шла по пятам.
Она понимала, что кроется за этим молчанием - невысказанный вопрос, благоговейный страх перед Преподобной матерью.
Молодые воины при ее приближении отошли от Пола, и на какое-то мгновение ее встревожило их новое отношение к нему.
Но она не заметила никакой скрытности на их лицах. Их заставлял держаться в отдалении создаваемый вокруг Пола религиозный ореол. И она вспомнила поговорку Бене Гессерит: 'Насильственная смерть невозможна для пророков'.
Пол посмотрел на нее.
- Пора, - она передала ему цилиндр с сообщением.
Один из спутников Пола, более смелый, чем остальные, бросил взгляд на Стилгара и сказал:
- Ты думаешь его вызывать, Муаддиб? Время решать. Люди подумают, что ты трус, если...
- Кто осмелился назвать меня трусом? - сурово спросил Пол. Рука его легла на рукоятку крисножа.
Группа молодых воинов, а за ними и вся толпа погрузились в напряженное молчание.
Пол повернулся, пошел через расступившуюся толпу к возвышению, легко вскочил на него и поднял
