жестче.
- Шпионы Харконненов?
- Я думаю, мой господин, что они отчитываются не перед Харконненами. Я подозреваю, что они на службе у империи. В них есть что-то от Салузы Второй.
- Сардукары? - Пол бросил на него испытующий взгляд.
Гурни пожал плечами.
- Может быть, и так; они хорошо замаскировались.
Пол кивнул, думая о том, как легко Гурни вернулся к положению слуги Атридесов. Правда, теперь это был другой Гурни - планета Арраки изменила и его.
Из-за камней под ними появились двое Свободных в капюшонах и направились к ним. За плечами одного из них висел большой узел.
- Где сейчас мой отряд? - спросил Гурни.
- В безопасности. В скалах под нами есть пещера... Птичья пещера. После шторма мы решим, что с ними делать.
Голос сверху позвал:
- Муаддиб!
Пол обернулся и увидел своего охранника, указывающего на пещеру. Пол знаком ответил, что понял.
Гурни посмотрел так, как будто видел его впервые.
- Ты - Муаддиб?!
- Это мое имя среди Свободных, - ответил Пол.
Гурни отвернулся, чувствуя, как растут в нем дурные предчувствия. Половина его отряда лежала мертвая, половина была захвачена в плен. О новичках, которые вызывали подозрение, он не беспокоился, но среди остальных были хорошие люди, друзья, за которых он чувствовал ответственность. 'После штурма мы решим, что с ними делать' - так сказал Муаддиб. И Гурни вспомнил, что рассказывали о Муаддибе, Лизан ал-Гаибе: как он сдирал кожу с офицеров Харконненов, чтобы обтянуть ею барабаны, как окружил себя командой смерти, члены которой бросались в бой с песней смерти на устах.
ОН...
Двое Свободных взобрались на площадку у ног Пола. Темнолицый воин сказал:
- Все в безопасности, Муаддиб. Теперь нам лучше сойти вниз.
- Ты прав, Стилгар.
Гурни отметил интонацию говорившего, полуповелительную, полувопросительную. Этого человека звали Стилгар - еще одно имя из новых легенд о Свободных.
Пол посмотрел на узел за спиной второго и спросил:
- Корба, что у тебя в узле?
Стилгар ответил:
- Я нашел его в краулере. На нем инициалы твоего друга, а в нем бализет. Я много раз слышал от тебя, как искусно Гурни Хэллек играет на бализете.
Гурни внимательно изучал говорившего, отметив край черной бороды под маской, ястребиный взгляд, точеный нос.
- Ваши соратники умеют думать, мой господин, - сказал Гурни. Спасибо, Стилгар.
Стилгар знаком велел своему спутнику передать узел Гурни:
- Благодари своего герцога. Раз он тебя поддерживает, ты можешь рассчитывать на наше уважение.
Гурни принял инструмент, удивленный жесткими нотками в голосе Стилгара. В его поведении слышался вызов, и Гурни подумал, уж не чувство ли зависти говорит в Свободном. Явился некто Гурни Хэллек, знавший Пола еще до появления его на Арраки, человек, которого связывали с Полом узы дружбы, неведомой Стилгару.
- Вы оба мои друзья, - сказал Пол. - Я хотел бы, чтобы вы подружились и между собой.
- Свободный по имени Стилгар хорошо известен, - ответил Гурни. - Я считаю за честь иметь среди своих друзей убийцу Харконненов.
- Ты подашь руку моему другу Гурни Хэллеку, Стилгар? - спросил Пол.
Стилгар медленно протянул руку и пожал тяжелую руку Гурни.
- Мало кто не слышал имя Гурни Хэллека, - сказал он и повернулся к Полу. - Буря уже близко, Муаддиб.
- Идемте, - сказал Пол.
Стилгар повернулся и повел их вниз по узкой тропинке, вьющейся среди камней, к затерянной среди скал расселине, которая привела их ко входу в пещеру. Мужчины торопливо закрыли вход в скале. Глоуглобы освещали широкое сводчатое помещение с возвышением в одном конце и с отходящим от него проходом.
Пол в сопровождении Гурни направился к возвышению и повернул в проход. Остальные ушли по другому проходу, открывающемуся напротив главного входа. Пол провел Гурни через комнату, и они вошли во внутреннюю комнату, на стенах которой висели темные, винного цвета ткани.
- Мы сможем поговорить здесь наедине, - сказал Пол. - Мои люди не станут нарушать моего...
Из внешнего помещения донесся протяжный сигнал военной тревоги, и сразу же послышались крики и звон оружия. Пол круто повернулся и бросился через прихожую к проходу, ведущему к возвышению над сводчатым залом пещеры. Гурни с оружием наготове не отставал от него.
Под ними, на полу пещеры, мелькали фигуры сражающихся людей. Какое-то мгновение Пол стоял неподвижно, отделяя взглядом плащи и бурнусы Свободных от костюмов их противников. Развитая в нем его матерью привычка наблюдать и слагать мельчайшие детали в значительные факты сказала ему, что Свободные сражаются с людьми, одетыми в костюмы контрабандистов, однако контрабандисты эти разделились на тройки и в тех местах, где битва была особенно жестокая, стояли спинами друг к другу, образуя треугольные фигуры.
Такая манера вести сражение изобличала в них императорских сардукаров.
Один из дерущихся федайкинов увидел Пола, и его клич эхом отразился от стен.
- Муаддиб! Муаддиб! Муаддиб!
Еще одна пара глаз засекла Пола, и в него полетел черный нож. Пол увернулся, услышав, как тот лязгнул о камень над его головой, и обернулся посмотреть, избежал ли удара Гурни.
Когда человеческие треугольники были оттеснены назад, Гурни показал Полу меч, обращая его внимание на перевязь темного, имперского, цвета, наколотой крест со львами, на многоцветные глазки на рукоятке кинжала.
Вне всякого сомнения, это были сардукары!
Пол шагнул к краю уступа: внизу оставалось лишь трое сардукаров. На полу возвышался кровавый холм из сардукаров и Свободных.
- Прекратить! - крикнул Пол. - Герцог Пол Атридес приказывает вам остановиться!
Движения сражающихся замедлились.
- Эй вы, сардукары! - крикнул Пол оставшейся в живых тройке. - Кто приказал вам напасть на правящего герцога? - И видя, что его люди начали окружать сардукаров, крикнул: - Прекратить, я сказал!
- Кто сказал, что мы сардукары? - крикнул один из троих.
Пол взял у Гурни нож и положил его на свою ладонь.
- Ваш нож сказал, что вы - сардукары.
- А кто докажет, что ты - правящий герцог?
Пол указал на федайкинов.
- Эти люди говорят, что я - правящий герцог. Ваш собственный император перевел сюда дом Атридесов, Я - герцог Атридес.
Сардукар молчал, явно взволнованный.
Пол внимательно вгляделся в него. Это был высокий человек с плоскими чертами лица, с бледным шрамом, наискось пересекающим его левую щеку. Его вид выдавал и злобу, и смущение, но чувствовалась в
