я завсегда вспоминаю старого Сконнера.
— Ах, ладно...
— Ну и конечно это..., — Нобби покопался у себя за ржавым нагрудником.
Это тоже было чудом. Даже у сержанта Кишки доспехи блестели, если не лоснились. Но любой металл рядом с кожей Нобби быстро покрывался ржавчиной. Капрал вытянул кожаный ремешок, завязанный вокруг шеи, на котором весело золотое кольцо. Несмотря на то, что золото не подвержено коррозии, это кольцо все равно было покрыто патиной.
— Он оставил это мне на смертном одре, — сказал Нобби. — Ну, я имею в виду «оставил это...»
— Он что-нибудь сказал при этом?
— Ну, да, он сказал «Сейчас же верни, ты щенок!», сэр. Видите ли, у н'го эт' было на шнурке на шее, как и у меня. Но это не похоже на нормальное кольцо, сэр. Я бы уже загнал бы его, но это единственная память о нем. Не считая ветра с холмов.
Ваймз взял кольцо и протер его пальцами. Это была печатка с изображением герба. Время и изношенность, да наверно и нахождение рядом с телом капрала Ноббса сделало его сильно размытым.
— У тебя есть герб, Нобби.
Нобби кивнул.
— Но я отмываю его специальным шампунем, сэр.
Ваймз вздохнул. Он был честным человеком. Он всегда считал эту черту своим самым большим недостатком.
— Когда у тебя будет время, сходи в колледж Геральдики, что на Моллимог-стрит. Возьми с собой это кольцо и скажи, что я тебя прислал.
— Э...
— Не бойся Нобби, — сказал Ваймз. — У тебя не будет из-за этого проблем. Таких проблем.
— Если вы так говорите, сэр.
— И тебе совершенно необязательно называть меня «сэр», Нобби.
— Есть, сэр.
Когда Нобби ушел, Ваймз достал из-под стола затасканную копию «Сословия пэров Тверпла» или, как он сам называл книгу в уме, справочник по криминальным структурам. В справочнике давались сведенья конечно не по обитателям трущоб, а по владельцам земель этих трущоб. И, хотя проживание в трущобах часто служило доказательством преступных наклонностей, владение целой улицы трущоб было наилучшим приглашением на все события отмечаемые в высшем классе.
В последнее время новое издание выходило чуть ли не каждую неделю.
Дракон был прав, по меньшей мере, в одном. Все в Анк-Морпорке бросились приобретать больше гербов, чем было у них от рождения.
Он открыл страницу озаглавленную «де Ноббсы».
Там и был тот самый герб. Гиппопотам поддерживал щит с одной стороны, вероятно один из тех королевских гиппопотамов, и потому из предков Родерика и Кейза. С другой стороны щит поддерживал какой-то бык с выражением лица очень напоминающего Нобби, у быка на ухе висел амулет-анх, видимо, раз это герб Ноббсов, то бык наверняка стащил его где-то. Щит был красного и зеленого цветов, с красным шевроном с пятью яблоками. Непонятно, каким образом это все относится к войне. Наверно там был заключен какой-то веселый каламбур из символов или игра слов, из-за которого они там у себя в Королевском Колледже Гербов в умилении шлепали себя по ягодицам, хотя, если Дракон шлепнет себя по ягодицам слишком сильно, ноги у него отвалются.
Очень легко представить облагороженного Нобби. Его единственной ошибкой было то, что он мелко плавал. Он проскальзывал в комнаты и крысил вещи которые ничего не стоили. Если бы он проскальзывал на континенты и воровал целые города, убивая в процессе этого массу народа, он бы был национальным героем.
В книге не было никакого упоминания о Ваймзах.
"Несправедливо-Пострадавший не был национальным героем. Он собственными руками убил короля. Это было необходимо, но общество, какое бы оно не было, не любит людей, которые делают то, что надо сделать. Он также умертвил несколько других людей, что правда — то правда, но город умирал из-за огромного количества глупых войн, фактически мы были частью империи Клатча.
Иногда нужен ублюдок. Истории нужен был хирург. Иногда есть только мистер Ампутатор в наличии. В топоре есть что-то окончательное. Но убей одного безумного короля и тебя обзовут цареубийца. Это ни как привычка, ни как..."
Ваймз читал дневник старика Каменолицего в Закрытой Библиотеке Университета. Он был, несомненно, жесток. Но то были жестокие времена. Он писал: «В огне Борьбы выковывается Новый Человек, которому Не Нужна старая ложь». Но старая ложь в конце концов победила.
«Он сказал людям: вы свободны. И они крикнули „Ура!“, и он показал им что стоит свобода и они назвали его тираном, а когда его предали, они кудахтали как куры, которые первый раз увидели огромный мир снаружи, забежали обратно в курятник и захлопнули дверь...»
— Бинг-бонг-бингерли-бип.
Ваймз вздохнул и вытащил органайзер.
— Да?
— Мемо: 2 часа дня, встреча с сапожником, — сказал джинчик.
— Еще не два часа, и в любом случае это было на вторник, — сказал Ваймз.
— Значить, мне вычеркнуть это из списка заданий?
Ваймз положил разорганизованный органайзер обратно в карман подошел к окну и выглянул наружу.
У кого есть мотивы убивать лорда Ветинари?
Нет, таким образом вопрос не разрешить. Наверно, если выйдешь куда-нибудь в пригород и ограничишь расследование старухами, которым нечего делать, кроме как обсуждать обои и сплетни, то может быть ты и найдешь кого-нибудь у кого нет мотива убивать Ветинари. Но этот человек так организовал дела, что будущее без него будет более рискованным для всех, чем с ним.
Только сумасшедшие могли решиться убить его, и бог его знает, сколько сумасшедших в Анк-Морпорке. Или это был кто-то — кто уверен, что если город развалится, он удержится на вершине этой кучи развалин.
И если Фред прав, а сержант всегда был хорошим индикатором того, что говорят на улицах, потому что он и находится на улицах, то наибольшую выгоду из всего этого получил бы капитан Кэррот. Но Кэррот был одним из немногих, кому нравился Ветинари.
Конечно, был еще кое-кто, кто только выигрывал в складывающейся ситуации.
«Черт побери», — подувал Ваймз. — «И этот человек — я».
В дверь опять постучали. Он не узнал этот стук.
Он осторожно приоткрыл дверь.
— Это я, сэр. Малопопка.
— Тогда заходи. — Очень приятно было узнать, что в мире есть еще кто-то у кого больше проблем, чем у тебя. — Как себя чувствует его превосходительство?
— Стабильно, — ответил Малопопка.
— Мертвые тоже чувствуют себя стабильно, — сказал Ваймз.
— Я имел в виду, он жив, сидит и читает. Мистер Пончик дал пить ему какую-то гадость, пахнущую водорослями, сэр, я дал ему немного микстуры Глубула. Сэр, помните того старика из дома на мосте?
— Какого старика... а... да, — кажется прошла целая вечность. — Что насчет него?
— Ну... вы сказали осмотреть все там, и... Я сделал несколько рисунков иконографом. Вот один, сэр, — он передал Ваймзу почти полностью черный квадрат.
— Странно. Что это такое?
— Э... вы когда-нибудь слышали рассказы о глазах мертвых, сэр?
— Предположим, я необразован, Малопопка.
— Ну... говорят...
— Кто?
