твоем месте попытался воспользоваться какой-то ее частью.
— А-а… — протянул Ринсвинд. — Ну…
— У тебя на шляпе написано “Валшэбник”, — напомнил Креозот.
— Писать слова на шляпах каждый умеет, — буркнула Канина. — Нельзя верить всему, что читаешь.
— Ну-ка, подождите минутку! — вспыхнул Ринсвинд.
Они подождали минутку. Подождали еще семнадцать секунд.
— Слушайте, это гораздо труднее, чем вы думаете, — наконец заявил он.
— Что я вам говорила? — фыркнула Канина. — Пошли, будем выцарапывать известку ногтями. Взмахом руки Ринсвинд заставил ее замолчать, снял с головы шляпу, демонстративно сдул со звезды пыль, надел шляпу, поправил поля, закатал рукава, согнул пальцы, разогнул пальцы… И впал в панику.
Не придумав ничего лучшего, он прислонился к каменной стене.
Она вибрировала. И происходило это не потому, что ее трясли. Чувствовалось, что эта дрожь исходит изнутри.
Она была очень похожа на ту дрожь, которую Ринсвинд ощутил в Университете перед самым прибытием чудесника. Камень был чем-то расстроен.
Ринсвинд скользнул вдоль стены и приложил ухо к следующему камню — к небольшому, клиновидному камешку, закрывающему маленькую щелку в кладке. Это был не какой-нибудь крупный, важный камень, а малыш-трудяга, терпеливо выполняющий свою долю работы на благо всей стены. Он тоже дрожал.
— Тс-с, — прошипела Канина.
— Я ничего не слышу, — громко заявил Найджел.
Он относился к тому типу людей, которые, услышав предупреждение “Не смотри”, тут же поворачивают голову, точно сова на крутящемся столике. Это те самые люди, которые, когда вы указываете, скажем, на необычный крокус, растущий рядом с ними, неуклюже разворачиваются, опускают ногу — и сразу раздается тихий, печальный хлюпающий звук. Если они теряются в лишенной дорог пустыне, вы можете их найти, положив на песок что-нибудь маленькое и хрупкое — например, бесценную старинную чашку, которая хранилась в вашей семье несколько поколений. Вскоре вы обязательно услышите хруст фарфора. Но как бы то ни было…
— В этом-то все и дело! Что, война уже закончилась?
С потолка на шляпу Ринсвинда каскадом посыпалась известка.
— Что-то действует на камни, — негромко проговорил он. — Они пытаются вырваться на свободу.
— И мы находимся как раз под целой кучей таких камней, — заметила Канина.
Сверху послышался скрежет, и вниз ударил луч дневного света. К удивлению Ринсвинда, внезапная смерть под завалом их не постигла. Затем снова раздался треск, и дыра в потолке увеличилась. Из нее выпадали камни, но падали они вверх.
— Думаю, — сказал Ринсвинд, — сейчас самое время проверить, как работает ковер.
Стена рядом с ним встряхнулась, как собака, и медленно развалилась на куски. Уносящиеся прочь обломки несколько раз сильно задели Ринсвинда. Окруженные вихрем взлетающих камней четверо беглецов упали на голубой с золотом ковер.
— Надо отсюда выбираться, — в очередной раз отпустил проницательное замечание Найджел.
— Держитесь, — посоветовал Ринсвинд. — Я прикажу ковру…
— Нет, — оборвала его Канина, становясь рядом на колени. — Я ему прикажу. Тебе я не доверяю.
— Но ты…
— Заткнись. — Она похлопала по ковру и скомандовала:
— Ковер, поднимайся. Наступила тишина.
— Вверх.
— Может, он не понимает тебя? — предположил Найджел.
— Пари. Левитируй. Лети.
— А может, он повинуется только конкретному голосу…
— Отстань.
— Он не двигается, — сказал Найджел. — Попробуй “вознесись”.
— Или “взмывай”, — вмешался Креозот. В дюйме от его головы просвистело несколько тонн взлетающих с пола плиток.
— Наверное, он бы уже отозвался, если бы вообще собирался это делать… — проворчала Канина. Окружающий ее воздух загустел от пыли, оседающей с трущихся друг о друга камней. Девушка забарабанила по ковру кулаками.
— Взлетай, ты, чертова подстилка! Ай! Кусок карниза чиркнул ее по плечу. Она раздраженно потерла ссадину и повернулась к Ринсвинду, который сидел, положив подбородок на колени и надвинув шляпу на лоб.
— Почему ничего не действует? — осведомилась она.
— Потому что ты говоришь неправильные слова, — отозвался он.
— Он что, не понимает нашего языка?
— Язык тут ни при чем. Ты упустила нечто более фундаментальное.
— Ну?
— Что “ну”? — фыркнул Ринсвинд.
— Послушай, сейчас не время подчеркивать свое превосходство!
— Ты пробуй, пробуй, не обращай на меня внимания.
— Заставь его взлететь!
Ринсвинд еще глубже натянул шляпу на уши.
— Пожалуйста? — попыталась Канина. Шляпа чуть-чуть приподнялась.
— Мы будем тебе чрезвычайно обязаны, — пообещал Найджел.
— Правильно! — подхватил Креозот. Шляпа приподнялась еще немного.
— Вы в этом абсолютно уверены? — уточнил Ринсвинд. — Да!
Ринсвинд прокашлялся и скомандовал:
— Вниз.
Ковер поднялся над землей и выжидающе застыл в нескольких футах от слоя пыли.
— Но как… — начала Канина, однако Найджел перебил ее.
— Волшебникам открыты тайные знания. Наверное, в этом-то все и дело, — заявил он. — Возможно, этот ковер страдает навязчивой индеей делать противоположное тому, что ему скажут. Ты можешь заставить его взлететь еще выше?
— Да, но ни за что в жизни этого не сделаю, — ответил Ринсвинд.
Ковер медленно двинулся вперед, и, как это часто бывает в подобных случаях, по тому месту, где он только что лежал, прокатилась подпрыгивая огромная каменная глыба.
Мгновение спустя ковер с беглецами оказался на открытом воздухе, а несущиеся в вихре камни остались позади.
Дворец рассыпался на куски, и эти куски взлетали вверх сужающимся конусом, напоминающим извержение вулкана наоборот. Чудовская башня исчезла без следа, но камни, порхая в воздухе, подтягивались туда, где она недавно стояла, и…
— Они строят другую башню! — воскликнул Найджел. — К тому же из моего дворца, — пожаловался Креозот.
— Шляпа победила, — объяснил Ринсвинд. — И она строит собственную башню. Это нечто вроде защитной реакции. Волшебники всегда окружают себя башней, как эти, ну… Как называются те штуки, которые живут на дне реки?
— Лягушки.
— Камни.
— Бандиты-неудачники.
— Шитики — вот что я имел в виду, — вспомнил Ринсвинд. — Когда волшебник собирается с кем-то воевать, первым делом он строит себе башню.
— Она очень большая, — заметил Найджел. Ринсвинд мрачно кивнул.
