— Вы ведь не умрете, сир, правда? — умоляюще пробормотал он.
— Конечно, умру. Как все. К этому приходят все живущие на свете, — прошептал в ответ аббат. — Вы видели Арнольда (осн. 1905)?
— Да.., э-э… — Гердер помедлил. — Мы нашли некоторые записи, сир. Это правда: в них говорится, что Магазин будет разрушен. Это означает конец всего. Сир, что же нам теперь делать?
— Уходить отсюда, — жестко сказал аббат.
Гердер испуганно отшатнулся.
— Но.., вы ведь всегда говорили, что за пределами Магазина нет ничего. Снаружи — это лишь морок, иллюзия!
— А ты никогда мне не верил, мой мальчик. И, возможно, я ошибался. Этот юноша с копьем — он все еще здесь? Я стал совсем плохо видеть. Масклин подошел ближе.
— О, вот ты где, — слабо улыбнулся старый ном. — Этот твой ящичек…
— Да?
— Он многое мне рассказал. Показал мне картинки. Магазин гораздо больше, чем я думал. Это помещение, в котором хранятся звезды — не те блестки, которые вешаются под потолком во время Рождественской ярмарки, а другие — огромные. Их сотни и сотни. Все вместе называется Вселенная. Мы жили там, почти вся она была нашим домом. Мы не ютились под чьим-нибудь полом! И я думаю, Арнольд (осн. 1905) повелевает нам вернуться обратно в свой родной дом.
Он чуть приподнялся на подушках, и его холодные бледные пальцы с силой, удивительной для умирающего, стиснули запястье Масклина.
— Я не скажу, что ты одарен умом, — прокряхтел старик. — Скорей, ты из числа тех глупцов, кто до конца верен долгу и готов вести за собой других, когда в том нет ни почета, ни славы. Тебе дано видеть сквозь вещи, видеть невидимое другими. Забери их домой. Всех их.., возьми их домой.
Аббат тяжело откинулся на подушки и закрыл глаза.
— Но, сир, покинуть Магазин?! — воскликнул Гердер. — Ведь нас тысячи, и в путь отправятся женщины и дети. Куда мы пойдем? Там лисы и ветер, говорит Масклин, там на нас будут охотиться, а с неба падает вода… Сир! Сир! Сир!
Гримма склонилась над стариком и припала ухом к его груди.
— Он меня слышит? — спросил ее Гердер.
— Может быть, может быть. Но ответить он не в силах, ибо он мертв.
— Но.., но он не может умереть! Он был здесь всегда! — воскликнул Гердер в отчаянии. — Ты ошибаешься. Сир! Сир!
Масклин взял из разжавшихся рук аббата кубик. В комнату уже вбегали священники, привлеченные криком Гердера.
— Огонек! — тихо прошептал Масклин, отойдя в сторонку от толпы, сгрудившейся у постели.
— Я слушаю.
— Он мертв?
— Я не обнаруживаю никаких жизненных функций.
— Что это значит?
— Это значит «да».
— О, — пробормотал Масклин, обдумывая услышанное. — А я думал, что для этого тебя сперва должны съесть. Или раздавить. Я не думал, что смерть — это просто когда перестаешь двигаться. Просто остановка…
Кубик не предлагал больше никакой информации.
— И что же мне теперь делать, а? — удрученно спросил Масклин. — Гердер прав. Они вовсе не собираются просто так расстаться с теплом и едой… Может, кто из молодых и готов бы рискнуть забавы ради. Но, если мы хотим выжить там, снаружи, нас должно быть очень много. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. И что же я им должен сказать: «Простите, но с этим всем надо расстаться?»
— Нет, — ответил кубик.
Масклин никогда не видел похорон. Собственно говоря, он никогда не видел и нома, который бы умер от того, что слишком долго жил. Нома могли съесть, он мог уйти и не вернуться, но умереть в своей постели — такого на памяти Масклина еще не бывало.
— Где вы хороните своих мертвецов? — спросил Гердер.
— Чаще всего — в барсуках и лисах, — пожал плечами Масклин. И прибавил, не удержавшись:
— Ты же знаешь: лисы — ловкие и отважные охотники…
Номы прощались с покойным следующим образом.
С соблюдением всех подобающих церемоний старого аббата облачили в зеленый костюм, на голову ему надели красный остроконечный колпак, длинную седую бороду аккуратно расчесали. Он лежал на кровати, и от всей его фигуры веяло теперь умиротворенностью. Отходную молитву читал Гердер.
— «Молим тебя, Арнольд (осн. 1905), яви милость свою и возьми усопшего брата нашего в пресветлый отдел Садоводства твой, что по ту сторону отдела Оформления Кредитов. Да узрит он Идеальные Газонные Бордюры и Изумительную Выставку Цветов, да войдет он в обитель вечной жизни из Легко Натягиваемого Полиэтилена и ступит нога его на воистину Безумные Облицовочные Плиты. И положим мы к ногам его последние дары наши, да будет ему дано все, что должен иметь ном в этом странствии».
Граф де Скобяные Изделия сделал шаг вперед.
— Я даю ему, — произнес он, кладя рядом с усопшим какой-то предмет, — Лопату Честного Труженика.
— А я, — произнес герцог де Галантерейя, — возлагаю к ногам его Рыболовную Удочку Надежды.
Следом прочие властители номов принесли Аббату свои дары: Одноколесную Тачку Лидерства и Инвентарную Корзину Жизни.
«Как же сложно здесь, в Магазине, умирают», — поморщился Масклин.
Гримма всхлипнула, когда Гердер закончил службу и состоялся торжественный вынос тела.
Позже они узнали, что тело отнесли в подвал и опустили в печь для сжигания мусора. Там, внизу, в царстве чудовища, зовущегося Бросовые Цены и Служба Безопасности, где извечный враг номов ночи напролет пьет свой ужасный чай, оно будет предано огню.
— Мне кажется, это все же жестоко — сжигать своих умерших, — пробормотала бабушка Морки, когда они стояли, сбившись в кучку, не зная, что же теперь делать.
— В дни моей юности, если кто умирал, его хоронили в земле.
— В земле? — не понял Гердер.
— Это что-то вроде пола, — объяснила бабушка Морки.
— А что происходит потом? — заинтересовался священник. Бабушка Морки недоуменно посмотрела на него.
— Потом?
— Ну да. Куда умерший отправлялся после этого? — терпеливо продолжал свои расспросы священник.
— Отправлялся? Не думаю, чтобы он куда-то «отправлялся». Мертвецы не очень-то умеют ходить.
— В Магазине, — медленно начал Гердер, словно говорил с умственно отсталыми детьми, — умершие праведники удостаиваются особой милости Арнольда (осн. 1905). Он посылает их обратно к нам, прежде чем забрать в Лучшее Место.
— Разве возможно… — пробормотала бабушка Морки.
— Я имею в виду их внутреннюю сущность, — кивнул Гердер. — То, что есть внутри каждого, и является его истинным «я».
Они смотрели на него с вежливым удивлением, ожидая каких-либо пояснений.
Гердер вздохнул.
— Ладно, — пробормотал он. — Я поищу кого-нибудь, кто бы вам это показал…
Их привели в отдел Садоводства. «Очень странное место, — думал Масклин. — Похоже на Наружный Мир, только из него изгнано все, что мешает жить беззаботно». Единственным источником света было тут искусственное солнце, горевшее всю ночь напролет. И не было ни дождя, ни ветра — сама мысль о них казалась здесь нелепой. Пол вроде бы порос травой, но то была лишь
