Думаю, это вполне осуществимо. Гердер поскреб подбородок.
— Хм… — пробормотал он. — Я полагаю, это осуществимо. Если каждый возьмет столько еды и вещей, сколько сможет унести. Но ведь запасы скоро кончатся… А электричество? Его унести не удастся. Ты же знаешь, электричество живет в проводах.
— Сколько священников могут читать на человеческом языке? — спросил Масклин, думая о своем.
— В общем-то все немножко этому учились. Но на самом деле по-настоящему преуспели в чтении лишь четверо из нас.
— Н-да… Четверо — это слишком мало, — поморщился Масклин.
— Что делать. Тут есть своя хитрость, и не каждому удается ею овладеть. Но что ты задумал?
— Я думаю, как всех вывести отсюда наружу. Всех. И при этом забрать все, что когда-нибудь может нам понадобиться, — ответил Масклин.
— Они же надорвутся под такой тяжестью!
— Не думаю. Большая часть того, что им придется нести, вообще ничего не весит.
Гердер с беспокойством заглянул Масклину в лицо.
— Это, часом, не какие-нибудь безумные схемы Доркаса?
— Нет.
Масклин почувствовал, что еще немного — и он сорвется. В голове его теснилось сейчас множество вещей, о которых рассказал ему кубик, и все это требовало хоть какого-нибудь выхода.
А он был совершенно один. Аббат кое-что знал и, умирая, грезил о звездах, но даже он не понял всего до конца. Галактика! Старик думал, что это лишь огромная комната снаружи Магазина, всего лишь очень большой отдел. Возможно, и Гердер не сможет этого постигнуть. Ведь он всю жизнь прожил под крышей. И у него нет ни малейшего представления, о каких расстояниях идет сейчас речь. Масклин даже почувствовал легкий прилив гордости. Номы из Магазина просто-напросто не могут понять, что им говорит кубик, для этого нужен соответствующий опыт. А откуда ему взяться, если путь от одной стены Магазина до другой — самое большое из всех мыслимых для них расстояний. Их сознание просто откажется принять тот факт, что до звезд много, много дальше. Даже если бежать все время не останавливаясь, на то, чтобы достигнуть звезд, потребуются недели.
Он должен приучить их к этой мысли постепенно, шаг за шагом. Звезды! В давние, давние времена номы путешествовали от одной звезды к другой, используя для этого специальные штуковины, по сравнению с которыми грузовики выглядели бы просто букашками. А ведь эти штуковины, эти «космические корабли», построили номы. И один, совершая исследовательский облет маленькой звездочки, находящейся на самой границе нигде, послал маленький корабль к планете, которая принадлежала людям.
Но произошла ошибка. Масклин не все тут понял, он лишь догадался, что всему виной какая-то очень- очень сильная вещь, которая приводила корабль в движение. Несколько сотен номов выжили. Один из них, осматривая место катастрофы, нашел кубик. Без электричества, которым он питался, от кубика было мало толку, но номы все же его сохранили, потому что в нем была машина, управлявшая кораблем.
Одно поколение сменялось другим, и номы забыли все, кроме того, что кубик очень важен.
«Этого более чем достаточно, чтобы голова пошла кругом», — думал Масклин. Но это было не самое важное, не от этого у него закипала кровь и начиналось пощипывание в кончиках пальцев.
Важно было вот что. Большой корабль — из тех, что могут летать от звезды к звезде, — все еще где-то там, наверху. Им управляют машины, похожие на кубик, и они терпеливо ждут возвращения номов. Время для них ничего не значит. Машины метут длинные коридоры, готовят еду, и наблюдают за звездами, и терпеливо отсчитывают часы и минуты в бесконечно длинных, погруженных во тьму пустых переходах корабля.
Они будут ждать вечно. Им неведомо, что такое время, они лишь следят, как оно убывает с каждой секундой, но сами при этом ему неподвластны. Умрет Луна и остынет Солнце, а машины все так же будут чинить корабль и ждать возвращения номов.
Чтобы отвезти их Домой.
«И, покуда они ждали, — подумал Масклин, — мы забыли про них все, забыли все про себя самих и жили в норах в земле».
Он знал, что ему нужно сделать. Конечно же, сделать это было невозможно. Но и к этому он тоже уже привык. Ведь невозможно в одиночку дотащить крысу из леса домой. Но можно перетащить ее на несколько метров и отдышаться, а потом перетащить еще на несколько шагов…
Чтобы справиться с невозможной задачей, нужно разбить ее на несколько ну просто очень трудных задач, а потом каждую из них на ряд ужасно тяжелых задач, а каждую из них на много мудреных задачек, и каждую из них…
Но сейчас труднее всего было заставить номов осознать, кем они когда-то были и кем они могут стать вновь.
У него был план. Конечно, первоначально этот план предложил кубик, но Масклин так много над ним думал, так долго прокручивал его в голове, что ему стало казаться, будто весь план принадлежит ему. Наверное, это был план, который невозможно выполнить. Но Масклин никогда не знал, возможно это или невозможно, пока не принимался за дело.
Гердер все еще ждал от него ответа.
— Э-э… — начал Масклин. — Этот план…
— Да? — переспросил Гердер.
— Аббат говорил мне, что Канцелярские Принадлежности всегда пытались сделать так, чтобы номы работали вместе и перестали ссориться.
— Да, мы всегда к этому стремились.
— Этот план означает, что они просто будут вынуждены работать вместе.
— Хорошо.
— Только я не думаю, что этот план тебе сильно понравится, — пожал плечами Масклин.
— Чушь какая-то! Откуда ты это взял?
— Я думаю, ты будешь над ним смеяться, — упорствовал Масклин.
— Единственный способ это выяснить — все мне рассказать, — слегка обиделся Гердер.
Масклин так и сделал.
Когда Гердер оправился от шока, он разразился диким хохотом. А потом взглянул Масклину в лицо и остановился.
— Надеюсь, ты пошутил? — полюбопытствовал он.
— Считай, как хочешь. Но у тебя есть какой-нибудь лучший план? Ты поддержишь меня?
— Но как ты собираешься… Как номы смогут.., даже если такое возможно, как… — начал Гердер.
— Что-нибудь придумаем, — вздохнул Масклин. — С помощью Арнольда (осн. 1905), конечно, — дипломатично прибавил он.
— О, конечно, — произнес Гердер с сомнением. Но ему удалось взять себя в руки.
— Что ж. Во всяком случае, если я стану аббатом, я должен буду выступить с речью, — сказал он. — Все этого ждут. Общие слова о доброй воле и всем таком прочем. Это мы можем обсудить позднее. Поразмыслим на досуге в спокойной обстановке и…
Масклин отрицательно покачал головой. Гердер нахмурился.
— Ты хочешь сказать сейчас? — вздрогнул он.
— Да. Сейчас. Мы скажем им сейчас.
I. И собрались старейшины номов на совет; и воззвал аббат Гердер к ним, и сказал: Внемлите словам Пришедшего Снаружи!
II. Но ожесточились они в сердце своем и ответствовали: Что нам в словах чужака, зачем нам внимать им?
III. И сказал тогда аббат Гердер: Такова воля старого аббата, и я желаю от вас того же.
IV. Но они не скрывали своего недовольства, однако смирились и замолчали.
V. И Пришедший Снаружи сказал: Всем нам ведомо о грядущем разрушении, но есть у меня План.
VI. Разве подобны мы мокрицам, что бегут солнечного света, стоит лишь перевернуть камень, под которым они скрывались? должно нам покинуть место cue, но уйдем отсюда, как подобает уходить свободным и смелым, для которых настал час выбора.
