— Чви Хян! Куда ушла твоя мама?
— К соседке.
— Сходи за ней!
Чви Хян привела мать. Увидев госпожу Ли, та всплеснула руками.
— Ой, госпожа, на вас лица нет! Что случилось! Госпожа Аи только вздохнула.
— Горе у нас, большое горе…
— Как же так? А мы думали, вы теперь в столице жить будете, знатными господами станете!
Чхэ Бон подошла к матери Чви Хян.
— У меня к вам большая просьба.
— Что за просьба, госпожа?
— Право, не знаю, как вам сказать… Продайте меня! Мать Чви Хян оторопела.
— Ой, что это вы говорите? Да вы в своем уме, госпожа?
— Я серьезно.
Чхэ Бон рассказала ей все.
— Ох-ох-ох, за что такие напасти? — вздохнула мать Чви Хян. — Да как же я продам вас?
— Мне нужны деньги, много денег!
— Если нужны деньги, лучше всего стать кисэн.
— Что ж, стану кисэн. Как это сделать?
— Раз уж вы решились, я помогу вам. Только что я была у матери Пон Сон, она рассказала, что дочь стала кисэн и уехала в Сеул, комната ее теперь пустует, — там можете поселиться…
Госпожа Ли слышала весь разговор. Вначале она молчала, надеясь, что мать Чви Хян откажет Чхэ Бон. Но когда та согласилась, госпожа Ли не выдержала.
— Я тебя не понимаю, доченька: ты не хочешь войти в дом знатного вельможи, но готова стать кисэн^ Неужели для этого я тебя растила? Нет, если ты в самом деле хочешь спасти отца, поедем со мною в Сеул.
— Я лучше стану кисэн, чем наложницей!
— Госпожа! — К Чхэ Бон подошла Чви Хян. — Поезжайте лучше с матерью, помогите господину советнику!
— Нет! Нет! Не уговаривайте меня! Я останусь в Пхеньяне — и пусть здесь и умру.
Чхэ Бон стояла на своем — ни слезы матери, ни увещевания Чви Хян не смогли ее переубедить.
По просьбе Чхэ Бон, мать Чви Хян отправилась к соседке и рассказала ей о желании девушки.
— А это все правда? — заинтересовалась соседка.
— Чистая правда. Стану я врать!
— Ну, ладно. А сколько ей надо денег?
— Это уж ты с ней решай. За Пон Сон тебе сколько дали?
— Семь тысяч лян.
— Э, наша госпожа красивей!
Мать Чви Хян привела соседку к себе и познакомила ее с Чхэ Бон. Чхэ Бон поклонилась ей.
— Вам, наверно, уже сказали: я хочу стать кисэн. Подхожу ли я вам?
— Подходить-то подходите, да не знаю, много ли вам нужно денег.
— Шесть тысяч лян. Мать Пон Сон усмехнулась.
— Пусть будет так, я согласна.
А про себя подумала: девчонка-то глупа — не знает себе цены!
Она сходила за деньгами и вручила их Чхэ Бон.
Госпожа Ли была подавлена происходящим. Она и гневалась на дочь, и жалела ее, — мать остается матерью!
— Доченька, одумайся! Что ты делаешь? Ведь ты погубишь себя. Вспомни: ты дала клятву молодому Чану!
— Не думайте больше обо мне, мама. Поезжайте в Сеул — вызволите из беды отца. Скажите ему, что я погибла при пожаре!
Она протянула матери деньги.
— Вот пять тысяч лян — купите на них свободу отцу. Вот еще пятьсот — это вам на дорогу. А эти пятьсот я возьму себе.
Что оставалось делать несчастной матери? Она взяла деньги и решила, что вернется вместе с мужем в Пхеньян и постарается помочь дочери.
ГЛАВА IX Чхэ Бон становится кисан и вновь встречается с Чан Пхиль Сонном
Распрощавшись с матерью, Чхэ Бон отправилась к соседке Чви Хян и поселилась у нее уже как кисэн.
Прежде всего она переменила имя: стала называться Сон, что значит «Сосна». «Сосна вечно зелена, — думала
Чхэ Бон, — и так же вечна моя любовь к Пхиль Сону. Так пусть же моим новым именем будет «Сосна»!»
Вновь пришла весна. Распустились на деревьях почки, зацвели цветы. И еще ярче стала красота Чхэ Бон.
Слава о ней разнеслась по городам и селам, все молодые дворяне знали, что нет кисэн красивее и талантливее, чем кисэн Сон из Пхеньяна. Многие добивались ее благосклонности, но ни один не достиг желаемого. Кисэн требовала невозможного: сложить стихи, которые тронули бы ее сердце.
Пусть вам не снятся сказочные сны. Вам лучше книги мудрые читать, Чтоб в академию Ханьлинь вступить.
Она крупными иероглифами начертала на бумаге этот стих и повесила его на дверях своей комнаты. Под стихом красной тушью приписала: «Я буду принадлежать лишь тому, кто сумеет выполнить мое требование!» Она знала: выполнить его может лишь Чан Пхиль Сон. Ни духи земли и неба, ни нечистая сила не знали, не могли знать, что для этого требуется. Это знали лишь два человека во всем мире — Чхэ Бон и Пхиль Сон!
Юноши Пхеньяна не раз состязались в искусстве стихосложения, но кисэн не нравились их стихи. Они расспрашивали друг друга: один десятерых, а десятеро сотню, что же ей по душе, и никто ничего не мог ответить.
Хозяйка приводила к Чхэ Бон десятки молодых поэтов — всем им было отказано. Многие сулили сводне огромные деньги за то, чтобы она выведала секрет кисэн, но та, конечно, ничего не знала. В конце концов все пришли к выводу, что угодить кисэн Сон может лишь небожитель.
Старухе это было на руку: «Девчонка набивает себе цену. Что ж, молодец! Кто-нибудь да придется ей по душе. И уж тогда-то я верну свои денежки!»
Молодой Чан ничего не знал о судьбе Чхэ Бон. Он все ждал, что вернется из Сеула чинса Ким и они с Чхэ Бон сыграют свадьбу…
Но вот до него дошли слухи, что чинса Ким вернулся из столицы, продал все свое имущество и, забрав жену и дочь, вновь уехал в Сеул. Пхиль Сон терялся в догадках, на душе у него было тревожно.
Через некоторое время один из приятелей рассказал Пхиль Сону о кисэн Сон и ее стихотворении. Пхиль Сон взглянул на стих и узнал его: ведь это Чхэ Бон когда-то писала ему! Как оно попало к кисэн? Почему кисэн ждет на него ответа? Пхиль Сон решил все разузнать, а приятелю сказал, что кисэн, наверно, просто водит всех за нос.
На другой день он отправился в домик, где жила кисэн. На двери были написаны стихи. Чан сразу узнал почерк любимой.
— Я берусь исполнить желание кисэн! — сказал он. Старуха покосилась на скромного юношу и сказала недоверчиво:
— Откуда вы? Что-то я вас раньше не видела.
