— Так ты заранее знал, что Дантист не человек? — воскликнул Андрей.
— Я и сейчас этого не знаю. Только что от тебя услышал.
— Почему ты сразу о нем не рассказал?
— Неправда, Волков. Я тебе говорил. Кое-что. А ты бы хотел все сразу? С какой стати? Ты сам-то чем лучше Дантиста был? На тот момент, — уточнил Канунников. — Для меня вы были просто двое подопечных. Два равно мерзопакостных типа. Откуда я мог знать, что ты — мальчик со звезд? Да и он, как выясняется, не меньше тебя — звездный мальчик.
— Хватит пить!!! — не выдержал Андрей.
— Хватит, хватит, — пролопотал Николай. — Тут и тебе хватит, и мне. А у ребят еще спирт есть. Много. — Майор осклабился. — Эй, здесь тоже лежат! — крикнул он вниз.
— После освобождения Дантист с кем-нибудь встречался?
— Нет. Ну кроме тех, с кем и ты.
— Что значит «с кем и я»?! — прошипел Андрей.
— Девочки, пришелец. Хорошие дорогие девочки. Тоже уползали от него чуть живые, но — при зубах. Да ведь и ты никого больше не топишь, ага?
«Ага» майора Канунникова прозвучало столь выразительно, что Катя нахмурилась, а у Серого заиграли желваки.
— Если Дантист ни с кем не встречался, откуда он мог...
Андрей замолчал: в комнату вошли двое молодых людей. Они чувствовали, что прервали важный разговор, но служебные навыки у них были развиты превосходно. Коронеры с сосредоточенными лицами переложили Малевича на носилки и удалились.
— О телах позаботятся, — заверил Николай. — Мрамора не обещаю, но к студентам в анатомичку они не попадут. Если всех собрали, можете ехать, — напутствовал он перевозку. — Только баночку мне оставьте! Так что ты хотел сообщить, Волков? Или спросить?
— Я не понимаю, как Дантист... — Андрей замялся.
— Понял, кто он такой и зачем здесь находится? — подсказал Канунников. — И ты хочешь, чтобы я, сугубо земной майор, объяснил это тебе, космическому шпиону?
Андрей скрипнул зубами.
— Кстати! — Николай нагнулся и взял бутылку. — За космос!
У него в горле надолго заклокотала водка. Другой от такой дозы остекленел бы на месте, но Канунников, наоборот, стал трезвее.
— Я серьезно, Волков. За Дантистом присматривали, но полного контроля не было. Личных контактов не отмечено, ну и что? За контакты сетевые никто не поручится. Самое главное, что я знаю о тебе, я знаю от тебя же. А с Дантистом у нас душевных бесед не было. Не получалось как-то. Значит, версия у меня такая. — Канунников снова посмотрел на бутылку, но заставил себя отвернуться. — Когда вы прорвались через доберманов, Ксена окончательно убедилась, что наш пришелец, — глубокий поклон Андрею, — как есть натуральный пришелец, и приказала Дантисту уходить. По своей ли воле он тут бардак устроил, или по наущению Ксены — это я не в курсе. Мог и по своей, между прочим. Дима Саблин — человек не самый уравновешенный. То есть, тьфу... даже и не человек, выходит. Хотя на чем основана уверенность в его, так сказать, происхождении? — спохватился Николай. — Ну, зубы он выбивать перестал. Мелочь это какая-то, вам не кажется?
— А тебе не кажется, что преступник с такой историей, как у Дантиста, должен был попасть в закрытую клинику, а не в лагерь? — парировал Андрей. — «Каменный Чертог» — место не для психов.
— Слабо, Волков, слабо. Ты опять упираешься в зубы. Кроме зубов у тебя никаких аргументов нет?
— Меня сейчас не аргументы волнуют, — сказал он. — Меня волнует, откуда он взялся. Этот Дантист, он... неучтенный фактор в раскладе.
— Ясно. Саблин прошел твоим путем, и если он твой земляк, то почему ты о нем не слышал? А если это игрок со стороны противника, тогда и вовсе худо.
Андрей лишь кивнул.
— Чтобы рассуждать об этом, у нас недостаточно данных. — Николай нервно развел руками.
— А по твоим каналам?
— Что — по моим каналам? У нас и на тебя ничего конкретного не было. Одни сомнения.
— Эм-м... Так насчет Дантиста тоже сомнения есть?
— Есть, есть, — прокряхтел майор. — Такая же картина: немотивированная жестокость. При отсутствии психических патологий, что важно.
— Как будто единственной целью преступника было... было что? — вкрадчиво произнес Андрей.
— Засветиться, — с неохотой согласился Канунникое. — Геростратов комплекс, ага. Только зря ты думаешь, что таких, как вы, всего двое. Да знаешь, сколько на Земле... — Он осекся и опять заглянул в бутылку. — Это ты на что намекаешь? На то, что вас тут целая толпа? А может... кхе-кхе, коренных землян давно уж нет? Всех уже подменили?
— А точно! — оживилась Катерина. — Я про такое читала.
— Отставить! — цыкнул Николай. — На-ка лучше выпей.
— Нет, майор, вопрос действительно серьезный, — вмешался Владимир. — Пока я не узнаю, кто такой Дантист, можете на меня не рассчитывать. Он положил остатки моего отряда, и если он земляк Волкова...
— Вот и третий аргумент, — перебил Андрей. — Улавливаешь, Коля? Ксена здорово нами руководит. Подкидывает нам одну вводную за другой, и мы выстраиваемся под нее, сами того не понимая. Что скажешь?
— А что я тебе скажу? Ксена — отличный менеджер. Давайте за это выпьем.
— Да пошел ты!
— Предлагаю пойти вниз, мне там баночку оставить обещали.
Серый с Катериной направились к лестнице, и Андрей апатично двинулся следом. Он чувствовал усталость — запредельную, на грани боли, но мысли об отдыхе не возникало, напротив, хотелось действовать. роль пассивного наблюдателя тяготила, как чужая обувь, но избавиться от нее Андрей не мог. Не сейчас. Ожидание следующего хода от Миссии — вот все, что предписывалось ему на данном этапе. Затем, возможно, еще одного хода. И еще одного. Андрей не исключал, что ждать придется до самого старта, особенно теперь, когда на поле появился новый игрок.
Дантист тревожил Андрея всерьез, и то обстоятельство, что они сидели в одном лагере, выглядело скорее издевкой, чем редким совпадением. Они никогда не виделись, режим спецлага это исключал, но как только Андрей осмыслил ситуацию с Дантистом, он сразу понял, что их связывает нечто большее, чем общий коридор в недрах скального острова. У них и судьба была общей — при абсолютно разных биографиях.
Андрей взялся за поручень и занес ногу над ступенькой, как вдруг его пронзило:
«Гражданин Единства, по происхождению русский, осужден на пожизненное заключение, отбывал наказание в специальном лагере „Каменный Чертог“, впоследствии завербован представителями Колыбели и выпущен на свободу под вымышленным именем».
Офицера Госбеза за такую аналитическую справку, наверное, отправили бы подметать улицу, но для интервала в пятнадцать веков эти сведения выглядели потрясающе полными. Оставалось лишь уточнить анкетные данные.
Откуда взялась его фамилия, Андрей не знал, но догадывался. Колыбель, как и Сфера, собирала информацию о Земле достаточно долго, чтобы Ксена не испытывала затруднений в подборе вариантов. Либо Волков, либо Саблин. Либо... кто-то еще.
Он машинально обернулся и нашел на полу свой плевок. Слюны там почти не было — Серый врезал ему от души, и Андрей сплюнул одной кровью. Но теперь уже не было и крови: она высохла, превратившись в пыльную кляксу вроде тех, что оставил на подоконнике раненый Дантист.
— Что вы называете баночкой? — воскликнула внизу Катерина.
— Все, что меньше ведра, — невозмутимо отозвался Канунников. — Хотя, если вдуматься, ведро — тоже баночка. Эй, пришелец, ты где там застрял?
Андрей вздохнул и начал спускаться. Он не заметил, когда перестал ощущать усталость. Просто забыл о
