и жизнь и взаимная любовь.
И чтобы стряхнуть съ себя грусть, нав?янную ея словами, они перем?нили тему разговора, обратившись къ торжеству, которое им?ло быть устроеннымъ дономъ-Пабло черезъ н?сколько часовъ въ Марчамало.
Виноградари, всегда по вечерамъ въ субботу уходившіе въ Хересъ повидаться съ своими семьями, спали эту ночь зд?сь. Ихъ было бол?е трехсотъ челов?къ: хозяинъ приказалъ имъ остаться, чтобы присутствовать на об?дн? и на процессіи. Съ дономъ-Пабло прі?дутъ вс? его родственники, а также служащіе въ контор?. И много народу изъ бодеги. Это большое торжество, на которомъ неоомн?нно будеть присутствовать и ея братъ. И она см?ялась, думая, какую физіономію сд?лаетъ Ферминъ, и что онъ скажетъ посл? празднества, когда онъ придетъ кь нимъ на виноградникъ и встр?тится зд?сь съ Сальватьеррой, который, время отъ времени, пос?щалъ съ н?которыми предосторожностями своего стараго друга- приказчика.
Рафаэль заговорилъ тогда о Сальватьерр?, о его неожиданномъ пос?щеніи мызы и удивительныхъ его нравахъ.
— Этотъ добрый сеньоръ превосходн?йщій челов?къ, но очень неудобный. Еще немного и онъ бы мн? революціонизировалъ какъ есть всю людскую. Видите ли: это вотъ плохо, и то плохо, и б?дные тоже им?іотъ право жить и т. п. Несомн?нно, что на св?т? не все обстоитъ такъ, какъ бы сл?довало, но самое необходимое въ мір? — любить другъ друга и им?ть охоту трудиться. Когда мы съ тобой будемъ хозяйничатъ на мыз?, всего имущества у насъ будетъ лишь три песеты въ день, хл?бъ и еще кой-что. Должность надсмотрщика не очень-то прибыльная. А ты увидишь, какъ мы весело заживемъ, не! смотря на то, что сеньоръ Сальватьерра говоритъ въ своихъ пропов?дяхъ и зажигательныхъ р?чахъ. Но только, чтобъ крестный не узналъ, какъ я говорю о его товарищ?, потому что когда затрогиваютъ дона-Фернандо, хуже для него, ч?мъ, наприм?ръ, еслибъ даже затронули тебя.
Рафаэль говорилъ о своемъ крестномъ одновременно и почтительно и со страхомъ. Старикъ зналъ о его ухаживаніи за его дочерью, но не говорилъ объ этомъ ни съ нимъ, ни съ Маріей де-ла-Лусъ. Молча допускалъ онъ ихъ любовь, ув?ренный въ своей власти и въ томъ, что одно его слово можетъ уничтожить вс? надежды влюбленныхъ. Рафаэль не см?лъ просить руки Маріи де-ла-Лусъ у ея отца, а она, когда женихъ, набравшись храбрости, собирался поговорить съ крестнымъ, съ н?которымъ испугомъ просила его не д?лать этого.
Они ничего не потеряютъ, отложивъ свадьбу, и родители ихъ тоже женихались долгое время. Молчаніе сеньора Фермина означало согласіе. И Рафаэль, скрываясь отъ крестнаго, чтобы ухаживать за его дочерью, терп?ливо ждалъ со дня на день, когда старикъ въ одинъ прекрасный день встанетъ передъ нимъ и скажетъ ему съ своей деревенской грубостъю: «Чего ты ждешь, чтобы забрать ее себ?, дурень? Бери ее и да благо те будетъ».
Стало разсв?тать. Рафаэль ясн?е вид?лъ теперь сквозь р?шетку лицо своей нев?сты. Бл?дный св?тъ зари придавалъ голубоватый отт?нокъ ея смуглому лицу, отражаясь перламутровымъ отблескомъ на б?лкахъ ея глазъ и усиливая чернуіо т?нь ея р?сницъ. Co стороны Хереса небо озарилось потокомъ лиловаго св?та, все больше расплывавшагося и поглощавшаго въ себ? зв?зды. Изъ ночного тумана вырисовывался вдали городъ съ густолиственными деревьями парка, съ громадой б?лыхъ его домовъ и улицъ, въ которыхъ мигали посл?дніе газовые фонари, словно гаснущія зв?зды. Дулъ холодный утренній в?терокъ: земля и растенія засверкали росой, соприкоснувшись со св?томъ. Махая крыльями, вспорхнула изъ кустарника птица, издавая пронзительный крикъ, испугавшій молодую д?вушку.
— Уходи, Рафаэль, — сказала она съ посп?шностью страха, — уходи сейчасъ же. Разсв?ло и отецъ мой скоро встанеть. Къ тому же, не замедлять проснуться и виноградари. Что они скажутъ, если увидятъ насъ съ тобой въ такіе часы?
Но Рафаэль отказывался уходитъ. Такъ скоро! Посл? ночи, проведенной столь сладостно!..
Д?вушку охватило нетерп?ніе. Зач?мъ мучить ее, в?дь они сегодня же увидятся снова. Пустъ онъ скор?й идетъ на тотъ постоялый дворикъ и садится на лошадь, лишь только откроютъ двери дома.
— Я не уйду, не уйду, — говорилъ онъ умоляющимъ голосомъ и со страстью, сверкающей у него въ глазахъ. — Я не уйду… Но если ты хочешь, чтобы я ушелъ?…
Онъ еще больше прижался къ р?шетк? и робкимъ шепотомъ объявилъ, подъ какимъ условіемъ онъ готовъ уйти. Марія де-ла-Лусъ откинулась назадъ съ жестомъ протеста, точно испугавшись приближенія этихъ устъ, умолявшихъ изъ-за р?шетки.
— Ты меня не любишь, — сказала она. — Если-бъ любилъ, не просилъ бы такихъ вещей.
И она прикрыла себ? лицо руками, какъ бы собираясь заплакать.
Рафаэль просунулъ руку черезъ р?шетку и н?жно рознялъ перекрещенные пальцы, скрывавшіе отъ него глаза его возлюбленной.
— В?дь это же была лишь шутка, дитя мое. Прости меня грубіана! Лучше всего побей, дай мн? пощечину, я ее вполн? заслужилъ.
Марія де-ла-Лусъ, съ лицомъ, слегка раскрасн?вшимся отъ давленія ея рукъ, улыбалась, поб?жденная смиреніемъ своего возлюбленнаго, молившаго ее о прощеніи.
— Прощаю тебя, но сейчасъ же уходи! Воть увидишь, они придутъ сюда… Да, да, прощаю, прощаю тебя… Только не будь настойчивъ, уходи скор?й.
— Но чтобы уб?дить меня въ томъ, что ты д?йствительно простила меня, дай мн? пощечину. Или ты мн? ее дашь, или же я не уйду!
— Дать теб? пощечину! Этакій ловкачъ, нечего сказать! Знаю я чего ты добиваешься, плутъ! Бери и уходи сейчасъ же.
Она, откинувшись назадъ т?ломъ, просунула ему черезъ р?шетку свою полную, красивую руву, ус?янную граціозными ямочками. Рафаэль взялъ руку, восторженно лаская ее. Онъ ц?ловалъ розовые ногти, съ наслажденіемъ бралъ въ ротъ кончики ея тонкихъ пальчиковъ, волнуя этимъ Марію де-ла-Лусъ за р?шеткой до нервныхъ подергиваній.
— Оставь меня, злой челов?къ! Я зікричу, разбойникъ.
И выдернувъ руку, она освободилась отъ его ласкъ, заставлявшихъ ее дрожать какимъ-то внутреннимъ щекотаньемъ; зат?мъ быстро захлопнула окно. Рафаэль еще долго стоялъ неподвижно и, наконецъ, удалился, когда пересталъ чувствовать на устахъ своихъ впечатл?ніе руки Маріи де-ла-Лусъ.
Прошло еще много времени, прежде ч?мъ обитатели Марчамало дали признаки жизни. Когда приказчикъ отворилъ дверь пом?щенія виноградныхъ давиленъ, дворовыя собаки, залаяли и запрыгали кругомъ него. Потомъ, мало-по-малу, съ выраженіемъ недовольства на лицахъ стали выходитъ на эспланаду виноградари, принужденные оставаться въ Марчамало для присутствовавія на готовящемся торжеств?.
Небо было лазурное и на немъ не видно было самаго легкаго пятна облаковъ. На рубеж? горизонта пурпуровая полоса возв?щала о восход? солнца.
— Дай намъ Богъ добрый день, кабальеросы, — сказалъ приказчикъ, обращаясь въ поденщикамъ.
Ho они д?лали отрицательные жеоты, или пожимали плечами, словно имъ безразлично будеть ли такая или иная погода, когда они не со своими семействами.
Рафаэль появился верхомъ, въ?зжая галопомъ на холмъ виноградника, точно онъ ?халъ съ мызы.
— Ты встаешь ранехонько, парень, — сказалъ ему крестный насм?шливо. — Видно, д?ла въ Марчамало лишають тебя сна.
Надсмотрщикъ, бродя вблизи дверей дома, не встр?тилъ однако Маріи де-ла-Лусъ.
Только позднимъ утромъ старикъ Ферминъ, наблюдавшій съ вершины холма за большой дорогой, увид?лъ въ конц? б?лой полосы, отд?лявшей поляну отъ дороги, большое облако пыли, а среди него черныя пятна экипажей.
— Они ?дуть, парни! — крикнулъ онъ виноградарямъ. — Хозяинъ ?деть! Смотрите, встр?тьте его хорошенько, какъ приличествуетъ порядочнымъ людямъ.
И поденщики, сл?дуя указаніямъ приказчика, встали въ два ряда по об?имъ сторонамъ дороги.
Обширный каретный сарай Дюпона опуст?лъ всл?дствіе готовящагося празднества. Лошади и мулы, какъ и верховые кони милліонера, были выведены изъ большихъ конюшенъ, находивишхся позади его бодеги, и запряжены въ своей сверкающей сбру? въ экипажи вс?хъ родовъ, которые Дюпонъ покупалъ въ
