Лондон?, подъ именемъ хереса, продаютъ всякаго рода искусственную бурду. Мы не можемъ мириться съ этой ложью, сеньоры!.. Вино Хереса, это то же, что золото. Мы можемъ допуститъ, что золото бываетъ червонное, средней или низкой пробы, но нельзя допустить, чтобы аплике называлось золотомъ… Лишь тоть хересъ настоящій, который производится виноградниками Хереса, стар?етъ въ нашихъ винныхъ складахъ и экспортируется подъ защитой уважаемаго имени фирмы, пользующейся незапятнанной репутаціей, какова, наприм?ръ, фирма братьевъ Дюпоновъ… Никакая другая фирма не можетъ сравниться съ нею: она охватываетъ вс? отрасли винод?лія, им?етъ собственные виноградники, выд?лываетъ собственное вино, хранить его въ собственныхъ магазинахъ, давая тамъ ему стар?ть; занимается также экспортомъ его и продажей, и кром? того, и перегоняетъ виноградный сокъ, выд?лывая изъ него свой знаменитый коньякъ. Основана фирма Дюпона около полтораста л?ть тому назадъ. Дюпоны учредили свою династію, ихъ могущество не допускаеть ня союзниковъ, ни компаніоновъ; они засаживаютъ виноградными лозами собственныя земли, и эти лозы выводятся въ питомниакхъ т?хъ же Дюпоновъ. Виноградный сокъ выдавливается въ давильняхъ Дюпона; бочки, въ которыхъ бродитъ вино, — фабрикуются у Дюпона. Въ бодегахъ Дюпона стар?егь, подъ надзоромъ Дюпона же, ихъ вино, и Дюпонъ отправляетъ и экспортируетъ его безъ помощи кого-либо другого, заинтересованнаго въ д?л?. Итакъ, старайтесь пріобр?сти настоящія вина Дюпона, въ полной ув?ренности, что фирма, эта продаетъ ихъ чистыми и неподд?льными.
Ферминъ см?ялся, слушая своего начальника, который несся галопомъ среди отрывковъ объявленій и рекламъ, хранившихся въ его памяти.
— Помилосердствуйте, донъ-Рамонъ!.. В?дь я же не куплю ни одной бутылки!.. В?дь я самъ служащій въ фирм?!..
Начальникъ конторы, повидимому, очнулся отъ ораторскаго своего кошмара, и разсм?ялся такъ же, какъ и его подчиненный.
— Быть можетъ въ объявленіяхъ о фирм? ты и давалъ многое изъ только что сказаннаго мною, но согласись, в?дь это же недурно? Притомъ, — продолжалъ онъ иронически, — мы, великіе люди, живемъ, отягощенные бременемъ нашего величія, такъ какъ намъ нельзя его сбросить, мы и повторяемся.
Онъ посмотр?лъ на холмы, покрытые виноградными лозами, и снова заговорилъ тономъ искренняго удовольствія:
— Я радъ, что засадили прогалины, произведенныя филоксерой, американскими лозами. Много разъ сов?товалъ я это дону Пабло. Такимъ образомъ въ скоромъ времени увеличится производство винограда и торговля наша, идущая теперь хорошо, пойдетъ еще лучше. Филовсера можетъ возвращаться, когда ей вздумается, но уже тутъ она не найдетъ себ? пристанища.
Ферминъ сд?лалъ жестъ, приглашающій въ дов?рію:
— Сважите откровенно, донъ-Рамонъ, во что вы больше в?рите, въ американскія ли лозы, или въ благословенія, которыми этотъ попъ над?лить виноградникъ?…
Донъ-Рамонъ пристально посмотр?лъ на юношу, точно желая увид?ть въ его зрачкахъ свое изображеніе.
— Юноша! Юноша! — строго произнесъ онъ, зат?мъ оглянулся съ н?которой тревогой кругомъ себя и продолжалъ шопотомъ, точто виноградныя лозы могли услышать его:
— Ты в?дь знаешь меня, и я съ дов?ріемъ отношусь къ теб?, потому что ты не доносчикъ, и къ тому же вид?лъ св?тъ и понавострился за границей. Зач?мъ же ты вздумалъ обращаться ко мн? съ такимъ вопросомъ? В?дь ты знаешь, что я молчу, и даю идти вещамъ какъ имъ угодно. На большее я не им?ю права. Фирма Дюпонъ — мое уб?жище; еслибъ я его покинулъ, мн?, со вс?мъ моимъ потомствомъ, пришлось бы вернуться къ страшной нищет? моей мадридской жизни. Я зд?сь живу, подобно бродяг?, пришедшему на постоялый дворъ и берущему то, что ему даютъ, не позволяя себ? критиковатъ своихъ благод?телей.
Воспоминаніе о прошломъ съ его иллюзіями и знаменемъ независимости пробудили въ немъ н?которое смущеніе. Чтобы успокоить себя, ему захот?лось объяснить радикальную перем?ну въ его жизни.
— Я, Ферминъ, ушелъ съ поля сраженія и не раскаиваюсъ въ этомъ. Еще многіе изъ бывшихъ моихъ товарищей остались в?рными прошлому съ посл?довательностью упорства; но они родились бытъ героями, я же не бол?е какъ челов?къ, считающій, что нельзя не ?сть и что это первая жизненная функція. Кром? того, я усталъ писать для одной лишь славы и идей, усталъ терзаться изъ-за нихъ и жить въ непрерывающейся б?дности. Однажды я сказалъ себ?, что работатъ стоитъ только или для того, чтобы добыть себ? изв?стность, или же чтобы добытъ себ? в?рный кусокъ хл?ба. И такъ какъ я былъ ув?ренъ, что міръ не можетъ почувствовать ни мал?йшаго волненія изъ-за моего отступленія и даже не зам?чаеть, существую ли я или н?тъ, я спряталъ т? драгоц?нности, которыя называлъ идеалами, р?шилъ искатъ себ? по?сть, и, пользуясь н?которымъ барабаннымъ боемъ, пущеннымъ мною въ газетахъ, въ вид? восхваленій фирмы Дюпонъ, пріютился въ ней навсегда, о чемъ ни мало не жал?ю.
Дону-Рамону показалось, что въ глазахъ Фермина отразилось н?которое отвращеніе къ цинизму, съ которымъ онъ говорилъ, и онъ посп?шилъ добавить:
— Я остался т?мъ же, ч?мъ и былъ раньше, юноша. Если меня поскрести, явится прежній мой обликъ. В?рь мн?: у того, кто разъ отв?далъ отъ фатальнаго яблока, о которомъ говорятъ эти сеньоры, друзья нашего принципала, — никогда уже съ его усть не исчезнетъ тоть вкусъ. М?няють наружную оболочку, чтобы продолжать жить, но душу — никогда!.. Кто сомн?вался, разсуждалъ и критиковалъ, — никогда уже не будетъ в?рить такъ, какъ в?рятъ благочестивые богомольцы; онъ будетъ лишь такъ в?рить, какъ это ему сов?туетъ разумъ, или же вынуждаютъ къ тому обстоятелъства… И вотъ, если ты увидишь кого-либо подобнаго мн?, говорящаго о религіи и догматахъ, знай, что онъ лжетъ, потому что это ему удобно, или же самъ себя обманываетъ, чтобы заручиться н?которымъ спокойствіемъ… Ферминъ, сынъ мой, не легко зарабатываю я себ? хл?бъ, зарабатываю его ц?ной душевнаго униженія, вызывающаго во мн? стыдъ! Я, — въ былое время столь щепетильный и суровый въ спартанскихъ доброд?теляхъ!.. — Но подумай и о томъ, что у меня есть дочери, которыя желаютъ и ?сть, и од?ваться, и все остальное необходимое для ловли жениховъ, и что пока эти женихи не явятся, я обязанъ содержать своихъ дочерей, хотя бы для этого мн? даже пришлось бы воровать…
Донъ-Рамону показалосъ, что его пріятель д?лаетъ жестъ состраданія.
— Презирай меня, сколько хочешь: молодежь не понимаетъ н?которыхъ вещей; вамъ не трудно сохранить себя чистыми, и отъ этого никто не пострадаетъ, кром? васъ самихъ… Притомъ же, другъ мой, я ни мало не раскаиваюсь въ такъ называемомъ моемъ ренегатств?. В?дъ я разочарованный… Жертвовать собой для народа?… Стоитъ онъ этого!.. Я половину своей жизни провелъ б?снуясъ отъ голода и ожидая la gorda[4]. Ну, скажи-ка мн? по правд?, когда на самомъ д?л? возставала наша страна? когда у насъ была революція? Единственная, настоящая, произошла въ 1808 г., и если тогда страна возстала, то оттого лишь, что у нея отняли н?сколькихъ принцевъ и инфантовъ, — глупцовъ по рожденію и злыдней по насл?дственному инстинкту. А народъ проливалъ свою кровь, чтобы вернуть себ? этихъ господъ, отблагодарившихъ его за столь многія жертвы, посылая однихъ въ тюрьму и вздергивая другихъ на вис?лицы. Чудесный народъ! Иди и жертвуй собой, ожидая чего-либо отъ него. Посл? того у насъ уже не было больше революцій, а только одни лишь военные пронунсіаменто, или мятежи изъ-за улучшенія положенія и личнаго антагонизма, которые, если и привели къ чему-нибудъ, то лишь только косвенно, оттого, что ими завлад?вало общественное мн?ніе. А такъ какъ теперь генералы не д?лаютъ возстаній, потому что у нихъ есть все, что они желаютъ, и правители, наученные исторіей, стараются обласкатъ ихъ, — революція кончялась… Т?, которые работаютъ для нея, утомляются и мучаются съ такимъ же усп?хомъ, какъ еслибъ они набирали воду въ корзинахъ изъ ковыля. Прив?тствую героевъ съ порога моего уб?жища!.. Но не сд?лаю ни шага, чтобы идти заодно съ ними… Я не принадлежу въ ихъ славному отряду; я — птица домашняя, спокойная и хорошо откормленная, и не раскаиваюсь въ этомъ, когда вижу моего стараго товарища, Фернандо Сальватьерру, друга твоего отца, од?таго по зимнему л?томъ, и по л?тнему зимой, питающагося однимъ лишь хл?бомъ и сыромъ, им?ющаго камеру, приберегаемую для него во вс?хъ тюрьмахъ Испаніи и прит?сняемаго на каждомъ шагу полиціей… Что-жъ, — великол?пно! Газеты печатаютъ имя героя, бытъ можетъ, исторія упомянетъ о немъ, но я предпочитаю свой столъ въ контор?, свое кресло, напоминающее мн? кресло канониковъ, и великодушіе дона-Пабло, который щедръ какъ принцъ съ ум?ющими восхвалять его.
Ферминъ, оскорбленный ироническимъ тономъ, которымъ этотъ поб?жденный жизнью, довольный
