войну?
Въ виду предупредительной м?ры нужно было бы стереть съ лица земли развратныхъ агитаторовъ, подбивающихъ въ мятежу полчище нужды. Вс?хъ т?хъ, которые ходятъ по деревнямъ, изъ села въ село, раздавая гнусныя прокламаціи и ядовитыя брошюрки — разстр?лять. Вс?хъ т?хъ, которые зубоскалятъ и говорять б?шеныя р?чи въ этихъ тайныхъ собраніяхъ, ночью по артелямъ или въ окрестностяхъ какого- нибудь постоялаго двора — разстр?лять. To же самое и т?хъ, которые на виноградникахъ, ослушиваясъ хозяевъ и гордясь ум?ніемъ читать, сообщаютъ своимъ товарищамъ св?д?нія о нел?постяхъ, печатаемыхъ въ газетахъ… И Фернандо Сальватьерра тоже разстр?лять.
Но едва онъ сказалъ это, сеньорито словно раскаялся въ своихъ словахъ. Мягкость и доброд?тели этого мятежника внушали ему изв?стное уваженіе. Даже слушатели Луиса, вполн? одобрявшіе его предложенія, на этотъ разъ хранили молчаніе, точно имъ было противно включить революціонера въ щедрое распред?леніе разстр?ловъ. Онъ былъ безумецъ, вызывавшій удивленіе, святой, не в?рившій въ Бога; и эти сеньоры чувствовали въ нему уваженіе, равное уваженію, мавра въ полоумному святош?, который проклинаетъ его и угрожаетъ ему палкой.
— Н?тъ, — продолжалъ свою р?чь синьорито, — на Сальватьерру сл?дуетъ над?ть рубашку для сумасшедшихъ и пусть отправляется, пропагандируетъ ученіе въ дом? умалишенныхъ на весь остатокъ своей жизни.
Слушатели Дюпона одобряли эти предложенія. Влад?тели касенныхъ заводовъ, старички съ с?д?ющими бакенами, проводившіе часы, созерцая бутылки въ священнод?йствующемъ безмолвіи, изм?няли своей серьезности, чтобъ улыбнуться юнош?.
— Этотъ молодой челов?къ весьма талантливъ, — заявилъ одинъ изъ нихъ. — Онъ говоритъ точно депутатъ.
И остальные одобряли его.
— Двоюродный его братъ Паблито позаботится о томъ, чтобы мы его выставили кандидатомъ, когда наступятъ выборы.
Луисъ чувствовалъ себя подчасъ утомленнымъ и отъ тріумфовъ, которые онъ пожиналъ въ казино, и отъ изумленія, внушаемаго внезапной серьезностью былымъ товарищамъ веселой жизни. Воскресали вновь наклонности его развлекаться съ людьми уничиженными.
— Я по горло сытъ сеньоритами, — говорилъ онъ съ отвращеніемъ выдающагося челов?ка своему в?рному спутнику Чиво. — ?демъ въ деревню: маленькій кутежъ всегда на пользу организму.
И желая сохранить протекцію могущественнаго своего двоюроднаго брата, онъ на денекъ отправляется въ Марчамало, прикидываясь будто интересуется результатомъ винограднаго обора.
Виноградникъ былъ полонъ женщинами, и Луису нравилось обращеніе этахъ д?вушевъ изъ горныхъ селъ, см?явшихся надъ шутками сеньорито, и благодарныхъ ему за его щедрость.
Марія де-ла-Лусъ и ея отецъ принимали за честь столь частыя пос?щенія дономъ Луисомъ виноградника. О скандальномъ приключеніи въ Матансуэл? оохранилось только лишь бл?дное воспоминаніе. Шалости сеньорито! Люди эти, по традиціи привыкшіе къ уваженію туманныхъ развлеченій богатыхъ, оправдывали ихъ, точно это была какая-то повинность молодыхъ л?тъ.
До старижа Фермина дошли слухи о великой перем?н?, происшедшей въ образ? жизни дона Луиса, о его стремленіяхъ быть серьезнымъ челов?комъ, и онъ съ удоволъствіемъ вид?лъ, что Луисъ прі?зжаетъ на виноградникъ, спасаясь оть городскихъ искушеиій.
Его дочь также принимала ласково сеньорита, говоря ему ты, какъ во времена ихъ д?тства, и см?ясь надъ вс?ми его шутками. Онъ хозяинъ Рафаэля и наступитъ день, когда и она будеть его слугой на мыз?, которую воображеніе ежечасно рисовало въ вид? гн?здышка ея счастія. О скандальномъ кутеж?, вызвавшемъ въ ней такое сильное негодованіе противъ надсмотрщика, она почти что не помнила. Сеньорито проявляетъ, раскаяніе въ своемъ прошломъ, и, спустя н?сколько м?сяцевъ, скандалъ на мыз? былъ окончательно забытъ вс?ми.
Луисъ выказывалъ особенную любовь въ жизни въ Марчамал?. Иногда онъ очень поздно засиживался зд?сь и оставался ночевать въ башн? Дюпоновъ.
— Я словно патріархъ тамъ, — говорилъ онъ друзьямъ своимъ въ Херес?, — окруженъ д?вушками, которыя привязаны ко мн?, словно я родной ихъ отецъ.
Друзья см?ялись надъ благопристойнымъ тономъ, которымъ кутила говорилъ о своихъ невинныхъ развлеченіяхъ съ ватагой д?вушевъ, работавшихъ на виноградник?. Кром? того, ему нравилось оставаться на виноградник? изъ-за ночной прохлады.
— Вотъ это значитъ жить, сеньоръ Ферминъ, — говорилъ онъ на эспланад? въ Марчамало, при сіяніи зв?здъ обв?янной ночнымъ в?теркомъ.
Вечеринки протекали въ патріархальномъ мир? и спокойствіи. Сеньорито подавалъ гитару приказчику.
— Идите сюда! Покажите искусство золотыхъ вашихъ ручекъ! — кричалъ онъ.
И Чиво, по его приказанію, б?галъ вынимать изъ ящиковъ экипажа н?сколько бутылокъ лучшаго вина фирмы Дюпонъ. Какъ есть настоящій кузенъ. Но мирный, порядочный, тихій, безъ пошлыхъ словъ и дерзкихъ жестовъ, которые испугали бы зрительницъ-д?вушекъ, слышавшихъ въ своихъ селахъ разсказы объ ужасномъ дон?-Лулс?, и видя его вблизи, теряли предуб?жденія свои, признавая, что онъ не такой дурной, какъ молва о немъ разглашала.
Марія де-ла-Лусъ п?ла, п?лъ также и сеньорито, и даже хмурый Чиво, подчиняясь приказанію своего патрона, начиналъ п?ть грубымъ своимъ голосомъ отрывки воспоминаній о свиданіи у р?шетчатыхъ оконъ или о кинжальныхъ ударахъ въ защиту матери или любимой женщины.
— Оле, великол?пно! — крдчалъ приказчикъ иронически этой фигур? вис?льника.
Посл? того синьорито бралъ за руку Марію де-ла-Лусъ, выводя ее въ середину кружка присутствующихъ, и они начинали отплясыватъ «севильяну», съ р?звостью и искусствомъ, вырывашимъ у зрителей крики восторга.
— Милосердый Богъ! — восклицалъ отецъ, ударяя аккордами по гитар? съ новымъ пыломъ. — Вотъ такъ парочка голубей!.. Это, д?йствительно, называется танцовать!
И Рафаэль надсмотрщикъ, появлявшійся въ Марчамал? лишь изр?дка, увидавъ раза два эту пляску, былъ польщенъ честью, оказанной сеньорито его нев?ст?. Хозяинъ его не дурной челов?къ, прошлое его лишь сумасбродство молодости; но теперь, когда онъ образумился, вышелъ сеньорито хоть куда, донельзя симпатичный, одаренный большой склонностью въ общенію съ людьми низшаго сословія, точно они были ему ровней. Онъ хлопалъ въ ладоши, глядя на танцующую пару безъ мал?йшаго проблеска ревности, онъ, способный хвататься за ножъ, едва кто-либо бросалъ взглядъ на Марію де-ла-Лусъ. Чувствовалъ онъ лишь н?которую зависть оттого, что не ум?лъ танцовать съ такимъ изяществомъ, какъ его хозяинъ. Вся жизнь его уходила на завоеваніе себ? хл?ба, и онъ не им?лъ времени научиться такимъ тонкостямъ. Онъ могъ только п?ть, и то лишь на суровый дикій ладъ, какъ научили его товарищи по контрабанд?, когда они верхомъ на своихъ кобылахъ, согнувшись съ товаромъ, ?хали, оглашая своимъ п?ніемъ уединенныя горныя ущелья.
Донъ-Луисъ властвовалъ на виноградник?, словно онъ былъ хозяинъ. Могущественный донъ-Пабло отсутствовалъ. Онъ проводилъ л?то съ своимъ семействомъ на с?верномъ прибрежьи, пользуясь тщеславіемъ, чтобы пос?тить Лоюлу и Деусту — центры святости и учености добрыхъ его сов?тников?. И кузенъ, чтобы еще бол?е доказать ему, что онъ челов?къ серьезный и д?ловитый, писалъ ему длинные письма, сообщая о своихъ по?здкахъ въ Марчамало, надзор? надъ сборомъ винограда и о хорошихъ результатахъ этого сбора.
Онъ въ самомъ д?л? интересовался ходомъ работъ на виноградник?. Испытываемое имъ желаніе сразиться съ работниками, его стремленіе поб?дить забастовщиковъ побуждали его быть трудолюбивымъ и упорнымъ. Онъ кончилъ т?мъ, что совершенно поселился въ башн? Марчамало, давъ клятву, что не сд?лаетъ шагу изъ им?нія, пока не будетъ конченъ виноградный сборъ.
— Д?ло идетъ на ладъ, — говорилъ онъ приказчику, насм?шливо мигнувъ глазами. — Разбойники эти впадуть въ уныніе, видя, что съ помощью женщинъ и н?сколькихъ почтенныхъ виноградарей мы кончимъ работу, ни мало не нуждаясь въ нихъ. По вечерамъ у насъ пляска и благопристойный кутежъ, сеньоръ Ферминъ, чтобы негодяи эти узнали и б?сились бы.
Такимъ образомъ проходилъ виноградный сборъ, среди музыт, пиршества и вина, щедро
