— Ах, Роза, — прервал ее Ринальдо. — Я догадываюсь… я знаю, кто она, эта Заида, нет, Альманзор никогда не отпустит ее от себя.
Роза обняла его и крепко поцеловала. Он продолжал:
— Хотя матери доставляет радость держать на коленях точную копию своего любимого, нам, если мы покончим с такой жизнью, это причинит много горя. Но видит Бог! Мы покончим. Я не хочу растить сына для виселицы…
Подошел Себастьяно и прервал их разговор. Он сообщил, что двух их молодцов задержали в Сан-Лео и отправили в тюрьму. Третий удрал и принес известие, что по доносу барона против них выслан воинский наряд.
Вечером Ринальдо приказал свернуть лагерь, он подал сигнал к выступлению, отряд двинулся и на третий день вступил в долины гор у озера Альбано.
Проведя здесь несколько дней, Ринальдо приказал Себастьяно с шестнадцатью отчаянными храбрецами обрядиться в разные одежды и отправиться, пройдя через город Калью, в округу Монтамары. Альтаверде получил другое задание — хитростью или силой попытаться вызволить тех двоих товарищей, которых схватили в Сан-Лео. Сам Ринальдо, взяв с собой Николо и Альфонсо, под видом путешественника, которого сопровождает слуга, поскакал верхом на разведку. Чинтио остался командиром их шайки, и Ринальдо поручил ему Розу, которая прощалась с ним, рыдая.
— У меня такое чувство, — причитала она, — что мы с тобой никогда больше не увидимся.
Ринальдо пытался ее утешить. Но это ему не удалось, и он оставил ее, глубоко растроганный…
Ринальдо добрался до Фоссомброны и поселился там в лучшей гостинице, где хотел отдохнуть несколько дней и дать время храбрецам Себастьяно собраться в округе Монтамары.
На другой день после приезда Ринальдо зашел в один винный погребок, где сидели несколько бюргеров, два-три адвоката и нотариус, — они вели за бокалом вина разговор, весьма ему интересный. Ринальдо велел подать себе вина, сел за столик и прислушался к их беседе.
— Предстоит пренеприятнейший процесс, — сказал один из бюргеров.
— Совершенно верно! — подтвердил адвокат.
— Весьма скверный процесс! — пробормотал нотариус.
— Баронессу уже второй раз допрашивали, — продолжал адвокат. — Она настаивает на том, что хоть и была знакома раньше с этим мнимым графом Дальброго, но он пользовался всеобщим уважением, и она знать не знала, даже не подозревала, что он и есть знаменитый Ринальдо Ринальдини. Только в ту ночь, когда он сам назвал свое имя, она с ужасом это услышала и узнала о том. Барон же, наоборот, — а разбойники его жестоко высекли — утверждает, что жена действовала согласно с этим жутким разбойником, а ёе отец — один из осведомителей Ринальдо. Князя — ее отца — строжайше допрашивают в Урбино и держат под стражей.
— Собственно говоря, никак в толк не возьму, что об этой истории и думать, — заметил тот же бюргер.
— Барон свидетельствует, что понес ущерб вследствие ограбления разбойниками в три тысячи дукатов, — сказал нотариус. — Его друзей жестоко истязали, а одного из них разбойники даже кастрировали. Он еще жив, но очень плох.
Все тот же бюргер расхохотался:
— А все-таки они чертовски бравые ребята!
— Мне жаль князя Рочелла, — продолжал нотариус. — Он порядочный человек! И, между нами говоря, господа, кто из нас осмелился бы задержать Ринальдини, окажись он среди нас?
— Я — нет! — признался бюргер.
— Что ж, нужно только умно действовать и не терять надежды на помощь, — сказал адвокат.
— Нет, — возразил все тот же бюргер. — Он выстрелит из пистолета, я прощусь с жизнью, и кто оплатит тогда мое служебное рвение? Уж несколько трупов он наверняка оставит на своем пути, прежде чем его арестуют.
— Я бы охотно глянул на него разок, — сказал нотариус.
Ринальдо поднялся.
— Извините, господа! Я его видел.
— Что? — изумился нотариус.
— Как? — поразился бюргер.
— Господин видел?.. — переспросил адвокат.
— Я маркиз Солиньо. Мои поместья находятся в Савойе, а сейчас я путешествую. Шесть дней назад я попал в руки разбойников Ринальдини. Они одолели меня с моими людьми, и я уже ждал, что нас до нитки оберут, но тут появился сам Ринальдини.
— Как же он выглядит? — с жаром спросил бюргер.
— Он маленький коренастый смуглый человек, у него голубые глаза, каштановые волосы, ястребиный нос и бородка клином.
— Неужели? — переспросил адвокат. — По другим сообщениям, он — высокий, худой, подбородок гладко выбрит, глаза у него черные, волосы темные, а нос — греческий.
— Я сам видел его и разговаривал с ним, — продолжал Ринальдо. — Как я его вам описал, таков он и есть. Он долго меня допрашивал. Я должен был дать сведения о всей моей наличности и о всех ценных вещах, какие были у меня с собой. После чего он потребовал у меня сто цехинов. И дал мне за это охранную грамоту. Смотрите, вот она.
— Черт побери! — воскликнул адвокат и прочел: — «Viaggio securo[5] — Ринальдини».
— Слов не много. Он внушает уважение! — вставил нотариус.
— Я благодарен Небесам, что так дешево отделался, — закончил Ринальдо и опять сел.
— Да уж, поистине, господин маркиз, — согласился тот бюргер.
— Но все-таки непростительно, что власти не положат конец проискам этого человека! — продолжал Ринальдо.
— Терпение, терпение! — отозвался адвокат. — Я знаю кое-что из достоверного источника. Против Ринальдини выступят пятьсот тосканских солдат и восемьсот папских солдат. Они окружат его, атакуют со всех сторон и конечно же уничтожат.
— Интересно, сколько же человек в его шайке? — задался вопросом бюргер.
— Кто может это знать? Одни говорят, что двести, другие — что еще больше. И все удалые молодцы! — сказал Ринальдо.
Вечером Ринальдо покинул городок, а Себастьяно с его людьми отослал, приказав ему изловить живым или мертвым барона Ровеццо и передать его Чинтио. Своих сопровождающих он оставил вблизи Монтамары, а сам, переодетый паломником, отправился в Урбино.
Здесь он узнал, что князя Рочелла теперь, правда, не держат под стражей, но он должен был оставить большой залог. Ринальдо разузнал, где князь квартирует, и набрался смелости вечером войти к нему в комнату.
Князь вскочил:
— Кто вы?
— Меня послал к вам Ринальдини.
