— А любят ценительниц, — отозвалась Ориана.
— Верно! Но можно ли в этом случае переусердствовать? — спросил маркиз.
Тетушка пригрозила:
— Часто, сколь ни усердствуй, все мало. Так называемые ценители нередко до того увлекаются предметом своего изучения, что буквально теряют голову.
— Человек рожден для потерь, — сказал смиренно маркиз.
— И все-таки всегда хочет оказаться в выигрыше, — подхватила тетушка.
— Одно то, что он — человек, дает ему право на надежду, — высказал свое мнение маркиз.
— Разумеется! Кому же не хочется, чтобы ему снились приятные сны, — сказала тетушка.
— Но пробуждение? — спросил Ринальдо.
— Конечно же не всегда приятно. Однако наш маркиз, полагаю я, редко видит сны, — сказала тетушка.
— Я живу. А что наша жизнь, как не сон? — маркиз усмехнулся.
— Спокойной ночи! — сказала тетушка.
Она поднялась. Маркиз запротестовал. Он подал знак. Вошла красивая девушка и статный юноша. Они станцевали фанданго.
Им горячо аплодировали, и, когда танцоры ушли, все встали из-за стола.
На другое утро они выехали на прогулку. Вернулись в замок к вечеру.
Случайно карета маркиза далеко обогнала карету, в которой сидели Ринальдо, Ориана и одна из сестер. Они ехали по ущелью, когда внезапно неподалеку от кареты раздался выстрел.
— Остановитесь! — прокричали несколько голосов.
Дрожа, глянули дамы на своего спутника, который тихо смотрел куда-то в одну точку и бормотал проклятья.
Карета остановилась.
Два замаскированных человека подошли к дверцам кареты. Они заглянули в нее и потребовали кошельки.
— Что? — удивленно вопросил Ринальдо.
В ответ замаскированные отпрыгнули от кареты и закричали:
— Кучер, езжай! Доброй ночи, прекрасные дамы!
Карета покатила.
Они приехали в замок.
Ориана рассказала о том, что с ними приключилось. Маркиз и тетушка уставились на чужака. Ринальдо, усмехнувшись, сказал:
— Я вижу, милые дамы, какую власть имеет красота даже над разбойниками. Мужчины конечно же так дешево не отделались бы. Но едва эти грубияны увидели дам, как выскочили из кареты с пожеланием: «Доброй ночи!», а я сохранил свой кошелек.
Ориана поинтересовалась:
— Граф Марлиани, а что, если я припишу наше счастье только вашему удивленному «что?», в ответ на которое замаскированные столь быстро убрались?
— Так вы должны предположить, что я волшебник. Как могло одно только «что?» испугать вооруженных людей? Как могло оно спасти даже кошелек? Нет! Мое «что?» не способно на это. Но ваша красота, милые дамы…
— Случай весьма странный! — вставила тетушка.
— Несомненно! — подтвердил маркиз.
— Тогда остается предположить, что это — волшебство! — сказал Ринальдо.
Все засмеялись и больше о том не говорили…
Ринальдо вышел в сад, где они должны были обедать в одном из павильонов.
Он прогуливался возле кустарника, из которого внезапно вышел Джордано.
— Атаман! Я лежал здесь в засаде и слышал, как владелец замка говорил со своим дворецким. Он посылает сейчас конного посланца в Перону и просит, чтобы завтра рано утром сюда прибыла команда драгун. Это, видимо, для тебя?
— На меня напали.
— Мне известна эта глупая история! Она может тебя подвести. Лучше уж было, раз дело зашло так далеко, отнять у тебя кошелек.
— Я как раз хотел его вытащить, но тут у меня вырвалось это «что?».
— Посланец не доскачет до Пероны. Его поджидают четверо, все в разных местах. Об этом я уже распорядился, но…
— И все-таки нельзя быть уверенным, считаешь ты?
— А ты хочешь рискнуть?
— Я должен исчезнуть!
— Так и я считаю.
— Но я хотел бы это благородное общество…
— Чуть припугнуть?
— Не то чтоб, но все-таки…
— Самую малость?
— Я и сам еще не знаю, что предприму! Во всяком случае, будь со своими людьми наготове. Когда я подам наш обычный сигнал, так быстро ко мне… А сейчас… мы обедаем там, в том павильоне.
Ринальдо направился к павильону. Неподалеку от него, у фонтана, стояла Ориана и составляла букет. Она спросила:
— Вы тоже собирали цветы? По крайней мере, для меня вы могли бы это сделать, я очень больно уколола палец о шип. Но я охотно снесла бы любую боль, если б только знала, чего от вас можно ждать. Ведь, если вы волшебник, я вас буду бояться, а если нет, то… я тоже буду вас бояться.
— Красоте, — ответил Ринальдо, — как вы узнали на собственном опыте, нечего бояться.
— Вы боитесь меня?
— А вы жестокосердная?
— Порой.
— Тогда вас надо бояться.
— А сейчас я не хочу быть жестокосердной, а хочу, что бывает со мной очень редко, быть даже щедрой… Я подарю вам этот букет, в котором сверкает роза, обагренная моей кровью, если вы в обмен обучите меня трюку, как простым «что?» можно сохранить кошелек.
— Вы уже владеете им!
— Вы уклоняетесь! Лучше доверьтесь мне. Я охотно разыгрываю роль доверенного лица.
— То, что я мог бы доверить вам…
— Нечто значимое?
— Сердце мое говорит — да. — Ринальдо улыбнулся.
— Сердце на этот раз остается вне игры.
— Тогда мне нечего вам доверить.
— Мы люди чужие, быть может, никогда больше не увидимся, если вы уедете, и еще к тому…
— Вы нас покидаете?
— Слышите? Нас зовут к обеду!
Появился маркиз. Все пошли к столу.
Ринальдо был рассеян, смотрел задумчиво, а за ним внимательно наблюдали.
Позже тетушка предложила рассказывать истории. Бросили жребий. Ориана и маркиз уже рассказали
