ГЛАВА 16
Когда я проснулся, было совершенно темно, но во мраке проблескивали огни города. Я лежал неподвижно, чтобы не привлекать внимания Джинкс, пока не определил, где она находится. Незаметно пошевелив рукой, потом ногой, я не почувствовал никакой боли. Девушка действовала лазером настолько осторожно, что я совершенно не пострадал ни от каких побочных эффектов.
Около кровати послышался шорох. Мне очень хотелось взглянуть в направлении звука, чтобы узнать, где пистолет.
Я сообразил, что проспал часов десять, и при этом не произошло ничего страшного. Полиция меня не нашла, Манипулятор не уничтожил. И Джинкс не воспользовалась случаем, чтобы добить меня.
— Ты проснулся? — В тихой комнате ее голос звучал странно.
Я сел на кровати. Вспыхнула лампа под потолком, но Джинкс тут же поднялась, дотянулась до выключателя на биосопротивлении и убавила слишком яркий, по ее мнению, свет. Потом она подошла ко мне.
— Ты лучше себя чувствуешь?
Я молчал.
— Я понимаю, что ты дезориентирован и всего боишься. — Она села рядом со мной. — Я тоже. Поэтому мы должны помогать друг другу, а не воевать.
Я оглядел комнату.
— Пистолет здесь, — она показала на кресло. Потом, как бы желая доказать свою искренность, протянула пистолет мне.
Наверное, потому, что выспался, я был склонен ей верить, но уж лучше иметь оружие при себе, чем оставлять ей. Я взял пистолет.
Она подошла к окну и посмотрела на ночные огни.
— До утра он оставит нас в покое.
Я встал с кровати. Голова была ясная, и даже ноги не затекли. Она обернулась.
— Хочешь поесть?
Я утвердительно кивнул.
Она пошла к кухонному автомату и вернулась с подносом, который поставила на стул рядом с кроватью.
Попробовав несколько блюд, я сказал:
— Ты хочешь заставить меня поверить, что собираешься помочь мне?
Она устало прикрыла глаза.
— Да. Но, к сожалению, сделать я могу очень немногое.
— Кто ты?
— Джинкс. Нет, не Фуллер. Другая. Впрочем, имена не имеют значения.
— Что же случилось с Джинкс Фуллер?
— Ее никогда и не существовало. Или, точнее, она родилась несколько недель тому назад. Я знаю… ты был знаком с ней много лет назад, но это всего лишь эффект ретропрограммирования. Видишь ли, одновременно произошли два события. Доктор Фуллер обнаружил подлинную природу вашего мира, и там, наверху, мы поняли, что его симулятор представляет потенциальный источник неприятностей, который нужно обязательно ликвидировать. Мы решили ввести сюда наблюдателя, чтобы следить за развитием событий.
— Мы? Что ты хочешь этим сказать?
Она на секунду подняла на меня глаза.
— Инженеры-симулэлектронщики. Выбрали меня. С помощью ретропрограммирования мы создали иллюзию, что у Фуллера была дочь.
— Но я же помню ее совсем ребенком!
— Все — все задействованные единицы — помнят о своем прошлом. Это единственный способ оправдать мое присутствие здесь.
Я продолжал есть. Она опять подошла к окну.
— Рассветет только через несколько часов. Пока мы в безопасности.
— Почему?
— Потому что даже Манипулятор не может работать круглые сутки. Время в этом мире скопировано с того, которое существует в реальности.
Напрасно я пытался рассмотреть проблему со всех точек зрения. Девушка могла быть здесь только по одной из двух причин: либо помочь Манипулятору уничтожить симулятор Фуллера, либо убрать лично меня. Любая другая возможность исключалась. Я мог вообразить себя в аналогичной ситуации, то есть в момент проникновения в искусственный мир нашего симулятора. Я бы знал, что являюсь проекцией реально существующего человека, окруженной иллюзорными персонажами. И малозначительные делишки каких-то там единиц реакции, безусловно, затрагивали бы меня очень мало.
— А зачем ты сейчас здесь? — прямо спросил я ее.
— Я хочу быть с тобой, дорогой.
Дорогой? Или она считает меня настолько наивным, чтобы поверить, что реальный человек может влюбиться в симулэлектронную тень?
Испуганным жестом она поднесла руку ко рту.
— Дуг! Ты не можешь себе представить безграничной жестокости Манипулятора!
— Нет, это я уже знаю, — сказал я с горечью.
— Я поняла это только вчера, когда подсоединилась к тебе. Он обладает абсолютной властью над симулятором, над всем вашим миром. Должно быть, мало-помалу он стал считать себя богом. — Она опустила глаза и, помолчав, продолжала: — Сначала он планировал запрограммировать просто уничтожение симулятора Фуллера. Это было необходимо, так как успех идеи Фуллера противоречил бы нашей системе стимуляции реакций — опросам общественного мнения. Кроме того, я думаю, что он был искренен, когда намечал гуманным способом убирать любую единицу, постигшую свою симулэлектронную природу. Когда ты начал отклоняться, сначала он попытался убрать тебя — быстро и эффективно. Потом что-то произошло — я предполагаю, что он начал получать колоссальное удовольствие от того, что мог манипулировать тобой, и уже не хотел тебя ликвидировать — во всяком случае, ликвидировать быстро.
Я прервал ее:
— Коллинзворт говорил, что понимает симулэлектронщиков, которые считают себя богами.
Она посмотрела мне прямо в глаза:
— Не забывай: когда Коллинзворт тебе сказал такое, он был именно на это запрограммирован.
Я проглотил еще несколько кусков и отодвинул поднос.
— И только вчера, — продолжала она задумчиво, — я поняла, что, переориентировав тебя, ему было бы легко все уладить. Но именно этого он делать не желал! Извращенное удовольствие, которое он испытывал, наблюдая, как ты стараешься раскрыть тайну Фуллера, и толкая тебя поверить Коллинзворту, было слишком велико.
Я напрягся:
— Ты думаешь, что он попытается искалечить меня?
— Я не знаю, но способен он на все. Вот почему я должна остаться с тобой.
— И что же ты можешь сделать?
— Может быть, ничего. Нужно ждать.
Она обняла меня. Может быть, она пыталась продемонстрировать мне, что я имею право на ее сочувствие просто потому, что меня собираются пытать? Я решил показать ей, что обмануть меня не удастся.
— Джинкс, ты… ты действительно существуешь. А я — всего лишь плод воображения… неизвестно чьего. Ты не можешь меня любить.
Она отстранилась, явно обиженная.
— Но ведь это же правда, Дуг! Это… это трудно объяснить.
Я бы очень удивился, если бы она заявила обратное. Сидя на краю кровати, она с тревогой смотрела
