Мы прошли в зал, при нашем появлении жена Рустема и Лейла, о чем-то оживленно разговаривавшие, дисциплинированно удалились, едва глянув на хозяина дома.
– Сразу может не получиться, – высказал я сомнение, присев на стул возле тумбочки с телефоном и листая справочник. – Мало ли чего? Может, связь плохая, или приятель не окажется дома…
– Связь нормальная, – опроверг мое предположение Руетем. – Когда с моего телефона звонят, всегда нормальная. Иначе я телефонистам башку отверну. А время – посмотри – половина одиннадцатого, – он потыкал пальцем в направлении явно где-то экспроприированного старинного шкафа с маятниковыми часами, стрелки которых фиксировали двадцать два тридцать, – если твой приятель деловой человек, он должен быть дома. Давай!
Я дал – набрал код Стародубовска и номер Шведова. Спустя несколько секунд раздались длинные гудки – качество связи, как ни странно, действительно оказалось выше всяких похвал! Я замер в напряжении – неужели все?! Неужели полковник сейчас возьмет трубку и все мои проблемы моментально улетучатся к чертовой бабушке?
Трубку никто не брал. Я украдкой глянул на нахмурившегося Рустема и повторно натыкал комбинацию цифр – решил, что в первый раз неверно набрал номер. Когда в трубке вновь раздались длинные гудки, я вдруг почувствовал, как что-то нехорошо екнуло внизу живота. Я давно не звонил по этому номеру и забыл – у полковника стоит наикрутейший автоответчик, который при наборе с ходу начинает наяривать приятную для слуха музыку и мелодично рекомендует женским голосом, чтобы зво-• нарь не тратил времени попусту, а оставил сообщение и убирался ко всем чертям! Короче, гудков быть не должно…
– Твоего приятеля нет дома? – скучно поинтересовался Руетем.
– Никто не берет трубку, – пробормотал я. – Сейчас попробую еще кое-куда позвонить… – и торопливо набрал номер Элен. Получилось не совсем удачно – не в плане коммутации – на номер я попал с первого раза, – трубочку взял Ленкин благоверный и нелицеприятно поинтересовался, какого черта его беспокоят в столь позднее время. Я придал своему голосу как можно больше солидности и потребовал пригласить к телефону Елену Владимировну, представившись секретарем-референтом профессора Зацвилиховского (фигура совершенно мифическая, как вы понимаете). Муж отреагировал совсем не по-интеллигентному, хотя по рангу ему вроде бы полагалось проявлять терпимость и благорасположенность.
– А-а-а-а! Еще один е…рь-перехватчик! – злобно воскликнул он. – А вот хрена вам, достопочтенный! Нету этой лярвы – она теперь ежевечерне намылилась на какие-то симпозиумы шастать… с ночевками! – и мстительно хлобыстнул трубку на рычаги. Отключился, короче.
– Щас, щас – еще кое-куда звякну! – скороговоркой пробормотал я, опасливо косясь на стремительно мрачнеющего Рустема и набирая свой домашний номер.
– Ты мне надоел, Иван, – сообщил хозяин дома, посмотрев на часы. – Если и этого твоего приятеля не окажется дома, я начну думать, что ты меня накалываешь. Тогда я отдам тебя ша-риатскому суду, но за плохое поведение сначала отдам на ночь своим людям – они любят развлекаться с такими, как ты. Ты меня понял?!
– Ну я же не виноват, что их всех нету дома! – с неподдельной тоской в голосе воскликнул я. – Думаю, на этот раз все должно получиться… – и от всей души пожелал себе, чтобы тетя Маша или ее супруг в эту ночь решили заночевать у меня дома, как это они периодически делали в процессе моих длительных командировок.
После пятого гудка мой автоответчик бодро заорал моим же голосом, полным дурацкого оптимизма: «После сигнала оставьте сообщение! Хозяина нет дома!» – и тут же запищал этот самый обещанный сигнал.
Я выругал себя за глупые надежды и собирался было наболтать что-нибудь автоответчику, но в этот момент трубку сняли – старческий голос прошамкал недовольно: «Слушаю!»
– Тетя Маша! – обрадованно завопил я. – Это я! Узнали?
– Олежка? – удивленно охнула моя домохозяйка и с каким-то непонятным облегчением пробормотала:
– А я уж думала… Ты куда это запропастился?
– Я тут по делам – скоро приеду, – важно сообщил я. – Как вы там?
– Нормально, – ответила тетя Маша и тут же выразила мне сочувствие:
– А твои братовья не дождались тебя – погостили немного и укатили. Сказали, что попозже еще подъедут…
Вот это новости! Сердце мое сжалось от страшного предчувствия – «братовьев» у меня сроду не было, кроме моих боевых братьев, проживающих в двух кварталах от^моего дома. А им гостить у меня не было никакого смысла.
– А когда они приезжали? – уточнил я.
– Как когда? – насторожилась тетя Маша. – Ты ж их сам пригласил! Или то не братовья были? Это что же получается…
– Нет-нет, все в порядке, не волнуйтесь, – поспешил я успокоить домохозяйку. – Просто я тут весь в делах – запамятовал…
– Ну, недели через три после того, как ты уехал. Ключи у них были – ты вроде им оставлял… Деньков пять пожили и укатили, я им свой телефон оставила. Они потом где-то через месяц опять звонили – страшно волновались за тебя… Ты где это так долго запропастился? Я из своих денег за свет и газ заплатила, ты это учти!
– Я скоро буду, рассчитаюсь, – пообещал я. – Я вас вот о чем хотел попросить – вы бы сходили завтра по адресу Комсомольская, 12…
– Это где твой начальник живет? – прервала меня тетя Маша. – Хозяин сыскного агентства?
– Вы просто ужас как информированы, мадам, – похвалил я домохозяйку. – Я вот звоню ему, что-то никто трубку не берет…
– Так ты что – ничего не знаешь? – воскликнула тетя Маша. – Ну ты даешь! Куда ж это тебя черти занесли, что ты все на свете проспал?
– Я в отпуске – отдыхаю тут, – буркнул я, чувствуя, как нехорошая догадка начинает приобретать отчетливые формы. – И что там случилось?
– Да у нас вся улица об этом гудела! Дом твоего начальника сгорел, и дом по соседству – тоже… Аккурат перед приездом твоих братовьев. А начальник твой и все ваши агенты куда-то пропали.
– Как пропали? Что – и трупов не нашли?
– Все сгорело дотла! Ничего не нашли… И знаешь, как-то нехорошо сгорели эти дома – говорят, там сначала какие-то взрывы были. И стрельба была. В общем, дело темное. В новостях сказали: пожар по причине неосторожного обращения хозяев с газом. Но мы-то знаем – газ же не стреляет! Вот так-то…
Бородатый силуэт Рустема вдруг расплылся и утратил первоначальные очертания. Горячий комок подкатил к горлу, рвался наружу, желая оформиться в душераздирающий вопль отчаяния. Господи, за что?! Неужели я такая конченая сволочь, что нет мне пощады? Это же конец… В течение того времени, что я пребывал на положении раба, у меня имелась твердая уверенность в том, что когда-нибудь ловкий полковник с командой вытащат вашего покорного слугу из этой передряги. Сейчас эта уверенность улетучилась – вместе с надеждой на восстановление прежнего статуса. Каким образом Зелимхан вышел на полковника с командой – это уже второстепенные детали. Я остался один-одинешенек на этом свете, ждать помощи и зашиты было неоткуда…
– Говори, Иван, говори – время идет! – вплыл в мое сознание недовольный голос Рустема.
– Ты чего замолчал, Олежка?! – надрывалась на том конце провода тетя Маша. – У вас там что – помехи?
– Да, у нас тут помехи… такие помехи – ужас… – машинально ответил я и совершенно бездумно пробормотал:
– Помогите мне, тетя Маша…
– Чего-чего? – после продолжительной паузы переспросила домохозяйка. – Как ты сказал?
Встрепенувшись, я взял себя в руки. Жив – и ладно, радоваться должен, что не застали врасплох «братовья» от Зелимхана и не сгорел дотла вместе с остальными «агентами». Молол, здоров, все умеешь – крутись! Вон, бабка недоумевает – ей и на ум не могло прийти, что она, старая перечница, может чем-то помочь такому типу, как я.
