– Ладно, с акцентом понятно, – миролюбиво резюмировал я. – Но почем ты знаешь, что это звонит не самый наикрутей-ший авторитет по криминальным делам? Да за такое обращение можно в историю влететь – раз плюнуть!
– Слушай – дело говори, хватит развлекаться! – недовольно поправил меня Рустем. – Посольство – это тебе что, халям-балям, что ли?
– Ты отстал от жизни, старик, – пожалел меня «мальчик», что-то тщательно пережевывая. – Крутые давненько не тратят время на такие мелочи. Ну а если кому-то вдруг и приспичит, сначала позвонит его референт и представится: «Секретарь такого-то Пупкин – желаю пообщаться с таким-то на предмет того- то». Так что – не грузи меня зря, излагай суть.
– Ясно с вами, – несколько обескураженно пробормотал я и, покосившись на Рустема, вновь перешел на английский:
– Я близкий друг Грега Макконнери. Имею важную информацию относительно его… в общем, предмета, его чрезвычайно интересующего. Вы знаете Грега Макконнери? Это подданный США…
– Ну ты даешь, парень! – воскликнул «мальчик», разом прекратив жевать. – Знаю ли я Грега Макконнери… Чего ж ты сразу не сказал? Подожди секунду, я тебя соединю с секретарем…
В трубке заиграла какая-то приятная музыка, затем сочный баритон предупредительно попросил по- английски:
– Излагайте все подробно. Мы передадим вашу информацию господину Макконнери в самое ближайшее время. Наш разговор фиксируется на пленку – говорите внятнее. Итак?
– Никаких «итак», – отказался я от столь заманчивого предложения. – Мне необходимо переговорить с самим Макконнери – информация сугубо конфиденциальная. Сделаем так: вы свяжетесь с ним, скажете, что я звонил, и передадите мой телефон. А он, если сочтет нужным, перезвонит. Хорошо?
– Хорошо, – быстро согласился мой собеседник. – Как вам будет угодно. Есть еще вариант: Грег велел… эммм… попросил то есть, что если будет какая-нибудь информация об обстоятельствах гибели его жены… я правильно понял – речь идет именно об этом?
– Да, именно так, – подтвердил я и невольно ухмыльнулся. «Грег велел…» Выходит, шотландец не врал, сообщая нам с полковником, что клан Макконнери имеет значительный вес во всех аспектах жизнедеятельности могучего государства!
– Так вот, в этом случае господин Макконнери просил сообщать ему немедленно! – выпалил секретарь. – Независимо от времени суток. Если вы подождете минуту, я вас соединю. Вы не слишком торопитесь?
– Нет-нет, что вы! – воскликнул я. – Я совсем не тороплюсь! – Действительно, возвращаться в проклятый каменный мешок я вовсе не спешил – мне и здесь было неплохо!
– Хорошо, ждите, – пообещал секретарь и поинтересовался:
– Как вас представить?
– Скажите… э-э-э… скажите, что с ним хочет пообщаться грязный докер, – быстро нашелся я. – Тот самый докер, который хорошо дерется.
– Вы ничего не путаете? – удивился секретарь.
– Ничего, так и передайте. Он поймет…
Секретарь не обманул. Через минуту я имел удовольствие общаться с представителем клана Макконнери – слышимость была такая, будто мы с Грегом разговаривали через стол. Беседовали мы не более двух минут – сообразительный шотландец все схватывал на лету, несмотря на то, что в начале разговора я мог поклясться, что его только что разбудили, судя по хриплому голосу и недовольному тону. Вашему покорному слуге не понадобилось мобилизовать дремлющие где-то в глубине души посредственные актерские способности, чтобы убедить хирурга все бросить и мчаться сломя голову, дабы заполучить в пользование мою скромную персону. Грег сразу поверил мне и твердо пообещал, что максимум через пять дней он лично прибудет в славный поселок Геддаш Ичкерской губернии. При этом он, правда, резко сориентировался в ситуации и заявил – деньги за услуги он мне платить не будет. Ни о каких пяти «лимонах» баксов (информашка квартальной свежести) речи быть не может – он, благодетель, выкупает меня из рабства и вообще, вытаскивает из неприятностей, в которые я наверняка успел угодить. А если я с этим не согласен… Ах ты мой прозорливый прагматик, мать твою ети! Да я сейчас согласен еще и приплатить, если у меня там что-то осталось! Какие там деньги за услуги! Ну вот и прекрасно – ждите гостей…
Можно было прыгать от радости и обнимать гостеприимного парнишу, подозрительно наблюдающего за мной в течение беседы и недовольного оттого, что он так и не понял ни слова. Единственное, что смутило меня в нашем разговоре, это искреннее высказывание славного представителя могущественного полумафиозного клана: «Я все сделаю для тебя, мой славный докер, – даже из разряда невозможного. Но если окажется, что ты меня обманул, я тебе не завидую… То, что ты умрешь страшной смертью – это само собой разумеется. Но перед этим ты успеешь тысячу раз пожалеть, что решился на такой мерзкий поступок…»
Глава 3
– Алло? Это 5-35-16?
– Да, это Служба национальной безопасности, – важно ответил приятный женский голос – наверно, самой нравится, как грозно звучит!
– Дай Гасана Дудаева. Скажи – знакомый звонит.
– Одну минуту…
Нет, я вовсе не настолько груб, чтобы вот так по-хозяйски, барственно давать распоряжения незнакомой телефонистке и при этом обращаться к ней на «ты». Ситуация заставляет. По голосу я не сумел определить, каков возраст дамы, потому засомневался, как обзывать ее – женщиной или девушкой (здесь это, как говорят, две большие разницы, если вы не родственники), а вежливо-нейтральное обращение «вы» в чеченском языке отсутствует: такие мелочи своенравные дети гор игнорируют.
С полминуты играла компьютерная музыка, затем раздался уверенный баритон:
– Да, Гасан слушает.
Ну вот – опять баритон. Отчего-то в последнее время мне в присутственных местах всегда попадаются баритоны – и непременно уверенные в себе, прямо-таки наглые какие-то. Ох и не люблю я таких!
– Салам, Гасан, – важно пробубнил я, поправив за правой щекой заблаговременно припасенный шарик для пинг-понга, и сообщил, будто нечто само собой разумеющееся:
– Это Мага. Как сам?
– Салам, Магомед, салам, дорогой! – лживо обрадовался Гасан и с ходу начал петь:
– Как здоровье, как семья? Не болеешь ли? Горит ли твой очаг?
Я почти физически ощутил, как заскрипели шестеренки в аналитическом устройстве моего собеседника, которое пыталось по ходу дела выудить какое-то подобие ответа на закономерный вопрос: а кто, собственно, этот Мага?! Я бы, например, позвони мне кто вот так, непременно признался бы, что не помню никакого Магу и вообще… Но, перефразируя известное изречение, следует помнить, что Кавказ – дело не просто тонкое, а тонюсенькое до крайности. Я моментально представил себе этого Гасана: этакое хитромудрое сочетание – чеченский кагэбэшник старой школы, на полном серьезе намеревающийся мило побеседовать с незнакомым человеком и выудить у него кучу полезной информации, создав у собеседника иллюзию приятельских отношений. Ну ничего, пусть себе. Пока он там загогулины выписывает, я аккуратно загружу его.
– Слушай, Гасан, – у меня такой материал есть! Бомба! – Сообщив это, я посмотрел на часы: стрелки новенького «Ориента» показывали семнадцать тридцать две. Если я не ошибаюсь, именно с этой минуты нашим разговором должны заинтересоваться компетентные ребята из соответствующих структур. Особо разглагольствовать времени нет: если «прослушка» работает в прежнем, доперестроечном режиме, минут через пять-семь в номер могут вломиться здоровенные парни в полувоенном прикиде и с ходу начнут интересоваться, какого черта я тут делаю.
– Что за материал? – моментально насторожился мой собеседник. – Насчет чего материал?
– Компромат на кое-кого из правительства. Очень высокопоставленные люди! За такие вещи можно не то что с поста снимать – расстрелять мало…
– А почему ты ко мне обращаешься с этой информацией? – враз поскучневшим голосом спросил Гасан, очевидно, обзывая меня мысленно ишаком и еще чем-то в том же духе: сведения такого характера по
