— Неизбежна. Слишком велики амбиции Тирана. Да и других лидеров вашей шайки. Думаете, Щукин не возжелает абсолютной власти?
— Он и так считает себя богом, — задумчиво возразил Вальтер. — Зато Татьяна Ивановна… она точно не успокоится. А ее влияние на Щукина усиливается не по дням, а по часам.
— Вот видите. Триумвират тоже не останется в долгу. Воодушевления на Марсе хоть отбавляй. Да и восторженная поддержка марсианской революции Титаном и Тритоном подлила масла в огонь. Марсианам сейчас и море по колено, и в космосе комнатная температура… При таких настроениях война неизбежна. Не берусь гадать, кто ее начнет, но втянутся в нее все три стороны, а быть может, еще и технократы.
— Чиниды их в покое не оставят, — согласился Вальтер.
— Вот и выходит, что все заверения чинидов о дружбе и долгом, прочном мире, который наступит после падения ОВК, — блеф. Они просто тянут время.
— Я даже знаю, почему, — вырвалось у Вальтера.
— Им нужна пауза для пополнения и перевооружения армии, — предположил Ермаков.
— Наверное, — замял назревающую тему бургомистр.
Так оно и было… Чиниды отошли, предоставив Коалиции держать блокаду Солнечной, вовсе не потому, что устали или выполнили все задуманное. Дрейфовать в сладостном ожидании, когда ОВК окончательно развалится, им было некогда. У них хватало дел на Мосите, где формировалась новая «золотая» армия. И Ергелан определенно входил во вкус. Одно дело, когда делишь власть с союзниками, и совсем другое, когда армия из миллионов отменных бойцов только твоя и ничья более. Понять Ергелана можно. Он предвкушает небывалое могущество и когда-нибудь наверняка захочет его получить. А действовать он умеет только силой. Тут Ермаков прав. Но к тому моменту у Щукина наверняка будет уже в десять раз больше солдат, ведь он гораздо лучше Ергелана умеет разыскивать «золотые пещеры». А гонора и амбиций у Щукина не меньше. Повод для конфликта налицо. И тут Ермаков снова не ошибся. Ну и марсиане тоже хороши. У них нет боевых роботов или миллионной армии «золотых клонов», зато из них так и плещет энтузиазм. Для затяжной войны вещь бесполезная, но чтобы взять нахрапом — очень даже нужная. И опять Ермаков попал в точку. Что же получается? Выгоднее всего — выйти из Коалиции, пока не поздно? А если не отпустят? Да наверняка не отпустят… Эйзен, конечно, не Рур, но всё равно в его цехах разместилось одно из крупнейших оружейных производств Галактики. Без продукции с его складов деньги княгини Гордеевой и солдаты из «расконсервированных» пещер просто не пригодятся.
— Думаю, я понял, в чем смысл вашего предложения, — сказал Вальтер, — но боюсь, что Эйзен слишком важен для Коалиции, чтобы Военный Совет одобрил наш нейтралитет. Пока арсеналы Колоний не опустели, Коалиция может силой удержать нас от выхода из своих рядов.
— Мы же условились, что говорим о ближайшем будущем, а не о текущем моменте, — напомнил Ермаков. — Всё, что от вас требуется — сохранять хорошую мину и не лезть в гущу событий. А когда наступит благоприятный момент, я дам вам знать.
— А если у вас не будет такой возможности? — Вальтер покачал головой. — Не хочу, как говорится, «каркать», но… это война.
— В этом случае следите за поведением правительства Европы. Появление в земном «кофе» европейских «сливок» станет сигналом для вас и всех, кто пожелает присоединиться к нашей партии мира.
— Трудно поверить, что Европа пойдет на сближение с Землей… Впрочем, в отсутствие Преображенского князь Бородач, наверное, сумеет справиться с предубеждениями… Я подумаю над вашим предложением, господин Ермаков.
— Большего я пока и не прошу, — шеф сделал ударение на слове «прошу». — Всего наилучшего, господин бургомистр… Ах, да… чуть не забыл. Вам сдался великокняжеский конвой, не так ли?
— Да, девять крейсеров и восемнадцать рейдеров сопровождения. Около трех сотен человек личного состава. — Вальтер взглянул на гостя вопросительно. — У вас есть пожелания по их содержанию? С ними обращаются весьма достойно. Всё-таки мы все одной крови.
— Особых пожеланий нет. Просто помните, кто они, и не отдавайте их союзникам. В решающий момент это вам зачтется.
— Я пока не принял решения, как поступлю в этот гипотетический «момент», — напомнил Вальтер.
— Уверен, вы поступите правильно. Всего доброго, господин бургомистр. — Ермаков вежливо раскланялся и покинул каюту.
Вальтер всё сделает правильно. В этом шеф охраны Седьмого литейного не сомневался. Бургомистр с самого начала был не в восторге от перспективы участвовать в этой войне. Нейтралитет и хорошая прибыль ему более по душе. А значит, когда наступит время «Ч», Эйзен выйдет из Коалиции и тем самым лишит ее важнейшего преимущества — практически неограниченных, бесперебойных поставок оружия. А без оружия все эти «золотые дивизии» Щукина — организованная толпа.
Ермаков прошел по гулкому стыковочному коридору на свой корабль, и когда за спиной сомкнулись створки шлюза, незаметно утер испарину. Как ни крути, переговоры дело непростое. Даже когда точно знаешь, на какие кнопки нажимать и какие струны в душе собеседника задеть. Шеф прошел в ходовую рубку и плюхнулся в капитанское кресло.
— Успешно? — спросил сидящий в кресле пилота человек.
— Да, — Ермаков потер затылок. — Конечно, не так, чтобы легко и непринужденно… Даже голова заболела.
— Боль уходит, — спокойно сказал человек. — Так?
— Да, — Ермаков удивленно взглянул на него. — Всё в порядке. Как ты это сделал?
— Попросил ее уйти. Также, как ты попросил Вальтера. Просьба часто лучше приказа. Летим дальше?
— Летим, — Ермаков почувствовал прилив бодрости. — Куда?
— На Марс, конечно.
