Поколение Китеж. Опыт построения сообщества

проверить заднюю дверь, может, удастся ста­щить.
Вон пьяный мужик — может обругать или ото­брать последние копейки. Вот обломок кирпича.
— Я с десяти метров камнем любого пьяного со­бью с ног, — похвастался как-то Миша.
Петя больше помалкивал. Он был старше и уже успел понять, что помалкивать всегда безопаснее.
— Я даже в школу ходил и неплохо учился до четвертого класса. Потом нас за воровство отправили в детприемник. А как не воровать? Есть хотелось, а просто просить — стыдно. В детприемнике за про­винность били резиновыми дубинками,. После этого, когда вернулся, я уже не мог себя заставить думать об уроках, мозги как отшибло, — вспоминал через много лет Миша.
Да не отшибло у него память, просто мир синусов и неправильных глаголов не мог втиснуться в запол­ненное реальной болью и страхом сознание ребенка. Когда грохочут пушки, музы молчат. И правильно делают. Я пытался заставить его с братом полюбить стихи, а у них просто не было для этого фундамен­та безопасности. Удирая от меня, они эту самую безопасность и обретали. Чем больше их после этого ругали, тем больше им хотелось снова удрать и тем дальше откладывался в их жизни момент, когда в со­знании найдется свободный уголок для поэзии.
Поэтому десять лет назад большинство приемных родителей Китежа испытывали острое разочарова­ние, хоть и старались скрывать его друг от друга.
Тогда в 1997 году один приемный отец говорил мне с отчаянием: «Мы же все для них сделали. Дома построили, из детдома забрали, кормим, учим. О се­бе вообще забыли, а толку ноль! Ладно, тянут си­гареты из кармана. Они мой паспорт украли. Куда дели? Брагу поставили на чердаке — случайно по за­паху нашел. И ни слова благодарности».
Ну, а кто из нынешних родителей втайне не на­деется, что дети будут испытывать любовь и благо­ дарность, будут внимать, стараться разделить идеа­лы, идти по пути… Ну хотя бы поддержат на старости лет.
Нам в Китеже потребовалось почти десять лет, чтобы полностью распрощаться с этим наивным ожиданием.

Глава 2. ПУТЬ МИШИ И ПЕТИ. ФОРМИРОВАНИЕ СОЗНАНИЯ

У большинства детей, брошенных родителями, главная задача — просто выжить. Выжить любой ценой. И плевать им на рекламные плакаты, разве­шанные на улицах больших городов и призывающие поддержать детей-сирот. Я тоже видел много реклам­ных плакатов. Почему я не испытываю ни любви, ни благодарности к их производителям?

Представление Миши и Пети о Мире-обществе ограничивалось двумя улицами родной деревни. Но это отнюдь не мешало их «нормальному» существо­ванию «по понятиям». Какие стихи? Какие разгово­ры по душам, если весь жизненный опыт, вбитый в тело и сознание, кричит:«Открываться опасно! До­верять опасно! Расслабляться опасно!»
Они жили с нами, но просто не замечали нашего волшебного Китежа.
Если вы в Царство Небесное введете человека, ко­торому чуждо все содержание этого Царства, он бу­дет в аду; так же как если человека, который нена­видит музыку, посадить в концерт, он будет ерзать от страдания, и ваша доброта в том, что вы его туда пустили, ему ничем не поможет.
Антоний Сурожский.
Человек перед Богом
Из методички одного регионального «Центра до­верия»: «Если ребенок капризничает или проявляет агрессию, то объясните ребенку, что он не прав…» Жидкая водица вместо лекарства. А вам на месте ре­бенка разве достаточно было бы такого объяснения?
Мягкая глина их характера проходила обжиг жиз­нью в самый неподходящий период: от семи до де­сяти лет. Мише и Пете в этом возрасте приходилось показывать чудеса выживания. Наши питомцы рас­ сказывали мне о том, как воровали хлеб из магазина, охотились на голубей, находили места для ночлега и сбивали камнем пьяного мужика, который лез на них с кулаками. Они победили, то есть выжили. Но эта борьба заставила детей задействовать все резер­вы, на расширение сознания сил просто не хватило.
У Миши с Петей миры, словно матрешки, встав­лены один в другой. Миры сознания… Они живут в Китеже, но в актуальном слое сознания носят мир породившей их деревни. Они знают, что нельзя ни­кому верить, нельзя тратить силы на бесполезные занятия, вроде учебы в школе, так как силы понадо­бятся для выживания.
Петя
— Я ушел от вас в училище, просто чтобы не учиться. А там, оказалось, все, вообще все, были увлечены наркотиками и газовыми пистолетами. Я не знаю, почему я притягиваю таких людей.
В училище я хорошо дрался, там часто бывали драки, но я всегда был на высоте. Мне часто бывало скучно в Китеже, от скуки я и мотался в Барятино выпить. А ребята меня покрывали. Но вот если бы у меня был мотоцикл, и я мог бы ездить со скоростью больше ста двадцати то мне не было бы скучно.
Я никогда раньше не думал, что дети, ни разу в жизни не выезжавшие за пределы своего района, могут так крепко держаться за свой ОБРАЗ МИРА. И нам никак не удавалось стереть этот опыт, сослу­ живший им хорошую службу раньше, но теперь за­крывающий путь к культуре, образованию, самореа­ лизации.
Что из того, что они не знают значения слов «при­ватизация» или «либеральные ценности»? Эти зна­ния все равно никак не помогут выжить в условиях «джунглей». Зато они умеют врать, драться и воровать. Конечно, если захотеть вырваться из «джунглей», то понадобятся и другие знания и навыки! Но для этого Маугли еще должны захотеть выйти к людям.
Такую программу, записанную на боли и страхе не переформатировать душевной беседой или нота­циями учителя в классе. Да и одной только добротой здесь ничего не сделаешь.
А они и не хотели переписывать свои программы.
— Я смертельно боялся своих родителей, так как мог получить по морде от папы или мамы за любой вопрос. Бабушку еще можно было о чем-то спраши­вать, но и она была дрянью и нас не любила.
— А в Китеже ты почему не общался со взрослы­ми?
— Я никогда не верил, что с вами можно разго­варивать, и когда приехал в Китеж, то решил, что сбегу на другой день. Только потому, что вы ко мне не лезли, я решил здесь задержаться. Три года вы вбива­ете в меня эти дурацкие знания, и моя голова гудит, как котел. Я не успевал ни работать, ни учиться.
В китежской школе Миша с Петей начали воспол­нять пробелы в научной картине мира. Но вектор их судьбы практически не отклонился. Они все равно не хотели ничего видеть за пределом своих ближай­ ших потребностей.
Это не их вина — это закон развития человеческо­го сознания.
Мы должны признать тот очевидный факт, что большую часть времени у большинства индивидов низкие потребности и ценности доминируют, над высокими потребностями и ценностями, то есть сильно тянут индивида назад. Только самые здоро­вые, самые зрелые, самые развитые индивиды